"Член студента". (конкурс весёлых историй)
Остальные "Весёлые истории"
Жил да был один студент исторического факультета некоего нестоличного
города. И звали его не то Никита, не то Никифор, не то Никодим. А, может быть,
и вовсе Анатолий.
Не помню.
Сейчас это уже взрослый и толстый дядя с большой лысиной. То есть, он не то,
чтобы старый - просто рано облез на полголовы.
А тогда был такой кудрявенький.
Всё бы ничего был студент, кабы не его глупость и нудность.
Глупость его состояла в том, что при всём его внимании на лекциях и поедании
преподов глазами и, даже хуже того, патологической активности, вопросы он
задавал идиотские и невпопад.
Например, при разборе реформ Петра мог начать бубнить про экспорт табака. И
получалось так, что Пётр кроме ввоза табака ничего ценного не сделал.
Тема табака не покидала юношу примерно семестр.. Уж и Анна Иоанновна давно
почила, а Никодим всё про табак и его вред для экономики.
На даты у него память была говённая, события анализировать был не в
состоянии, но институт закончил.
Ибо ни у одного препа не было сил терпеть систематические атаки Никодима у
дверей кафедр. Никодим был из породы дятлов, а преподаватели - народ тонкий.
Перечитывать пять раз курсовую о промахах Петра в экономике.... Брр!
Но я не об этом.
На втором курсе Никодим озаботился потерей невинности.
Лицом он был почти миловиден, о фигуре пёкся. Не излагать девушке про табак
был согласен, но не складывалось у него никак. Девушки отказывались
инициировать Никодима сексуально.
Товарищи по общажной тусовке подыскали ему могучих телес фемину со
старшего курса, которая славилась ласковостью обхождения и искусством
удержания взволнованного органа в вертикальном состоянии на потребное для
соития время.
В назначенное ночное время трезвого и взволнованного Никодима препроводили
к мадемуазель и оставили.
До утра на закреплённом за ним спальном месте юноша не появился.
А утром товарищи узрели его в аудитории.
Никодим был бледен и измучен. И ёрзал на стуле. Зато был непривычно тих. С
преподом не спорил, глазами его не ел. Зато морщился и находился в каком-то
полуприседе.
В конце пары он деликатно попросил одного из своих соседей сходить с ним в
туалет. Тот поупирался для вида.
В туалете страдающим Никодимом был задан странный вопрос:
“Слышь, а после первого раза ТАМ всё сильно опухает?”
Ответа не последовало.
Несчастный Никодим, стесняясь и страдая, предъявил "из широких штанин"
нечто, по размерам и цвету напоминающее баклажан.
Смеяться было невозможно, было даже страшновато взирать на эту конструкцию.
Зато простодушный молодой врач из поликлиники ржал, не комплексуя.
В общем, мозоль это такая была. Не перелом.
Могучетелесная фемина в своих комментария была скупа, но выразительна.
Бывший девственник, купно со своим агрегатом, оказался ещё и постельным
занудой.
"Но как же у него долго стояло!" - поражалась девушка - "И какой же он тупой!"
А и хорошо.
Зачем члену быть острым?
Жил да был один студент исторического факультета некоего нестоличного
города. И звали его не то Никита, не то Никифор, не то Никодим. А, может быть,
и вовсе Анатолий.
Не помню.
Сейчас это уже взрослый и толстый дядя с большой лысиной. То есть, он не то,
чтобы старый - просто рано облез на полголовы.
А тогда был такой кудрявенький.
Всё бы ничего был студент, кабы не его глупость и нудность.
Глупость его состояла в том, что при всём его внимании на лекциях и поедании
преподов глазами и, даже хуже того, патологической активности, вопросы он
задавал идиотские и невпопад.
Например, при разборе реформ Петра мог начать бубнить про экспорт табака. И
получалось так, что Пётр кроме ввоза табака ничего ценного не сделал.
Тема табака не покидала юношу примерно семестр.. Уж и Анна Иоанновна давно
почила, а Никодим всё про табак и его вред для экономики.
На даты у него память была говённая, события анализировать был не в
состоянии, но институт закончил.
Ибо ни у одного препа не было сил терпеть систематические атаки Никодима у
дверей кафедр. Никодим был из породы дятлов, а преподаватели - народ тонкий.
Перечитывать пять раз курсовую о промахах Петра в экономике.... Брр!
Но я не об этом.
На втором курсе Никодим озаботился потерей невинности.
Лицом он был почти миловиден, о фигуре пёкся. Не излагать девушке про табак
был согласен, но не складывалось у него никак. Девушки отказывались
инициировать Никодима сексуально.
Товарищи по общажной тусовке подыскали ему могучих телес фемину со
старшего курса, которая славилась ласковостью обхождения и искусством
удержания взволнованного органа в вертикальном состоянии на потребное для
соития время.
В назначенное ночное время трезвого и взволнованного Никодима препроводили
к мадемуазель и оставили.
До утра на закреплённом за ним спальном месте юноша не появился.
А утром товарищи узрели его в аудитории.
Никодим был бледен и измучен. И ёрзал на стуле. Зато был непривычно тих. С
преподом не спорил, глазами его не ел. Зато морщился и находился в каком-то
полуприседе.
В конце пары он деликатно попросил одного из своих соседей сходить с ним в
туалет. Тот поупирался для вида.
В туалете страдающим Никодимом был задан странный вопрос:
“Слышь, а после первого раза ТАМ всё сильно опухает?”
Ответа не последовало.
Несчастный Никодим, стесняясь и страдая, предъявил "из широких штанин"
нечто, по размерам и цвету напоминающее баклажан.
Смеяться было невозможно, было даже страшновато взирать на эту конструкцию.
Зато простодушный молодой врач из поликлиники ржал, не комплексуя.
В общем, мозоль это такая была. Не перелом.
Могучетелесная фемина в своих комментария была скупа, но выразительна.
Бывший девственник, купно со своим агрегатом, оказался ещё и постельным
занудой.
"Но как же у него долго стояло!" - поражалась девушка - "И какой же он тупой!"
А и хорошо.
Зачем члену быть острым?
Click to view