Султан Карякин. (конкурс 23 февраля)
Предыдущие истории здесь.
Конкурс 23 февраля - истории про армию, мужчин, поступки :)
Условия участия в конкурсе:
Авторство анонимно, раскрывается только после окончания голосования,
чтобы авторы имеющие более длинную френд-ленту не имели преимуществ.
Ваши тексты присылайте мне в личку. Всем удачи.
Единственный профит что получат авторы - это возможность увеличения читательской аудитории.
(Читатели, драгоценные вы наши, не скупитесь на выражения одобрения понравившейся истории. авторы, люди на похвалу падкие - похвалите их и они ответят творчеством. так что даже просто смайлик может вам обеспечить хорошее чтиво в будущем. :) )
Карякин - мужичок крепкий, сухой и ухватистый. Взгляд у него ласковый,
коровий. На случай дамского обихода.
В некобеляжное время - хитрый. Но хитрость Карякина дурацкая, и, прежде
всего, шарашит по нему.
К примеру, влезет Карякин в долю по покупке какой-то бросовой землицы у
какого-то «верного» мужика на предмет перепродажи городским лохам. Деньги
уплатит (причём, все и сразу) и люто замечтает.
Мечтает недели три, покуда друзья не пнут - Карякин, дескать, тебя ж надули!
Денежки тю-тю.
А Карякин бубнит, что мужик тот не подведёт нипочём. Он-де уехал бумаги
оформлять, а у него движок сдох и брательник заболел.
Но когда вдруг всплывает, что бумаг никаких нет, что есть только честное слово
того мужика…
…Карякин бушует и начинает искать спецов для выколачивания долга.
Без толку.
Под начальниками Карякин ходит плохо.
Через полгода ерепенится, что начальник у него - дурак.
Всем об этом доложит, начальнику тоже, потому как правда.
Начальникам правдорубие Карякина не нравилось.
Тем более, изложенное шершавым языком плаката, что называется. Ёмко и веско
- как слоганами.
Но матом.
Поэзии и прозы Карякин чужд. Читать и писать ненавидит с детства. Открыв в
одночасье для себя аудиокниги, Карякин продвинулся в развитии необычайно и
измучил всех вольной трактовкой высказываний великих полководцев.
Особенно почитал Македонского и Чингисхана.
Но это лишь несколько фактов из жизни Карякина. Не об этом я …
…а вот о чём.
Самое заветное, что было в карякинской душе - стремление к женщине.
Как-то рано он начал. И не то, чтобы личную жизнь, а просто вектор.
Женщина его ужасно волновала. Было ли то следствием нежной любви к матери
или нет - трудно сказать.
Маменькиным сынком Карякин не был ни в коем случае. Он действовал
настолько вопреки её советам, что просто никак не «женилось» со здравым
смыслом.
В общем, отдыхайте психологи.
Первая любовь повела себя глупо. Или умно, но по своей логике. Почему-то она
Карякину до свадьбы изменила. И в ужас пришла.
Сколько она ни пыталась потом оправдаться - Карякин был твёрд.
Попытку суицида девушке не зачёл. Вектора не утратил, но душевно слегка
надорвался.
Женился на дочери большого начальника - женщине сильно взрослой и
избалованной. Начальник был на излёте постсоветской карьеры, у Карякина
сработала идиотическая его хитрость.
Думал, что пристроился. Типа, тесть его к чему примкнёт.
А тесть возьми и умри от инфаркта.
И всё там порушилось как доминошки.
Квартира и дача оказались казёнными, знакомства и связи тут же исчезли. По
описи изъяли почётные знаки тестя, какие-то вазы и кубки.
Тёща стала заговариваться. Жена от растерянности осатанела в требованиях к
Карякину…
…от дикой напруги то немногое, что соединяло их хилый брак, затрещало и
развалилось.
И началось у Карякина в жизни загадочное.
Если раньше вектор его мучительный разрешался чередой лёгких флиртов, то
после всех потрясений заблудил мужик неистово.
Жена пыталась что-то предпринять, но вектор был неумолим.
… и привёл его в новый брак.
Правда, гражданский. Образовался у Карякина ребёнок Юрик, жизнь стала сытой
и размеренной. В большом и уютном посёлке городского типа.
… но вектор не угомонился.
Он метнул Карякина в мелкий извоз.
Возил себе Карякин на видавшем виды «каблучке» разную канцелярию по
уездным городам, городишкам, сёлам и продвинутым деревням. Тетрадки, ручки,
учебники - всё такое.
И вот в одном большом селе случилась у него любовь с чрезвычайной дамой -
бывшей балериной.
Балерина напитывала культурой детей в школе (в виде музыки), а, заодно, ведала
библиотекой.
Книги…
Влип Карякин как кур в ощип.
И замкнул его вектор на два адреса, ни с одним из которых расстаться
возможности не было.
Балерина рассказывала ему об искусстве, а жена обеспечивала постельное бельё,
пахнущее утюгом да наваристый борщ.
Да и дитё было милым и послушным - сплошное отдохновение.
Балерина не то, чтобы была какой менадой или вакханкой, просто они вместе с
женой были половинками большой Женщины, в которой Карякину нравилось всё
без исключения.
Друг про друга «половинки» не знали. И Карякин был всем доволен.
До тех пор, пока не появился Митрич.
Митрич был мужик вредный как купорос. Ни на одной работе он не
задерживался, потому, как вечно интриговал. А интриговал на одну тему: кому
сколько платят. И, главное, сколько недоплачивают.
До драк доходило. Митричу тоже перепадало, но он всегда полагал, что
пострадал за правду.
И вот эта-то отрава разъела карякинскую душу вопросом:
“А ведь между баб выбирать придётся. Кого выберешь?”
Карякин уронил в желудок литр пива и задумался.
- А я обеих выберу.
- В один дом свезешь?
- Ну!
- Баранки гну. Ты мусульманин что ли?
- А я договорюсь с обеими. Мусульмане же договариваются. Вот, у Чингисхана,
например, много жён было…
Тут Карякина понесло. И так его складно несло, что уговорил на многожёнство
он себя сам.
Митрич незаметно для глазу растворился.
Откладывать переговоры с женой Карякин не стал.
Решил ковать.
…глубоким вечером шёл домой пружинистой походкой. Призывно пахло
скошенной травой и сосновыми опилками.
Объёмистая некрасивая Лариса крутилась в огороде.
Она недавно вернулась с дежурства в больнице. Из раскрытой двери рвался
страстный звук стиральной машины в режиме отжима. На плите изнывала
кастрюля с котлетами.
Тихий Юрик сидел за столом и рисовал самолётики.
Карякин ощутил плотный комок нежности в горле.
- Ларис, вечер добрый!
- Напугал. Чего подкрадываешься? Вроде, не сильно выпил.
- Да я… это… я ничего. С добрым вечером.
- С добрым. Умоталась я сегодня. Сил что-то нет совсем.
- Это, Ларис, взрывы на солнце.
- Это хозяйство большое. И бестолковое. Хоть бы помогал кто самую малость.
По карякинскому позвоночнику прошла судорога. Он уже и рот раскрыл, да
Лариса сама впрягла.
- Хоть бы ты гарем завёл, Карякин. Только чтоб коллектив хороший.
…и от души засмеялась.
Карякин аж вспотел.
- И ты была б не против?
- Ох, да если напарница толковая, то мы бы тут всё переделали. И высыпались
бы обе. Да и ты был бы не внакладе.
Лариса хихикнула, плавно поведя могучим плечом.
- И зарабатывали бы… Эх, а нафига тогда ты был бы нужен, Карякин?
Карякин слегка сдулся.
- Ну а дело мужское?
- Ну, разве что! Ты ж мой ласковый.
Вечер вышел томный. Ночью Карякин вышел на крыльцо и задумчиво закурил.
Он был удовлетворён переговорами.
Через два дня, в субботу Карякин рванул к балерине. Там он решил поработать
со всей карякинской хитростью.
Балерина сидела дома и пила чай с мёдом. Простудилась как будто.
Длинные грустные ноги в полосатых носках вытянулись вдоль дивана. Карякина
в очередной раз посетил приступ нежности.
- Котёнок, это я.
- Карякин… я не в форме. Через пару дней приезжай. И, вообще, мог бы и
позвонить сначала.
- А я тебя видеть хотел. Хотел. Да.
- Карякин, ты, конечно, говоришь милые глупости, но я, на самом деле, очень
устала. И больна.
- Мурысик, а поехали в гости
- Карякин…
- Котинёночек, нас там ждут.
Самое интересное, что да, ждали. Карякин попросил жену испечь пирог с рыбой,
намекнув, что вечером привезёт важного человека для переговоров.
Лариса была большим спецом по рыбным пирогам.
Балерина выстроила бровь домиком. Карякин усилил аргументацию. Присев на
край дивана, он начал поглаживать балетную ногу. Нога вздрогнула.
Короче, через каких-нибудь сорок минут Карякин и посвежевшая балерина уже
ехали в сторону карякинской деревни.
Пару раз женщина делала попытки выяснить, куда и зачем они едут, но Карякин в
ответ нёс какую-то куртуазную чушь и складывал свободную от руля ладонь на колено своей спутницы.
В конце концов, балерина примирилась со своей участью.
А Карякин запел какую-то гордую песнь из серии «что вижу - то пою». Мелодия
изгибисто неслась по ухабам текста о природе и пироге. Балерина задремала.
Проснулась она рядом с тёмным нескладным домом. Дом ласково смотрел на неё
жёлтыми глазами. Из него вынырнул довольный Карякин и подошёл к открытой
дверце. Балерина поплакалась, что ноги затекли. И тогда щедрый на жесты
Карякин взял её на руки, внёс в дом и аккуратно поставил в сенях.
…стоял плотный и вкусный дух. Карякин сделал руку рогаликом, балерина
опёрлась, и они вдвинулись в комнату.
Подле накрытого стола стояла цивильно одетая Лариса со свежей причёской. На
столе красовались беззаботные тарелки со снедью: салатами и нарезанным
сыром-колбасой. Обильно потел графин с водкой.
Лариса моментом всё поняла.
Балерина почему-то тоже.
Карякин даже не заметил, как они оказались рядом, синхронно упёрли руки в
боки и заорали в один голос:
- Ты совсем сбрендил, Карякин?! Ты чего, урод, придумал?
- Ларис, мы же договорились…
- О чё-ом?
- О гаре…га…
После этого Карякин струсил. Он просто ужаснулся вдруг от гаремной жизни.
Живо представил, как несколько разновозрастных женщин встанут в эдакую
воинственную позу и выскажут…
… про низкую зарплату; любовь к спиртному; недолюбленность и копеечную
бижутерию в подарок…
… ещё и вздуют.
В общем, бежал Карякин с поля брани.
Позорно бежал, не разбирая дороги. До полного окончания бензина. В машине он
проспал до утра, вздрагивая и вскрикивая.
Пугая окрестных белок и ящериц.
После этого случая жизнь его кардинально изменилась.
Первым делом Карякин отыскал Митрича, который, почуяв неладное, пытался
уехать в «тёплые края». …был Митрич бит в очередной раз.
И в очередной раз за правду.
Если точнее, за байки о «мужской доблести» Карякина.
Побиваемый Митрич Карякина пытался усовестить, поскольку байки считал
фольклором и бесплатной рекламой. Но обиженный Карякин не внимал.
В результате Карякин с Митричем сначала судились за выбитый зуб, потом
мирились и сейчас работают вместе.
Они исповедуют великую карякинскую хитрость и посему успехи у них сильно
переменные. Но на алименты хватает.
Покинутые женщины к карякинскому финту отнеслись философски. То есть,
никак. Даже не трепались об этом почему-то.
А вектор…
А вектор свёл Карякина с дачницей. И угомонился. Дачница занимается йогой,
что возбуждает Карякина необычайно. Иногда Карякин, мечтательно жмурясь,
говорит, что мог бы написать новую Камасутру.
Если бы любил писать.
Конкурс 23 февраля - истории про армию, мужчин, поступки :)
Условия участия в конкурсе:
Авторство анонимно, раскрывается только после окончания голосования,
чтобы авторы имеющие более длинную френд-ленту не имели преимуществ.
Ваши тексты присылайте мне в личку. Всем удачи.
Единственный профит что получат авторы - это возможность увеличения читательской аудитории.
(Читатели, драгоценные вы наши, не скупитесь на выражения одобрения понравившейся истории. авторы, люди на похвалу падкие - похвалите их и они ответят творчеством. так что даже просто смайлик может вам обеспечить хорошее чтиво в будущем. :) )
Карякин - мужичок крепкий, сухой и ухватистый. Взгляд у него ласковый,
коровий. На случай дамского обихода.
В некобеляжное время - хитрый. Но хитрость Карякина дурацкая, и, прежде
всего, шарашит по нему.
К примеру, влезет Карякин в долю по покупке какой-то бросовой землицы у
какого-то «верного» мужика на предмет перепродажи городским лохам. Деньги
уплатит (причём, все и сразу) и люто замечтает.
Мечтает недели три, покуда друзья не пнут - Карякин, дескать, тебя ж надули!
Денежки тю-тю.
А Карякин бубнит, что мужик тот не подведёт нипочём. Он-де уехал бумаги
оформлять, а у него движок сдох и брательник заболел.
Но когда вдруг всплывает, что бумаг никаких нет, что есть только честное слово
того мужика…
…Карякин бушует и начинает искать спецов для выколачивания долга.
Без толку.
Под начальниками Карякин ходит плохо.
Через полгода ерепенится, что начальник у него - дурак.
Всем об этом доложит, начальнику тоже, потому как правда.
Начальникам правдорубие Карякина не нравилось.
Тем более, изложенное шершавым языком плаката, что называется. Ёмко и веско
- как слоганами.
Но матом.
Поэзии и прозы Карякин чужд. Читать и писать ненавидит с детства. Открыв в
одночасье для себя аудиокниги, Карякин продвинулся в развитии необычайно и
измучил всех вольной трактовкой высказываний великих полководцев.
Особенно почитал Македонского и Чингисхана.
Но это лишь несколько фактов из жизни Карякина. Не об этом я …
…а вот о чём.
Самое заветное, что было в карякинской душе - стремление к женщине.
Как-то рано он начал. И не то, чтобы личную жизнь, а просто вектор.
Женщина его ужасно волновала. Было ли то следствием нежной любви к матери
или нет - трудно сказать.
Маменькиным сынком Карякин не был ни в коем случае. Он действовал
настолько вопреки её советам, что просто никак не «женилось» со здравым
смыслом.
В общем, отдыхайте психологи.
Первая любовь повела себя глупо. Или умно, но по своей логике. Почему-то она
Карякину до свадьбы изменила. И в ужас пришла.
Сколько она ни пыталась потом оправдаться - Карякин был твёрд.
Попытку суицида девушке не зачёл. Вектора не утратил, но душевно слегка
надорвался.
Женился на дочери большого начальника - женщине сильно взрослой и
избалованной. Начальник был на излёте постсоветской карьеры, у Карякина
сработала идиотическая его хитрость.
Думал, что пристроился. Типа, тесть его к чему примкнёт.
А тесть возьми и умри от инфаркта.
И всё там порушилось как доминошки.
Квартира и дача оказались казёнными, знакомства и связи тут же исчезли. По
описи изъяли почётные знаки тестя, какие-то вазы и кубки.
Тёща стала заговариваться. Жена от растерянности осатанела в требованиях к
Карякину…
…от дикой напруги то немногое, что соединяло их хилый брак, затрещало и
развалилось.
И началось у Карякина в жизни загадочное.
Если раньше вектор его мучительный разрешался чередой лёгких флиртов, то
после всех потрясений заблудил мужик неистово.
Жена пыталась что-то предпринять, но вектор был неумолим.
… и привёл его в новый брак.
Правда, гражданский. Образовался у Карякина ребёнок Юрик, жизнь стала сытой
и размеренной. В большом и уютном посёлке городского типа.
… но вектор не угомонился.
Он метнул Карякина в мелкий извоз.
Возил себе Карякин на видавшем виды «каблучке» разную канцелярию по
уездным городам, городишкам, сёлам и продвинутым деревням. Тетрадки, ручки,
учебники - всё такое.
И вот в одном большом селе случилась у него любовь с чрезвычайной дамой -
бывшей балериной.
Балерина напитывала культурой детей в школе (в виде музыки), а, заодно, ведала
библиотекой.
Книги…
Влип Карякин как кур в ощип.
И замкнул его вектор на два адреса, ни с одним из которых расстаться
возможности не было.
Балерина рассказывала ему об искусстве, а жена обеспечивала постельное бельё,
пахнущее утюгом да наваристый борщ.
Да и дитё было милым и послушным - сплошное отдохновение.
Балерина не то, чтобы была какой менадой или вакханкой, просто они вместе с
женой были половинками большой Женщины, в которой Карякину нравилось всё
без исключения.
Друг про друга «половинки» не знали. И Карякин был всем доволен.
До тех пор, пока не появился Митрич.
Митрич был мужик вредный как купорос. Ни на одной работе он не
задерживался, потому, как вечно интриговал. А интриговал на одну тему: кому
сколько платят. И, главное, сколько недоплачивают.
До драк доходило. Митричу тоже перепадало, но он всегда полагал, что
пострадал за правду.
И вот эта-то отрава разъела карякинскую душу вопросом:
“А ведь между баб выбирать придётся. Кого выберешь?”
Карякин уронил в желудок литр пива и задумался.
- А я обеих выберу.
- В один дом свезешь?
- Ну!
- Баранки гну. Ты мусульманин что ли?
- А я договорюсь с обеими. Мусульмане же договариваются. Вот, у Чингисхана,
например, много жён было…
Тут Карякина понесло. И так его складно несло, что уговорил на многожёнство
он себя сам.
Митрич незаметно для глазу растворился.
Откладывать переговоры с женой Карякин не стал.
Решил ковать.
…глубоким вечером шёл домой пружинистой походкой. Призывно пахло
скошенной травой и сосновыми опилками.
Объёмистая некрасивая Лариса крутилась в огороде.
Она недавно вернулась с дежурства в больнице. Из раскрытой двери рвался
страстный звук стиральной машины в режиме отжима. На плите изнывала
кастрюля с котлетами.
Тихий Юрик сидел за столом и рисовал самолётики.
Карякин ощутил плотный комок нежности в горле.
- Ларис, вечер добрый!
- Напугал. Чего подкрадываешься? Вроде, не сильно выпил.
- Да я… это… я ничего. С добрым вечером.
- С добрым. Умоталась я сегодня. Сил что-то нет совсем.
- Это, Ларис, взрывы на солнце.
- Это хозяйство большое. И бестолковое. Хоть бы помогал кто самую малость.
По карякинскому позвоночнику прошла судорога. Он уже и рот раскрыл, да
Лариса сама впрягла.
- Хоть бы ты гарем завёл, Карякин. Только чтоб коллектив хороший.
…и от души засмеялась.
Карякин аж вспотел.
- И ты была б не против?
- Ох, да если напарница толковая, то мы бы тут всё переделали. И высыпались
бы обе. Да и ты был бы не внакладе.
Лариса хихикнула, плавно поведя могучим плечом.
- И зарабатывали бы… Эх, а нафига тогда ты был бы нужен, Карякин?
Карякин слегка сдулся.
- Ну а дело мужское?
- Ну, разве что! Ты ж мой ласковый.
Вечер вышел томный. Ночью Карякин вышел на крыльцо и задумчиво закурил.
Он был удовлетворён переговорами.
Через два дня, в субботу Карякин рванул к балерине. Там он решил поработать
со всей карякинской хитростью.
Балерина сидела дома и пила чай с мёдом. Простудилась как будто.
Длинные грустные ноги в полосатых носках вытянулись вдоль дивана. Карякина
в очередной раз посетил приступ нежности.
- Котёнок, это я.
- Карякин… я не в форме. Через пару дней приезжай. И, вообще, мог бы и
позвонить сначала.
- А я тебя видеть хотел. Хотел. Да.
- Карякин, ты, конечно, говоришь милые глупости, но я, на самом деле, очень
устала. И больна.
- Мурысик, а поехали в гости
- Карякин…
- Котинёночек, нас там ждут.
Самое интересное, что да, ждали. Карякин попросил жену испечь пирог с рыбой,
намекнув, что вечером привезёт важного человека для переговоров.
Лариса была большим спецом по рыбным пирогам.
Балерина выстроила бровь домиком. Карякин усилил аргументацию. Присев на
край дивана, он начал поглаживать балетную ногу. Нога вздрогнула.
Короче, через каких-нибудь сорок минут Карякин и посвежевшая балерина уже
ехали в сторону карякинской деревни.
Пару раз женщина делала попытки выяснить, куда и зачем они едут, но Карякин в
ответ нёс какую-то куртуазную чушь и складывал свободную от руля ладонь на колено своей спутницы.
В конце концов, балерина примирилась со своей участью.
А Карякин запел какую-то гордую песнь из серии «что вижу - то пою». Мелодия
изгибисто неслась по ухабам текста о природе и пироге. Балерина задремала.
Проснулась она рядом с тёмным нескладным домом. Дом ласково смотрел на неё
жёлтыми глазами. Из него вынырнул довольный Карякин и подошёл к открытой
дверце. Балерина поплакалась, что ноги затекли. И тогда щедрый на жесты
Карякин взял её на руки, внёс в дом и аккуратно поставил в сенях.
…стоял плотный и вкусный дух. Карякин сделал руку рогаликом, балерина
опёрлась, и они вдвинулись в комнату.
Подле накрытого стола стояла цивильно одетая Лариса со свежей причёской. На
столе красовались беззаботные тарелки со снедью: салатами и нарезанным
сыром-колбасой. Обильно потел графин с водкой.
Лариса моментом всё поняла.
Балерина почему-то тоже.
Карякин даже не заметил, как они оказались рядом, синхронно упёрли руки в
боки и заорали в один голос:
- Ты совсем сбрендил, Карякин?! Ты чего, урод, придумал?
- Ларис, мы же договорились…
- О чё-ом?
- О гаре…га…
После этого Карякин струсил. Он просто ужаснулся вдруг от гаремной жизни.
Живо представил, как несколько разновозрастных женщин встанут в эдакую
воинственную позу и выскажут…
… про низкую зарплату; любовь к спиртному; недолюбленность и копеечную
бижутерию в подарок…
… ещё и вздуют.
В общем, бежал Карякин с поля брани.
Позорно бежал, не разбирая дороги. До полного окончания бензина. В машине он
проспал до утра, вздрагивая и вскрикивая.
Пугая окрестных белок и ящериц.
После этого случая жизнь его кардинально изменилась.
Первым делом Карякин отыскал Митрича, который, почуяв неладное, пытался
уехать в «тёплые края». …был Митрич бит в очередной раз.
И в очередной раз за правду.
Если точнее, за байки о «мужской доблести» Карякина.
Побиваемый Митрич Карякина пытался усовестить, поскольку байки считал
фольклором и бесплатной рекламой. Но обиженный Карякин не внимал.
В результате Карякин с Митричем сначала судились за выбитый зуб, потом
мирились и сейчас работают вместе.
Они исповедуют великую карякинскую хитрость и посему успехи у них сильно
переменные. Но на алименты хватает.
Покинутые женщины к карякинскому финту отнеслись философски. То есть,
никак. Даже не трепались об этом почему-то.
А вектор…
А вектор свёл Карякина с дачницей. И угомонился. Дачница занимается йогой,
что возбуждает Карякина необычайно. Иногда Карякин, мечтательно жмурясь,
говорит, что мог бы написать новую Камасутру.
Если бы любил писать.
Click to view