Жареные сосиски (Начало). (конкурс 23 февраля)
Предыдущие истории здесь.
Конкурс 23 февраля - истории про армию, мужчин, поступки :)
Условия участия в конкурсе:
Авторство анонимно, раскрывается только после окончания голосования,
чтобы авторы имеющие более длинную френд-ленту не имели преимуществ.
Ваши тексты присылайте мне в личку. Всем удачи.
Единственный профит что получат авторы - это возможность увеличения читательской аудитории.
(Читатели, драгоценные вы наши, не скупитесь на выражения одобрения понравившейся истории. авторы, люди на похвалу падкие - похвалите их и они ответят творчеством. так что даже просто смайлик может вам обеспечить хорошее чтиво в будущем. :) )
Щерба готов был пожертвовать годом свой жизни, чтобы эта дорога никогда не
заканчивалась. Он обреченно ерзал в пробке на Ярославке, сажая аккумулятор.
В офисе его давно ждало новогоднее застолье, больше походившее на поминки.
Поминали журнал. Уже ни для кого не было секретом, что деловое издание
испустило дух - оставило своих владельцев под грузом невыплаченных зарплат и
налогов.
- Елки зеленые! - выругался Щерба, резко прижав тормоз.
Оранжевая «Ауди» впереди сделала неуклюжую попытку вырваться из потока.
Ее передние колоса угодили в серую кашу на обочине, задние пошли юзом, и в
лобовое стекло «Форда» Щербы ударил фонтан грязи.
Движение на Ярославке окончательно встало.
- Чертяки китайские!
Вышло совсем беззлобно. Даже ласково. Щерба почувствовал благодарность
незадачливому водителю «Ауди». Перегородив дорогу, он продлил отсрочку
перед встречей с учредителями почившего журнала.
Нет, эта встреча ничем не угрожала ни жизни, ни здоровью.
Ожидалась всего лишь очередная порция тоскливых вздохов и вялых попыток
найти выход из сложившейся ситуации. Ситуации, которую как нельзя точно
описывало слово «задница».
Родиону Щербе предстояло провести пару часов в редакции, где витал запах
Оливье из пластиковых контейнеров и тяжелый спиртной дух.
Журналисты, наверняка, примут лишнего и учинят допрос, ждать ли им зарплаты
до праздников? Директор по продажам и главный редактор будут стыдливо
прятаться за худую спину Щербы, а Щерба - многозначительно улыбаться, мол,
не переживайте, на мели не оставим.
Какой там не оставим! Где бы самому парой штук разжиться?
Рекламных денег, собранных перед Новым годом, еле-еле хватило, чтобы
расплатиться с типографией.
А заброшенное с появлением журнала личное маркетинговое агентство Щербы
год как не давало прибыли.
Малый бизнес, особенно консалтинговый, не прощает инертности.
В этом деле, чтобы сдвинуться хотя бы на шаг, нужно бежать со всех ног, а
Родион уже давно не просто стоял на месте - шел в другую сторону.
Последние дни он все чаще спрашивал себя: «Появись возможность отмотать
бобину времени и вернуться на два года назад, стал бы он затевать этот проект?
Рискнул бы выдергивать с нагретых мест Сашку Невского - талантливого арт-
директора, Пашку Шостока - старшего менеджера по продажам с шилом в пятой
точке, и Валюху Якиманова - умного как сто чертей редактора. Стал бы?
Щерба морщился, словно от зубной боли, и признавался: да!
Да, хотя бы потому, что минувшие два года были наполнены смыслом, а
редакционный ящик пух от писем читателей.
В эти двадцать четыре месяца уложилась целая жизнь. Не маленькая такая жизнь
- лет в семьдесят.
В ней была серия статей, испортивших бизнес психологической секте с
филиалами по всей стране, череда интервью с первыми лицами столпов
отечественной экономики, война с рейдерской конторой и бесконечное
количество рукопожатий с людьми, которые никогда не узнали бы о
существовании Родиона Щербы, не будь журнала.
В нее уместились большая победа и огромное поражение. Дьявол побрал бы этот
кризис!
Салон автомобиля наполнили кладбищенские стоны.
- Я! - Щерба прижал к уху коммуникатор.
- Когда будешь? - унылая интонация Якиманова подсказывал, что журналисты
успели дойти до кондиции, и главный редактор ждет подкрепления в виде
генерального директора.
- Валь, в пробке толкусь!
- В такое время? - в голосе редактора прозвучало сомнение.
- Не веришь, что ли? Загляни в Яндекс - посмотри, сколько баллов на Ярославке.
Небольшая пауза, и Якиманов снова заговорил. Температура его тона понизилась
еще на десять градусов.
- Два балла. Ярославка почти свободна. Так, когда ты будешь?
Щерба попытался ответить что-то в меру грубое и предложить подъехать -
полюбоваться на эти «два балла», но в коммуникаторе повисла глухая тишина.
Связь оборвалась.
- Вот уроды! - повторный вызов не дал результатов.
Антеннка в углу экрана оказалась перечеркнутой. Сигнал пропал.
- Паразиты, мать вашу!
Кого он имел в виду, Щерба и сам не знал. В его представлении где-то далеко в
светлом офисе с зеркальными полами и хромированными светильниками сидели
уроды-паразиты, задумавшие испортить ему жизнь.
Не только глобально, но и по мелочам. Надо же было отрубить связь в такой
неподходящий момент. Теперь Валька подумает черт знает что.
Впрочем, уже думает. Все они, вчерашние друзья, сегодняшние собратья по
несчастью, размышляли, какой леший дернул их сесть за баранку этого пылесоса!
Тревожно молчали, пристально смотрели на виновника их бед, то есть Щербу, и
мечтали сдернуть с тонущего корабля без потерь. Финансовых потерь.
Но без них, родимых, не получалось. У каждого из учредителей была своя
маленькая доля в бизнесе. Родион не придумал другого способа уговорить их
войти в проект, как поделиться будущими прибылями, а заодно и будущими
убытками.
«Ауди» наконец-то вернулась в строй, и бесконечная автомобильная змея
поползла дальше.
За окном валил снег, подсвеченный желтыми фонарями. Густой занавес рыжих
хлопьев полностью скрывал здания вдоль дороги. Щерба мог разглядеть только
земляной откос, покрытый белой простыней, сквозь которую пробивались
кустики черной травы.
Родион протяжно вздохнул и почесал залысину на лбу.
Кажется, за последние полгода она продвинулась к макушке еще на сантиметр.
Все от нервов и нерегулярного питания.
Эх, сейчас бы к родителям под Смоленск!
Пространство вокруг машины нервно гудело и ругалось. У водителей начинали
сдавать нервы. Щерба посмотрел на часы.
Не слабо! Он маялся в пробке уже сорок минут. Еще полчаса и можно в офис не
ехать, а с чистой совестью возвращаться домой.
Вот только из этой ловушки так просто не вырвешься. До ближайшего съезда
около километра, а поток почти не двигается.
Снег тем временем с каждой минутой становился гуще.
Родиона охватило сосущее чувство. Ему вдруг показалось, что нет вокруг
никакого города. Дома, площади, станции метро внезапно исчезли, растворились
в снежной мгле, и осталась только дорога. Бесконечная дорога сквозь пустоту. А
на дороге пробка. Если бы Родиону поручили придумать ад для водителей, он
придумал бы его таким.
Тревога усилилась, когда Щерба обратил внимание на одну странность. Вид за
окном «Форда» не менялся вот уже минут тридцать. Вдоль обочины по-прежнему
тянулся травяной склон. Его длина, насколько помнил Родион из ежедневных
поездок в редакцию, не превышала и сотни метров.
Даже если учесть улиточную скорость, с которой текла автомобильная река, он
давно должен был остаться позади.
- Чудеса в решете! - поделился Родион с носатой ведьмой, болтавшейся на
шнурке под навигатором. Ведьма хитро промолчала.
Прошло еще полчаса. Потом час. Два. Ничего не изменилось. Снег продолжал
надежно скрывать в наваристом бульоне ночную Москву. Снаружи полз
набивший оскомину склон. Очень хотелось есть. Сотовый молчал.
Настроение Родиона прошло через несколько стадий. Облегчение от того, что
праздник закончился без него, растерянность, раздражение, тихое бешенство,
громкое бешенство и снова растерянность.
С водителями в соседних машинах происходило нечто подобное. Они
останавливались и выходили на обочину, чтобы разглядеть впереди конец своих
мучений. Щерба тоже опустил стекло и по пояс высунулся из окна. Вдохнул
влажного холодного воздуха, вперемешку с крупными снежинками и
выхлопными газами.
Ничего. Снег и вереница красных огоньков задних фар, уходящая в
бесконечность.
Появилась крамольная мысль, бросить «Форд» и попытаться вскарабкаться по
заснеженному откосу. Острый голод подливал масла в огонь, нашептывая, что
где-то рядом есть автобусная остановка, а на ней ларек с шаурмой и горячим
чаем в бумажных стаканчиках!
Только как быть с машиной? Не оставлять же посреди дороги. И потом эта
пробка должна когда-то кончиться!
К двум часам ночи до Родиона дошло: пробка никому ничего не должна. Она не
имела начала и конца. Мир вышел из пробки и, спустя миллионы лет, в нее
вернется. Пробка была единственной реальностью, данной в ощущениях. Она
плыла в необъятном океане вечности на кожистых спинах задумчивых слонов, а
те, в свою очередь стояли на панцире гигантской черепахи. Мимо летели
лобастые рыбы, похожие на пираньи. Одна посмотрела на Щербу и улыбнулась
скромной улыбкой директора офисного центра, где располагалась редакция
журнала.
Родион виновато улыбнулся в ответ - он уже три месяца не платил аренду.
Директор-рыба презрительно поморщился, открыл зубастую пасть и проглотил
тусклое оранжевое солнце…
- Эй, парень, уснул что ли? - в окно барабанил дородный мужчина.
В первый момент Щерба увидел через стекло пуговицу на темно-зеленом
кашемировом пальто. Она как раз находилась на уровне его лица. Потом
незнакомец наклонился, и золотистый свет фонарей залил упитанную
физиономию в обрамлении аккуратной русой бородки. Хозяйская уверенность во
взгляде и увесистый золотой перстень на пальце заставляли думать, что возле «Форда» стоит владелец преуспевающего бизнеса.
По профессии, наверняка, юрист. Родион обычно с легкостью вычислял юристов,
журналистов и программистов. Эти профессии удивительным образом оставляли
отпечаток на внешности человека.
Оторвав взгляд от кашемирового пальто, Щерба посмотрел вперед. Оранжевая
«Ауди» маячила в полусотне метров. Похоже, он и впрямь не заметил, как
задремал.
- Прошу пародону, - пробормотал Родион и приготовился тронуться с места.
- Погоди. Сесть к тебе можно?
- А?
- У меня жена за рулем. Моя машина сразу за твоей. Поговорим?
Сзади, укрытый снежным пледом, стоял темный «Мерседес». За лобовым
стеклом угадывалась женская головка. Жена незнакомца была блондинкой.
- Ну, садись.
Мужчина, покряхтывая, втиснул свое пухлое тело в пространство между креслом
и бардачком. Первым делом нажал на регулятор, заставив сиденье отъехать
назад. С облегчением вздохнул и протянул руку для пожатия.
- Николай.
- Родион.
- Вот что скажи, Родион, у тебя сотовый работает?
Щерба глянул на экран мобильного.
- Нет. Сигнал не проходит.
- И у нас с женой такая же досадность. Давно связь пропала?
- Полдесятого. Я как раз разговаривал.
- Полдесятого, значит? Так и у нас что-то около того! - Николай расстегнул
пальто, обдав хозяина автомобиля теплой волной запаха мужской туалетной
воды. - Есть мыслишки-то по поводу этого... э-э-э транспортного безобразия?
- Крупная авария. Теракт. Черт его знает.
- А телефоны почему не ловят?
- Ну, может, у сотовой компании проблемы, не связанные с пробкой…
- У тебя какой оператор?
- Билайн.
- А у меня - МТС, у жены - Мегафон. И у всех разом случились проблемы? Ох,
сомнительно, Родион. Нет, тут что-то другое. Кстати, радио тоже не работает. Ни
у меня в машине, ни у ребят, что за нами едут, - Николай сочувственно покосился
на пустое гнездо для автомагнитолы, но спрашивать ничего не стал.
И хорошо - Щербе было бы неприятно признаться этому холеному мужику, что
ее вытащили две недели назад, а на новую денег нет. Слава богу, хоть на замену
разбитого стекла удалось наскрести.
- И от навигаторов никакого проку. Три часа назад до поворота оставалось чуть
больше километра. Мы за это время вон сколько осилили, а на дисплее ничего не
изменилось. Как будто на месте стоим.
Щерба и сам давно понял: с навигатором твориться неладное. Вот только никак
не хотел признаться себе, что неладное твориться еще и с пространством. За эти
несколько часов они должны были миновать с десяток разных съездов с
Ярославского шоссе.
- Есть версии?
- Ни одной, - Николай с нежностью погладил свою бородку, - Ни одной
вменяемой.
Вменяемых версий и впрямь не было, но возвращаться к жене гостю отчего-то не
хотелось, поэтому разговор незаметно превратился в рассказ нового знакомого о
себе.
Родион не раз замечал, что его присутствие делало людей болтливыми.
«Это потому, что ты на мальчика похож, - утверждала Кира, бывшая жена, ныне
живущая в Праге. - На наивного лысеющего мальчика. С тобой, как с ребенком,
хочется делиться нажитым опытом».
Щерба слегка обижался на ее слова, но не мог не согласиться: он, и правда,
напоминал подростка.
Его лицо странным образом сохранило детские пропорции.
Оно не казалось женственным или безвольным, скорее вызывало ассоциацию с
положительными пацанами из кинофильмов про пионеров-героев.
Пионер Родя - гордость школы, любимец учителей и лидер класса. К тридцати
шести годам Щерба научился на полную катушку использовать свою
способность вызывать доверие.
Не будь ее - журнал давно бы судился с сотрудниками из-за невыплаченных
зарплат.
На этот раз интуиция подвела Родиона. Николай действительно оказался
бизнесменом, но никакого отношения к юридическим услугам не имел. Он
владел полиграфическим комбинатом в Подмосковье, который в отличие от
журнала Щербы достойно переживал крушение мировой экономики.
Но причина, что привела Николая на ночное шоссе, не имела отношения к
бизнесу.
- У жены мать - шизофреничка! - со сварливой гордостью сообщил он. - На
одном месте и получаса просидеть не может. Подхватывается и бежит. Останови
- орет, как ушибленная: «Отпустите! Дышать не могу!» Сколько раз ее уже по
городу ловили с милицией.
Сумасшедшая старушка жила вместе со старшей дочерью. После очередного
побега терпение невестки кончилось, и она потребовала у сестры, жены Николая,
чтобы та немедленно забрала мать в свою квартиру.
«У тебя муж, дети, жизнь устроена, а мне надо и о себе подумать. Мужики как
про родительницу узнают, шарахаются, точно от зачумленной. Если сегодня
вечером не приедешь, выставлю дуру на улицу».
- Вот мы и поехали, - вздохнул Николай. - А куда денешься? Какая никакая, мать.
Двоих девчонок одна подняла, а Светка ее на мороз… Эх!
- Может, в пансионат пристроить? Есть же заведения для таких, как она?
- Да куда там! Моя слышать не хочет ни про пансионаты, ни про дома
престарелых. А как с сумасшедшей жить в трехкомнатной квартире, где еще два
ребенка? Проще удавиться! Знаешь, - Николай оторвал взгляд от дороги и
жалобно посмотрел на Щербу. - Я ехал и думал: хоть бы эта дорога никогда не
заканчивалась.
Родион озадаченно хмыкнул. Он и представить не мог, что этого благополучного
мужика еще несколько часов назад терзали те же мысли, что и его.
Возможно, поэтому, когда Николай попросил подняться на откос оглядеться, а
заодно сгонять в ближайший магазин за едой, Щерба особо не сопротивлялся.
- Я пока твою машину поведу, а ты туда и обратно. Не боись, такими темпами мы
за двадцать минут больше чем метров на пятьдесят не уедем. Найдешь без
проблем.
- А сам чего не хочешь?
- Богатство не позволяет! - И смущенно похлопал себя по объемному животу. -
Да и ботинки скользкие - съезжают. А жена вообще на шпильках и в узкой юбке.
Какой из нее скалолаз.
- А из меня, значит, скалолаз то, что надо? - Щераба раздраженно усмехнулся.
Впрочем, он не мог не согласиться, что попутчик предлагает дело. Живот, до
этого оравший с голодухи, словно стая мартовских котов, одобрительно
замолчал. - Ладно, садись за руль, а я ботинки теплые из багажника достану.
Через пять минут он уже полз по скользкому склону. Цеплялся голыми руками за
обледенелую траву, падал на колени, но не давал себя съехать вниз.
Снег лишь тонким слоем прикрывал землю. Под ним оказался песок, который тут
же набился острыми крупицами в ботинки и рукава. Джинсы промокли.
Ползти предстояло метров семь, но Щерба, едва осилив половину маршрута,
засомневался в успехе.
«Вот жук! - зло думал Родион про своего попутчика. - Это он про тещу-
шизофреничку специально мне рассказал - зубы заговаривал. Сам сейчас сидит в
тепле и хихикает в надушенную бороду».
Злость добавила силы. Щерба уперся ребром подошвы в травяной куст,
ухватился за торчащий из земли обрубок черного кабеля и втащил себя на
вершину склона.
Встал, отряхнулся, поднял голову в поисках продуктового магазина.
Ноги внезапно подогнулись. Пришлось сесть на корточки, чтобы не полететь
вниз.
Города не было.
Вокруг, насколько хватало взгляда, лежало белое поле. Ровное, словно
старательно отутюженная скатерть. Через него светящейся лентой шла
запруженная транспортом дорога.
Как ни вглядывался Щерба в снежную пелену, он не смог разглядеть ни одного
намека на человеческое жилье.
- Хот-догов не будет! Пиццы тоже, - потрясенный Щерба сел в машину, сменив
на водительском посту Николая.
- А чего так? Передумал? Или деньги забыл?
- Похоже, кто-то забыл настроить там магазинов.
Щерба нехотя рассказал об увиденном. Бизнесмен смотрел на него, точно на
тронувшуюся умом тещу.
- Просто поле? И все?
- Я бы сказал, равнина. Может, степь. Или тундра. Но точно не Москва в районе
Ярославского шоссе.
- Ленинградского.
- Что?
- Мы ехали по Ленинградскому шоссе.
- Тем более…
Родион не стал задавать вопросов. Его собеседник сказал все, что знал.
Он с женой ехал по Ленинградке, Щерба - по Ярославке. А приехали в одну и ту
же пробку среди чистого поля. Это возможно? Нет! Так же как превращение
целого города в снежную пустыню.
Владелец полиграфического комбината помолчал, наблюдая за танцем снежинок.
Они успели измельчать и превратиться из грузных белых шмелей в легкую
мошкару. Говорить было не о чем.
- Ладно, пошел я. Жена уже сигналила.
- Заходи еще
- Ага.
Дверь форда сухо хлопнула. Щерба остался один.
Длинно, безыскусно выругался и нажал на газ, сокращая расстояние до идущей
впереди машины.
Ведьма косилась на него насмешливыми черными бусинами. Несмотря на
горбатый нос, крохотная старушка в широкополой шляпке чем-то смахивала на
Кирку. Та тоже имела обыкновение хитро поглядывать исподтишка и молчать.
Наверно, бывшая жена заметила свое сходство с этой пожилой дамой на метле,
вот и подарила ее, когда последний раз приезжала в Москву.
Оранжевая «Ауди» остановилась. Из нее выскочила высокая девица. Накинула
рыжую дубленку и помахала Родиону рукой. Потом забежала за бампер свой
машины, присела. С минуту фары «Форда» освещали только лохматый затылок.
С запозданием Щерба сообразил, что девушка вышла, чтобы справить малую
нужду.
Ничуть не стесняясь, незнакомка выпрямилась, поправила одежду и подошла к
Родиону.
- Привет! Прости за непотребство!
Голос у девицы был низким, точно гудение паровой турбины, и, как ни странно,
приятным.
Толстые, словно у Петрушки, губы, судя по складочкам в уголках рта, часто
растягивались в улыбке. Маленькие глазки, широкий нос, короткие светлые
волосы - ее сложно было назвать красавицей, но Родион хорошо знал такой тип
женщин. Они обладали способностью заполнять все вокруг теплом, на которое,
словно комарье в залитую светом комнату, слетались толпы мужиков.
- Ничего. Всегда пожалуйста.
- Заглянешь ко мне? Обещаю полстакана кофе и бутерброд с ветчиной, - Сказала
и пошла. Даже не оглянулась проверить, идет ли Щерба следом.
- А как же машина?
- Пять минут ничего не изменят! - Она уже садилась в «Ауди».
В дорогом салоне, обитом коричневой кожей, уютно пахло кофе и тревожно -
духами. Их острый аромат заставлял думать о галлюциногенных грибах. Под
лобовым стеклом валялся включенный Айпад.
Девушка-Петрушка коротала время в пробке, читая Чака Паланика.
- Что ты там видел? - она протянула Родиону металлическую крышку от термоса
с остывшим кофе и бутерброд с тонким куском бледно-розовой ветчины.
- Наверху? - Щерба не удержался и засунул его целиком в рот. Отхлебнул кофе,
слегка поморщился - напиток оказался несладким.
- Да, я наблюдала за тобой. Такое выражение лица у мужчины бывает, когда у
него угнали автомобиль или увели жену.
- Или обломали с поздним ужином.
Он постарался уложиться в минимум слов. Ему казалось, так его рассказ вызовет
меньше вопросов. Но Щерба ошибался.
- Подожди, какая Ярославка? Какая Ленинградка? Мы же на М4! Под Ростовым.
Конечно, там поля кругом.
- Под Ростовым, значит?
- Ну да!
- И часто там такие пробки?
Хозяйка «Ауди» сложила толстые губы дудочкой и по-детски шмыгнула носом.
- Может, дорогу ремонтируют?
- Издеваешься?
- Черт, что же это тогда за место? Чистилище? Ад?
- Никогда не думал, что на том свете так хочется жрать!
- Извини, бутербродов больше нет.
- Ничего.
Он допил остатки кофе и поставил крышу рядом с Айпадом.
- А зачем ты ехала в Ростов?
От этого вопроса женщина разом погасла и стала отчаянно некрасивой.
- Чтобы опознать тело. Тело мужа…
- Ты серьезно?
- Да. Он пропал полтора месяца назад. Уехал в командировку и с концами. А
вчера вот из милиции позвонили…
Владелица машины всхлипнула и погрузилась в воспоминания.
Их браку не так давно исполнилось четыре года. За это время мужчина успел
вырасти из рядового менеджера в директора по развитию крупного чайного
ходинга, женщина - поправиться на восемь килограмм и сделать три аборта.
- Некоторые люди живут, как кошка с собакой, мы жили - точно чага с березой.
Чагой, конечно, был Вадик. Знаешь, он незаметно так превратил меня в свою
гувернантку, секретаршу, личного помощника и дежурную жилетку. Станет ему
плохо - будь добра, Лера, подставь плечо для мудовых рыданий. Приспичило
осилить пару книжек по работе - прочитай, дорогая, и сделай выжимку на три
страницы. Нужно подготовить доклад для дирекции - кто пишет текст? Без
вариантов! Мне-то дуре казалось, это любовь! А это был всего лишь уродливый
симбиоз, - Лера поморщилась. - Любовь означает симметрию. Правильно? В
симбиозе же всегда один паразит, а другой хозяин.
Момент истины случился внезапно, как случается отравление ядовитыми
грибами. Супруги отправились на пару дней в загородный пансионат, и женщина
вдруг обнаружила, что не взяла противозачаточные таблетки. Их нужно было
пить в одно и то же время каждый день.
- Он знал! Я все объяснила, просила Вадика не… ну в общем понимаешь. Только
ему было плевать. Что значили мои уговоры рядом с его «хочу»? Короче,
забеременела я. Пришлось аборт делать. Меня предупреждали, что не стоит, не
девочка уже, но Вадик не хотел даже слышать про ребенка. А теперь вот не знаю,
смогу ли еще когда-нибудь родить…
О разводе она заговорила перед отъездом мужа по делам в Краснодар. Супруг,
интуитивно понимая, что теряет буксир, тянувший его вверх по карьерной
лестнице, поднял крик. Потом коротко двинул жену кулаком в живот, собрал
вещи и ушел. Через неделю женщине позвонила незнакомая девица.
- Начала орать в трубку, что я прячу Вадика. Представляешь, все это время у него
была любовница! Он говорил мне: «Еду на две недели», сам же возвращался
через несколько дней и жил у нее. А тут вдруг раз, и не вернулся, - Лера
усмехнулась с внезапно проснувшимся злорадством. - Ни к ней, ни ко мне, ни на
работу. Вчера меня пригласили на опознание. Говорят, нашли тело. В кювете на
подъездах к Ростову. Череп проломлен. Наверное, из-за машины - она пропала. Я
обещала к утру быть в морге…
- Может, это не он?
- Может. Все может быть. Ладно, пора двигаться.
- Подожди, - Родион уже открыл дверь, но одна странная, граничащая с бредом,
мысль заставила его задержаться. - А раньше, еще до пробки, ты не хотела ехать
вечно? Ну, чтобы дорога никогда не заканчивалась? И тебе не нужно было
присутствовать на опознании?
Женщина прищурилась, словно в лицо ей подул сухой ветер, и едва слышно
ответила.
- Хотела. Хотела ехать по кругу. Сквозь ночь.
***
Два раза - случайность, три - закономерность.
(окончание здесь http://aniskin1968.livejournal.com/499392.html )
Конкурс 23 февраля - истории про армию, мужчин, поступки :)
Условия участия в конкурсе:
Авторство анонимно, раскрывается только после окончания голосования,
чтобы авторы имеющие более длинную френд-ленту не имели преимуществ.
Ваши тексты присылайте мне в личку. Всем удачи.
Единственный профит что получат авторы - это возможность увеличения читательской аудитории.
(Читатели, драгоценные вы наши, не скупитесь на выражения одобрения понравившейся истории. авторы, люди на похвалу падкие - похвалите их и они ответят творчеством. так что даже просто смайлик может вам обеспечить хорошее чтиво в будущем. :) )
Щерба готов был пожертвовать годом свой жизни, чтобы эта дорога никогда не
заканчивалась. Он обреченно ерзал в пробке на Ярославке, сажая аккумулятор.
В офисе его давно ждало новогоднее застолье, больше походившее на поминки.
Поминали журнал. Уже ни для кого не было секретом, что деловое издание
испустило дух - оставило своих владельцев под грузом невыплаченных зарплат и
налогов.
- Елки зеленые! - выругался Щерба, резко прижав тормоз.
Оранжевая «Ауди» впереди сделала неуклюжую попытку вырваться из потока.
Ее передние колоса угодили в серую кашу на обочине, задние пошли юзом, и в
лобовое стекло «Форда» Щербы ударил фонтан грязи.
Движение на Ярославке окончательно встало.
- Чертяки китайские!
Вышло совсем беззлобно. Даже ласково. Щерба почувствовал благодарность
незадачливому водителю «Ауди». Перегородив дорогу, он продлил отсрочку
перед встречей с учредителями почившего журнала.
Нет, эта встреча ничем не угрожала ни жизни, ни здоровью.
Ожидалась всего лишь очередная порция тоскливых вздохов и вялых попыток
найти выход из сложившейся ситуации. Ситуации, которую как нельзя точно
описывало слово «задница».
Родиону Щербе предстояло провести пару часов в редакции, где витал запах
Оливье из пластиковых контейнеров и тяжелый спиртной дух.
Журналисты, наверняка, примут лишнего и учинят допрос, ждать ли им зарплаты
до праздников? Директор по продажам и главный редактор будут стыдливо
прятаться за худую спину Щербы, а Щерба - многозначительно улыбаться, мол,
не переживайте, на мели не оставим.
Какой там не оставим! Где бы самому парой штук разжиться?
Рекламных денег, собранных перед Новым годом, еле-еле хватило, чтобы
расплатиться с типографией.
А заброшенное с появлением журнала личное маркетинговое агентство Щербы
год как не давало прибыли.
Малый бизнес, особенно консалтинговый, не прощает инертности.
В этом деле, чтобы сдвинуться хотя бы на шаг, нужно бежать со всех ног, а
Родион уже давно не просто стоял на месте - шел в другую сторону.
Последние дни он все чаще спрашивал себя: «Появись возможность отмотать
бобину времени и вернуться на два года назад, стал бы он затевать этот проект?
Рискнул бы выдергивать с нагретых мест Сашку Невского - талантливого арт-
директора, Пашку Шостока - старшего менеджера по продажам с шилом в пятой
точке, и Валюху Якиманова - умного как сто чертей редактора. Стал бы?
Щерба морщился, словно от зубной боли, и признавался: да!
Да, хотя бы потому, что минувшие два года были наполнены смыслом, а
редакционный ящик пух от писем читателей.
В эти двадцать четыре месяца уложилась целая жизнь. Не маленькая такая жизнь
- лет в семьдесят.
В ней была серия статей, испортивших бизнес психологической секте с
филиалами по всей стране, череда интервью с первыми лицами столпов
отечественной экономики, война с рейдерской конторой и бесконечное
количество рукопожатий с людьми, которые никогда не узнали бы о
существовании Родиона Щербы, не будь журнала.
В нее уместились большая победа и огромное поражение. Дьявол побрал бы этот
кризис!
Салон автомобиля наполнили кладбищенские стоны.
- Я! - Щерба прижал к уху коммуникатор.
- Когда будешь? - унылая интонация Якиманова подсказывал, что журналисты
успели дойти до кондиции, и главный редактор ждет подкрепления в виде
генерального директора.
- Валь, в пробке толкусь!
- В такое время? - в голосе редактора прозвучало сомнение.
- Не веришь, что ли? Загляни в Яндекс - посмотри, сколько баллов на Ярославке.
Небольшая пауза, и Якиманов снова заговорил. Температура его тона понизилась
еще на десять градусов.
- Два балла. Ярославка почти свободна. Так, когда ты будешь?
Щерба попытался ответить что-то в меру грубое и предложить подъехать -
полюбоваться на эти «два балла», но в коммуникаторе повисла глухая тишина.
Связь оборвалась.
- Вот уроды! - повторный вызов не дал результатов.
Антеннка в углу экрана оказалась перечеркнутой. Сигнал пропал.
- Паразиты, мать вашу!
Кого он имел в виду, Щерба и сам не знал. В его представлении где-то далеко в
светлом офисе с зеркальными полами и хромированными светильниками сидели
уроды-паразиты, задумавшие испортить ему жизнь.
Не только глобально, но и по мелочам. Надо же было отрубить связь в такой
неподходящий момент. Теперь Валька подумает черт знает что.
Впрочем, уже думает. Все они, вчерашние друзья, сегодняшние собратья по
несчастью, размышляли, какой леший дернул их сесть за баранку этого пылесоса!
Тревожно молчали, пристально смотрели на виновника их бед, то есть Щербу, и
мечтали сдернуть с тонущего корабля без потерь. Финансовых потерь.
Но без них, родимых, не получалось. У каждого из учредителей была своя
маленькая доля в бизнесе. Родион не придумал другого способа уговорить их
войти в проект, как поделиться будущими прибылями, а заодно и будущими
убытками.
«Ауди» наконец-то вернулась в строй, и бесконечная автомобильная змея
поползла дальше.
За окном валил снег, подсвеченный желтыми фонарями. Густой занавес рыжих
хлопьев полностью скрывал здания вдоль дороги. Щерба мог разглядеть только
земляной откос, покрытый белой простыней, сквозь которую пробивались
кустики черной травы.
Родион протяжно вздохнул и почесал залысину на лбу.
Кажется, за последние полгода она продвинулась к макушке еще на сантиметр.
Все от нервов и нерегулярного питания.
Эх, сейчас бы к родителям под Смоленск!
Пространство вокруг машины нервно гудело и ругалось. У водителей начинали
сдавать нервы. Щерба посмотрел на часы.
Не слабо! Он маялся в пробке уже сорок минут. Еще полчаса и можно в офис не
ехать, а с чистой совестью возвращаться домой.
Вот только из этой ловушки так просто не вырвешься. До ближайшего съезда
около километра, а поток почти не двигается.
Снег тем временем с каждой минутой становился гуще.
Родиона охватило сосущее чувство. Ему вдруг показалось, что нет вокруг
никакого города. Дома, площади, станции метро внезапно исчезли, растворились
в снежной мгле, и осталась только дорога. Бесконечная дорога сквозь пустоту. А
на дороге пробка. Если бы Родиону поручили придумать ад для водителей, он
придумал бы его таким.
Тревога усилилась, когда Щерба обратил внимание на одну странность. Вид за
окном «Форда» не менялся вот уже минут тридцать. Вдоль обочины по-прежнему
тянулся травяной склон. Его длина, насколько помнил Родион из ежедневных
поездок в редакцию, не превышала и сотни метров.
Даже если учесть улиточную скорость, с которой текла автомобильная река, он
давно должен был остаться позади.
- Чудеса в решете! - поделился Родион с носатой ведьмой, болтавшейся на
шнурке под навигатором. Ведьма хитро промолчала.
Прошло еще полчаса. Потом час. Два. Ничего не изменилось. Снег продолжал
надежно скрывать в наваристом бульоне ночную Москву. Снаружи полз
набивший оскомину склон. Очень хотелось есть. Сотовый молчал.
Настроение Родиона прошло через несколько стадий. Облегчение от того, что
праздник закончился без него, растерянность, раздражение, тихое бешенство,
громкое бешенство и снова растерянность.
С водителями в соседних машинах происходило нечто подобное. Они
останавливались и выходили на обочину, чтобы разглядеть впереди конец своих
мучений. Щерба тоже опустил стекло и по пояс высунулся из окна. Вдохнул
влажного холодного воздуха, вперемешку с крупными снежинками и
выхлопными газами.
Ничего. Снег и вереница красных огоньков задних фар, уходящая в
бесконечность.
Появилась крамольная мысль, бросить «Форд» и попытаться вскарабкаться по
заснеженному откосу. Острый голод подливал масла в огонь, нашептывая, что
где-то рядом есть автобусная остановка, а на ней ларек с шаурмой и горячим
чаем в бумажных стаканчиках!
Только как быть с машиной? Не оставлять же посреди дороги. И потом эта
пробка должна когда-то кончиться!
К двум часам ночи до Родиона дошло: пробка никому ничего не должна. Она не
имела начала и конца. Мир вышел из пробки и, спустя миллионы лет, в нее
вернется. Пробка была единственной реальностью, данной в ощущениях. Она
плыла в необъятном океане вечности на кожистых спинах задумчивых слонов, а
те, в свою очередь стояли на панцире гигантской черепахи. Мимо летели
лобастые рыбы, похожие на пираньи. Одна посмотрела на Щербу и улыбнулась
скромной улыбкой директора офисного центра, где располагалась редакция
журнала.
Родион виновато улыбнулся в ответ - он уже три месяца не платил аренду.
Директор-рыба презрительно поморщился, открыл зубастую пасть и проглотил
тусклое оранжевое солнце…
- Эй, парень, уснул что ли? - в окно барабанил дородный мужчина.
В первый момент Щерба увидел через стекло пуговицу на темно-зеленом
кашемировом пальто. Она как раз находилась на уровне его лица. Потом
незнакомец наклонился, и золотистый свет фонарей залил упитанную
физиономию в обрамлении аккуратной русой бородки. Хозяйская уверенность во
взгляде и увесистый золотой перстень на пальце заставляли думать, что возле «Форда» стоит владелец преуспевающего бизнеса.
По профессии, наверняка, юрист. Родион обычно с легкостью вычислял юристов,
журналистов и программистов. Эти профессии удивительным образом оставляли
отпечаток на внешности человека.
Оторвав взгляд от кашемирового пальто, Щерба посмотрел вперед. Оранжевая
«Ауди» маячила в полусотне метров. Похоже, он и впрямь не заметил, как
задремал.
- Прошу пародону, - пробормотал Родион и приготовился тронуться с места.
- Погоди. Сесть к тебе можно?
- А?
- У меня жена за рулем. Моя машина сразу за твоей. Поговорим?
Сзади, укрытый снежным пледом, стоял темный «Мерседес». За лобовым
стеклом угадывалась женская головка. Жена незнакомца была блондинкой.
- Ну, садись.
Мужчина, покряхтывая, втиснул свое пухлое тело в пространство между креслом
и бардачком. Первым делом нажал на регулятор, заставив сиденье отъехать
назад. С облегчением вздохнул и протянул руку для пожатия.
- Николай.
- Родион.
- Вот что скажи, Родион, у тебя сотовый работает?
Щерба глянул на экран мобильного.
- Нет. Сигнал не проходит.
- И у нас с женой такая же досадность. Давно связь пропала?
- Полдесятого. Я как раз разговаривал.
- Полдесятого, значит? Так и у нас что-то около того! - Николай расстегнул
пальто, обдав хозяина автомобиля теплой волной запаха мужской туалетной
воды. - Есть мыслишки-то по поводу этого... э-э-э транспортного безобразия?
- Крупная авария. Теракт. Черт его знает.
- А телефоны почему не ловят?
- Ну, может, у сотовой компании проблемы, не связанные с пробкой…
- У тебя какой оператор?
- Билайн.
- А у меня - МТС, у жены - Мегафон. И у всех разом случились проблемы? Ох,
сомнительно, Родион. Нет, тут что-то другое. Кстати, радио тоже не работает. Ни
у меня в машине, ни у ребят, что за нами едут, - Николай сочувственно покосился
на пустое гнездо для автомагнитолы, но спрашивать ничего не стал.
И хорошо - Щербе было бы неприятно признаться этому холеному мужику, что
ее вытащили две недели назад, а на новую денег нет. Слава богу, хоть на замену
разбитого стекла удалось наскрести.
- И от навигаторов никакого проку. Три часа назад до поворота оставалось чуть
больше километра. Мы за это время вон сколько осилили, а на дисплее ничего не
изменилось. Как будто на месте стоим.
Щерба и сам давно понял: с навигатором твориться неладное. Вот только никак
не хотел признаться себе, что неладное твориться еще и с пространством. За эти
несколько часов они должны были миновать с десяток разных съездов с
Ярославского шоссе.
- Есть версии?
- Ни одной, - Николай с нежностью погладил свою бородку, - Ни одной
вменяемой.
Вменяемых версий и впрямь не было, но возвращаться к жене гостю отчего-то не
хотелось, поэтому разговор незаметно превратился в рассказ нового знакомого о
себе.
Родион не раз замечал, что его присутствие делало людей болтливыми.
«Это потому, что ты на мальчика похож, - утверждала Кира, бывшая жена, ныне
живущая в Праге. - На наивного лысеющего мальчика. С тобой, как с ребенком,
хочется делиться нажитым опытом».
Щерба слегка обижался на ее слова, но не мог не согласиться: он, и правда,
напоминал подростка.
Его лицо странным образом сохранило детские пропорции.
Оно не казалось женственным или безвольным, скорее вызывало ассоциацию с
положительными пацанами из кинофильмов про пионеров-героев.
Пионер Родя - гордость школы, любимец учителей и лидер класса. К тридцати
шести годам Щерба научился на полную катушку использовать свою
способность вызывать доверие.
Не будь ее - журнал давно бы судился с сотрудниками из-за невыплаченных
зарплат.
На этот раз интуиция подвела Родиона. Николай действительно оказался
бизнесменом, но никакого отношения к юридическим услугам не имел. Он
владел полиграфическим комбинатом в Подмосковье, который в отличие от
журнала Щербы достойно переживал крушение мировой экономики.
Но причина, что привела Николая на ночное шоссе, не имела отношения к
бизнесу.
- У жены мать - шизофреничка! - со сварливой гордостью сообщил он. - На
одном месте и получаса просидеть не может. Подхватывается и бежит. Останови
- орет, как ушибленная: «Отпустите! Дышать не могу!» Сколько раз ее уже по
городу ловили с милицией.
Сумасшедшая старушка жила вместе со старшей дочерью. После очередного
побега терпение невестки кончилось, и она потребовала у сестры, жены Николая,
чтобы та немедленно забрала мать в свою квартиру.
«У тебя муж, дети, жизнь устроена, а мне надо и о себе подумать. Мужики как
про родительницу узнают, шарахаются, точно от зачумленной. Если сегодня
вечером не приедешь, выставлю дуру на улицу».
- Вот мы и поехали, - вздохнул Николай. - А куда денешься? Какая никакая, мать.
Двоих девчонок одна подняла, а Светка ее на мороз… Эх!
- Может, в пансионат пристроить? Есть же заведения для таких, как она?
- Да куда там! Моя слышать не хочет ни про пансионаты, ни про дома
престарелых. А как с сумасшедшей жить в трехкомнатной квартире, где еще два
ребенка? Проще удавиться! Знаешь, - Николай оторвал взгляд от дороги и
жалобно посмотрел на Щербу. - Я ехал и думал: хоть бы эта дорога никогда не
заканчивалась.
Родион озадаченно хмыкнул. Он и представить не мог, что этого благополучного
мужика еще несколько часов назад терзали те же мысли, что и его.
Возможно, поэтому, когда Николай попросил подняться на откос оглядеться, а
заодно сгонять в ближайший магазин за едой, Щерба особо не сопротивлялся.
- Я пока твою машину поведу, а ты туда и обратно. Не боись, такими темпами мы
за двадцать минут больше чем метров на пятьдесят не уедем. Найдешь без
проблем.
- А сам чего не хочешь?
- Богатство не позволяет! - И смущенно похлопал себя по объемному животу. -
Да и ботинки скользкие - съезжают. А жена вообще на шпильках и в узкой юбке.
Какой из нее скалолаз.
- А из меня, значит, скалолаз то, что надо? - Щераба раздраженно усмехнулся.
Впрочем, он не мог не согласиться, что попутчик предлагает дело. Живот, до
этого оравший с голодухи, словно стая мартовских котов, одобрительно
замолчал. - Ладно, садись за руль, а я ботинки теплые из багажника достану.
Через пять минут он уже полз по скользкому склону. Цеплялся голыми руками за
обледенелую траву, падал на колени, но не давал себя съехать вниз.
Снег лишь тонким слоем прикрывал землю. Под ним оказался песок, который тут
же набился острыми крупицами в ботинки и рукава. Джинсы промокли.
Ползти предстояло метров семь, но Щерба, едва осилив половину маршрута,
засомневался в успехе.
«Вот жук! - зло думал Родион про своего попутчика. - Это он про тещу-
шизофреничку специально мне рассказал - зубы заговаривал. Сам сейчас сидит в
тепле и хихикает в надушенную бороду».
Злость добавила силы. Щерба уперся ребром подошвы в травяной куст,
ухватился за торчащий из земли обрубок черного кабеля и втащил себя на
вершину склона.
Встал, отряхнулся, поднял голову в поисках продуктового магазина.
Ноги внезапно подогнулись. Пришлось сесть на корточки, чтобы не полететь
вниз.
Города не было.
Вокруг, насколько хватало взгляда, лежало белое поле. Ровное, словно
старательно отутюженная скатерть. Через него светящейся лентой шла
запруженная транспортом дорога.
Как ни вглядывался Щерба в снежную пелену, он не смог разглядеть ни одного
намека на человеческое жилье.
- Хот-догов не будет! Пиццы тоже, - потрясенный Щерба сел в машину, сменив
на водительском посту Николая.
- А чего так? Передумал? Или деньги забыл?
- Похоже, кто-то забыл настроить там магазинов.
Щерба нехотя рассказал об увиденном. Бизнесмен смотрел на него, точно на
тронувшуюся умом тещу.
- Просто поле? И все?
- Я бы сказал, равнина. Может, степь. Или тундра. Но точно не Москва в районе
Ярославского шоссе.
- Ленинградского.
- Что?
- Мы ехали по Ленинградскому шоссе.
- Тем более…
Родион не стал задавать вопросов. Его собеседник сказал все, что знал.
Он с женой ехал по Ленинградке, Щерба - по Ярославке. А приехали в одну и ту
же пробку среди чистого поля. Это возможно? Нет! Так же как превращение
целого города в снежную пустыню.
Владелец полиграфического комбината помолчал, наблюдая за танцем снежинок.
Они успели измельчать и превратиться из грузных белых шмелей в легкую
мошкару. Говорить было не о чем.
- Ладно, пошел я. Жена уже сигналила.
- Заходи еще
- Ага.
Дверь форда сухо хлопнула. Щерба остался один.
Длинно, безыскусно выругался и нажал на газ, сокращая расстояние до идущей
впереди машины.
Ведьма косилась на него насмешливыми черными бусинами. Несмотря на
горбатый нос, крохотная старушка в широкополой шляпке чем-то смахивала на
Кирку. Та тоже имела обыкновение хитро поглядывать исподтишка и молчать.
Наверно, бывшая жена заметила свое сходство с этой пожилой дамой на метле,
вот и подарила ее, когда последний раз приезжала в Москву.
Оранжевая «Ауди» остановилась. Из нее выскочила высокая девица. Накинула
рыжую дубленку и помахала Родиону рукой. Потом забежала за бампер свой
машины, присела. С минуту фары «Форда» освещали только лохматый затылок.
С запозданием Щерба сообразил, что девушка вышла, чтобы справить малую
нужду.
Ничуть не стесняясь, незнакомка выпрямилась, поправила одежду и подошла к
Родиону.
- Привет! Прости за непотребство!
Голос у девицы был низким, точно гудение паровой турбины, и, как ни странно,
приятным.
Толстые, словно у Петрушки, губы, судя по складочкам в уголках рта, часто
растягивались в улыбке. Маленькие глазки, широкий нос, короткие светлые
волосы - ее сложно было назвать красавицей, но Родион хорошо знал такой тип
женщин. Они обладали способностью заполнять все вокруг теплом, на которое,
словно комарье в залитую светом комнату, слетались толпы мужиков.
- Ничего. Всегда пожалуйста.
- Заглянешь ко мне? Обещаю полстакана кофе и бутерброд с ветчиной, - Сказала
и пошла. Даже не оглянулась проверить, идет ли Щерба следом.
- А как же машина?
- Пять минут ничего не изменят! - Она уже садилась в «Ауди».
В дорогом салоне, обитом коричневой кожей, уютно пахло кофе и тревожно -
духами. Их острый аромат заставлял думать о галлюциногенных грибах. Под
лобовым стеклом валялся включенный Айпад.
Девушка-Петрушка коротала время в пробке, читая Чака Паланика.
- Что ты там видел? - она протянула Родиону металлическую крышку от термоса
с остывшим кофе и бутерброд с тонким куском бледно-розовой ветчины.
- Наверху? - Щерба не удержался и засунул его целиком в рот. Отхлебнул кофе,
слегка поморщился - напиток оказался несладким.
- Да, я наблюдала за тобой. Такое выражение лица у мужчины бывает, когда у
него угнали автомобиль или увели жену.
- Или обломали с поздним ужином.
Он постарался уложиться в минимум слов. Ему казалось, так его рассказ вызовет
меньше вопросов. Но Щерба ошибался.
- Подожди, какая Ярославка? Какая Ленинградка? Мы же на М4! Под Ростовым.
Конечно, там поля кругом.
- Под Ростовым, значит?
- Ну да!
- И часто там такие пробки?
Хозяйка «Ауди» сложила толстые губы дудочкой и по-детски шмыгнула носом.
- Может, дорогу ремонтируют?
- Издеваешься?
- Черт, что же это тогда за место? Чистилище? Ад?
- Никогда не думал, что на том свете так хочется жрать!
- Извини, бутербродов больше нет.
- Ничего.
Он допил остатки кофе и поставил крышу рядом с Айпадом.
- А зачем ты ехала в Ростов?
От этого вопроса женщина разом погасла и стала отчаянно некрасивой.
- Чтобы опознать тело. Тело мужа…
- Ты серьезно?
- Да. Он пропал полтора месяца назад. Уехал в командировку и с концами. А
вчера вот из милиции позвонили…
Владелица машины всхлипнула и погрузилась в воспоминания.
Их браку не так давно исполнилось четыре года. За это время мужчина успел
вырасти из рядового менеджера в директора по развитию крупного чайного
ходинга, женщина - поправиться на восемь килограмм и сделать три аборта.
- Некоторые люди живут, как кошка с собакой, мы жили - точно чага с березой.
Чагой, конечно, был Вадик. Знаешь, он незаметно так превратил меня в свою
гувернантку, секретаршу, личного помощника и дежурную жилетку. Станет ему
плохо - будь добра, Лера, подставь плечо для мудовых рыданий. Приспичило
осилить пару книжек по работе - прочитай, дорогая, и сделай выжимку на три
страницы. Нужно подготовить доклад для дирекции - кто пишет текст? Без
вариантов! Мне-то дуре казалось, это любовь! А это был всего лишь уродливый
симбиоз, - Лера поморщилась. - Любовь означает симметрию. Правильно? В
симбиозе же всегда один паразит, а другой хозяин.
Момент истины случился внезапно, как случается отравление ядовитыми
грибами. Супруги отправились на пару дней в загородный пансионат, и женщина
вдруг обнаружила, что не взяла противозачаточные таблетки. Их нужно было
пить в одно и то же время каждый день.
- Он знал! Я все объяснила, просила Вадика не… ну в общем понимаешь. Только
ему было плевать. Что значили мои уговоры рядом с его «хочу»? Короче,
забеременела я. Пришлось аборт делать. Меня предупреждали, что не стоит, не
девочка уже, но Вадик не хотел даже слышать про ребенка. А теперь вот не знаю,
смогу ли еще когда-нибудь родить…
О разводе она заговорила перед отъездом мужа по делам в Краснодар. Супруг,
интуитивно понимая, что теряет буксир, тянувший его вверх по карьерной
лестнице, поднял крик. Потом коротко двинул жену кулаком в живот, собрал
вещи и ушел. Через неделю женщине позвонила незнакомая девица.
- Начала орать в трубку, что я прячу Вадика. Представляешь, все это время у него
была любовница! Он говорил мне: «Еду на две недели», сам же возвращался
через несколько дней и жил у нее. А тут вдруг раз, и не вернулся, - Лера
усмехнулась с внезапно проснувшимся злорадством. - Ни к ней, ни ко мне, ни на
работу. Вчера меня пригласили на опознание. Говорят, нашли тело. В кювете на
подъездах к Ростову. Череп проломлен. Наверное, из-за машины - она пропала. Я
обещала к утру быть в морге…
- Может, это не он?
- Может. Все может быть. Ладно, пора двигаться.
- Подожди, - Родион уже открыл дверь, но одна странная, граничащая с бредом,
мысль заставила его задержаться. - А раньше, еще до пробки, ты не хотела ехать
вечно? Ну, чтобы дорога никогда не заканчивалась? И тебе не нужно было
присутствовать на опознании?
Женщина прищурилась, словно в лицо ей подул сухой ветер, и едва слышно
ответила.
- Хотела. Хотела ехать по кругу. Сквозь ночь.
***
Два раза - случайность, три - закономерность.
(окончание здесь http://aniskin1968.livejournal.com/499392.html )