Далекая гейПарадуга (из сборника "Беспощадная толерантность")
Леонид Каганов
Комиссия РОНО к первому уроку не приехала. Не приехала она ни ко второму уроку, ни к концу большой перемены. Старый учитель русского языка и литературы, а по совместительству - толерантности и мультикультуризма, зашел попрощаться с директором, виновато развел руками на пороге кабинета и ушел домой. Юрий Васильевич смотрел из окна, как грустный словесник, проработавший в этой школе сорок лет, ковыляет по школьному двору, одной рукой опираясь на трость, а другой придерживая на голове старомодную шляпу, которую норовил сорвать холодный октябрьский ветер.
Прозвенел звонок. Гул и визги за дверью начали стремительно стихать, и вскоре школьные коридоры опустели. Юрий Васильевич побарабанил пальцами по сенсорной панели, и над столом снова возникла прозрачная голографическая таблица расписания. Две клетки в ней упорно пустовали - заполнить их было нечем. Юрий Васильевич поднял руку и подвигал в пространстве блоки туда-сюда. И что ей приспичило уходить в декрет? Кто же будет вести географию со следующей четверти на таком мизерном окладе?
За дверью послышались шаги. Они были совсем не детские - цоканье каблуков и размеренный топот ботинок. Затем дверь без стука распахнулась - в кабинет входила комиссия из РОНО. Возглавляла ее полная дама неопределенного возраста в сером деловом пиджаке, с высокой копной черствых от лака волос и смешной фамилией Дурцева - давний предмет шуток в учительской. Рядом вышагивал ее неизменный секретарь Гриша, застенчивый верзила, молодой и румяный, который постоянно краснел, словно ему вечно было неудобно за свою службу. А вот третий человек оказался незнакомым: смуглый кавказец с курчавой бородкой. Одет он был в безупречный костюм-тройку, лакированные черные ботинки и почему-то в папаху.
- Так, - произнесла Дурцева, по-хозяйски оглядывая кабинет. - Почему портрет президента старый? - спросила она.
- Здравствуйте, - ответил Юрий Васильевич, вставая к ней из-за стола и стараясь выглядеть жизнерадостно. - Что же вы так долго, мы вас ждали с утра.
- Пробки, - пробасил Гриша и покраснел, опустив глаза в пол.
- Хотите чаю, кофе? Есть конфеты… - продолжал Юрий Васильевич. - Он обернулся к незнакомцу: - Позвольте представиться, я директор этой школы, меня зовут Юрий Васильевич.
- Баркала, - гортанно представился человек в папахе. Юрий Васильевич пожал ему руку.
- Нет времени на чай, - отрезала Дурцева. - Проведите нас на урок.
Директор вздохнул.
- К сожалению, мультикультуризм и толерантность по пятницам у нас идут первым и вторым часом.
- И что вы хотите этим сказать? - насторожилась Дурцева.
- Ничего, просто уроки закончились. Учитель ушел домой, он пожилой человек. Дети на других занятиях.
В кабинете воцарилась зловещая тишина.
- Вы нас подводите, - отчеканила Дурцева, холодно глядя в глаза директору. - Вы знали, что к нам поступила жалоба на учителя толерантности. Вы знали, что сегодня должна состояться показательная проверка на его уроке. Вы знаете, что созвана комиссия, приехал даже представитель диаспоры, очень важный и занятой человек.
- Баркала, - уточнил человек в папахе.
- Вы знали, - продолжала Дурцева, - что от результатов этой проверки зависит не только, останется ли он учителем, но и отчасти ваша должность. Создается впечатление, что вы уклоняетесь от проверки.
- Ну что вы! - развел руками Юрий Васильевич. - Зачем вы так? Сами посудите - я же не могу поменять расписание уроков. Когда мы с вами говорили по телефону, я же сказал, что толерантность и мультикультуризм у нас сегодня только до большой перемены. Мы вас ждали с утра, пятиклассникам велели прийти в парадной одежде.
- Вас послушать, так выходит, я во всем виновата? - отчеканила Дурцева.
Юрий Васильевич молча развел руками.
Дурцева кинула взгляд на маленькие часики на запястье.
- Хорошо, - решительно кивнула она. - Раз уж мы здесь, давайте проверим какой-нибудь другой урок.
- Так ведь жалобы не было… - пробасил Гриша и покраснел.
- И очень хорошо, что не было жалобы, - отчеканила Дурцева. - Тем независимей будет проверка.
Юрий Васильевич подошел к столу и покрутил голограмму расписания.
- Смотрите, у нас сейчас в спортзале идет физра, в мастерских - труд, а также мы можем сейчас посетить урок географии и физики. Что бы вы хотели посмотреть?
- Мы осмотрим все, - решительно сказала Дурцева.
Урок географии комиссию не заинтересовал, за исключением Баркалы, который завороженно смотрел, цокая языком, на географичку и ее указку, которая порхала по светящейся доске в районе Ближнего Востока.
- А почему она с таким животом? - строго спросила Дурцева, когда они вышли в коридор.
- Она скоро уходит в декрет, - сообщил Юрий Васильевич. - Это для школы большая проблема, мы ищем учителя географии, и я как раз хотел с вами поговорить…
- А почему она у вас уходит в декрет посреди учебного года? - перебила Дурцева.
Юрий Васильевич ничего не ответил.
- И как не стыдно с таким животом выходить к детям? - вдруг возмущенно произнес Гриша.
Юрий Васильевич изумленно глянул на него - Гриша тут же залился румянцем и опустил глаза.
- Пройдемте в спортзал, - предложил Юрий Васильевич.
В спортзале было светло и гулко. Девятый класс прыгал через резиночку.
- Ррряс-два! - командовал физрук Валерий. - Рряс! Левой! Левой! Равняйсь! Смиррр-на!
Все замерли и обернулись.
- Продолжайте, - взмахнула рукой Дурцева.
- По команде… Рряс! Два! - как ни в чем не бывало продолжил физрук, и воздух снова наполнился грохотом десятков ног.
Дурцева долго вглядывалась в прыжки, слегка наклоняя голову то налево, то направо.
- Это хорошо, - похвалила она. - Тут чувствуется дисциплина.
- Валерий Петров - хороший педагог, бывший военный, - охарактеризовал физрука Юрий Васильевич. - Он у нас ведет уроки военной подготовки, физры и чтения. Кроме того, он по своей инициативе организует для детей походы.
- Походы куда? - настороженно обернулась Дурцева.
- На природу, в свободное от уроков время. Для желающих.
- Это надо прекратить, - сказала Дурцева. - В программе такого нет. Гриша, сделайте пометку, проконтролируем.
Юрий Васильевич мысленно выругался.
- А почему они все прыгают через резинку? - заинтересовалась Дурцева.
- Толерантное межполовое воспитание, согласно присланной вами методичке от февраля нынешнего года, - сухо отчеканил Юрий Васильевич. - Женские виды спорта чередуем с мужскими в равной пропорции. Сегодня урок женских видов спорта - мальчики наравне с девочками учатся прыгать через резинку. В следующий раз будет футбол и бокс.
- Какой-то странный вид спорта - резинка, - подал голос Гриша.
- К сожалению, в методичке не расшифровывается, что такое женские виды спорта, - возразил Юрий Васильевич. - Мы решили на педсовете, что это прыжки через резинку и вращение обруча. Вы знаете какой-то другой чисто женский вид спорта?
- Ну, например… - Гриша надул щеки и задумался, а затем вдруг покраснел.
- Здесь мне все нравится! - удовлетворенно подытожила Дурцева. - Идемте дальше.
Уже на подходе к кабинету отчетливо слышался добродушый басок старика Михалыча.
- Да шош ты… - ворчал он. - Хто ж так железо пилит? Так, дочка, железо не попилишь! Ты не рви, шож как эта… да стой, полотно угробишь! Ты плаа-а-авненько веди… вот, о, да - ну? Води-води! Вишь, молодец какая? Совсем, значить, другое дело! Во, стружа пошла сразу…
Дурцева распахнула дверь и вошла в мастерскую. Здесь пахло краской, маслом и металлическими опилками. Школьники - мальчики и девочки в одинаковых фартуках - трудились над верстаками с ножовками, распиливая пруты арматуры. Вдоль верстаков расхаживал Михалыч. Увидев комиссию, он махнул детям рукой, чтоб продолжали работать, а сам подошел поближе.
- Толерантное межполовое воспитание, - пояснил Юрий Васильевич, - предписывает одинаковые навыки труда для мальчиков и девочек.
- Ага, мы тута, значить, железо пилить учимся, - подтвердил Михалыч. - Пилим, значица, и красим в черный цвет. Девчонкам, понятдело, трудно. Но тож стараются…
Дурцева молча осматривала класс.
- А старшим классам я преподаю, значить, сварку, - пояснил Михалыч. - Сварка - оно всегда дело полезное, и уже, считай, профессия. Верно ж говорю? Пиление, сварка и покраска - вот три, значить, главных предмета нашего труда. Пиление, покраска и сварка.
- Почему у вас в коридоре перед входом такое нагромождение железных рам? - кивнула Дурцева на дверь.
- Дык то ж оградки лежат готовые, сваренные и покрашенные. Материал учебный, значить, производим. Скоро, значить, грузовик приедет и увезет.
- Надо увезти, - подтвердила Дурцева. - Отметь, Гриша. Так, что у нас еще?
- Физика, - подсказал Юрий Васильевич.
- Физику не хочу, - поморщилась Дурцева. - Что там может быть такого, в физике? - Она глянула на свои часики. - Хотя… давайте физику заодно посмотрим, будет полная проверка. Отметь, Гриша - провели полную проверку школы.
Шестиклашки в кабинете физики по команде вскочили и встали рядом с партами.
- Здравствуйте, Юрий Васильевич! - нескладным хором поприветствовали они.
- Здравствуйте, мои хорошие, - кивнул Юрий Васильевич. - Садитесь, продолжайте. Мы отсюда немножко посмотрим, как вы учитесь.
Молодая физичка Мариночка, первый год после педучилища, защебетала снова:
- И вот однажды пастух Магнус заметил, что железные гвозди в его сапогах прилипают к странному камню! Этот камень назвали «камнем Магнуса» или магнитом. Посмотрите!
В руках у Мариночки вдруг появился металлический брусок. Половина бруска была окрашена ярко-красной краской, другая половина - синей. Мариночка поднесла к бруску металлическую указку. Хлоп! Указка прилипла.
- Видите? - торжествующе сообщила Мариночка. - Сила магнитного притяжения способна удерживать металлические предметы! Впервые магнит упоминался еще в шестом веке до нашей эры древнегреческим философом Фалесом.
- Кем? - тихо переспросил Гриша и покраснел.
- Но первая книга о магните была написана только в тринадцатом веке нашей эры. Ее написал средневековый ученый Петр Перегрин. Она так и называлась «Книга о магните». Перегрин писал, что у магнита есть два полюса. Он называл их северным и южным. Посмотрите! - Мариночка подняла брусок так, чтобы все видели: - Северный полюс - синий, южный полюс - красный. Они похожи, но они такие разные! Как мальчики и девочки!
«Господи, что она плетет!» - подумал Юрий Васильевич.
- Теперь смотрите, мы берем второй магнит… - В руках Мариночки появился второй такой же брусок. - И пробуем их соединить разными концами. Щелк! Видите, какой крепкий получился союз? Но стоит нам их разнять… разнять… вот. И попробовать соединить одинаковыми концами… Видите? Одинаковые - никак не хотят соединяться! Ну никак не хотят!
- Это почему же они не хотят? - вдруг прогремел на весь класс голос Дурцевой.
Наступила тишина, дети разом обернулись. Мариночка растерялась.
- Ну… это же магниты… - произнесла она. - Попробуйте сами!
В гробовой тишине Дурцева прошагала к учительскому столу и взяла из рук Мариночки оба магнита. Она пробовала их соединить сперва двумя синими концами, затем двумя красными, но магниты не давались - соскальзывали и рвались из рук.
- Не понимаю, - ледяным тоном произнесла Дурцева, оглядывая Мариночку с ног до головы. - Вас послушать, так разное может соединяться, а одинаковое - не может?
- Так это же магниты… - тихо повторила Мариночка.
- Это очень нетолерантные магниты! - отчеканила Дурцева. - А вы их сравнили с мальчиками и девочками!
«Начинается…» - подумал Юрий Васильевич с ужасом.
- Вас послушать, - возмущенно продолжала Дурцева, - то семью могут создавать только граждане разного пола, а людям одного пола следует отталкиваться друг от друга?
- Я такого не говорила! - взвизгнула Мариночка испуганно.
- А вот и говорила! - поддакнул Гриша и покраснел.
Дурцева встала пред всем классом и снова попыталась свести красные полюса двух магнитов.
- Безобразие! - сообщила она возмущенно. - Вы преподаете детям нетерпимость к монополовым союзам! Что же из них теперь вырастет?
Юрий Васильевич шагнул вперед и примиряюще поднял руку:
- Минуточку! Мы, наверно, неправильно друг друга поняли. Магнетизм, как свойство физики, известен много тысячелетий, его изучение входит в школьную программу физики, согласно методичке…
- А вы мне не тычьте моей же методичкой! - возразила Дурцева и угрожающе подняла вверх магниты, снова с усилием пытаясь их свести. - Видите? Видите, что вы преподаете?
- Давайте пойдем в коридор, я все объясню… - предложил Юрий Васильевич.
- Мы не в коридор теперь пойдем с вами, а в суд! - рявкнула Дурцева и сделала еще одну попытку свести магниты. - Мало того, что ваш учитель толерантности на уроках мультикультуризма читает стихи и рассказывает о негритянском происхождении русского поэта Пушкина, будто в России нет настоящих примеров мультикультурной интеграции этнических диаспор… Так у вас еще и на физике преподается превосходство разнополых браков! У вас разное, значит, охотно сближается, а одинаковое, значит, близости избегает?
- Это же просто магниты… - с отчаянием произнесла Мариночка.
- Суд разберется, - отчеканила Дурцева и подняла магниты вверх: - А это я забираю! Гриша, пометь.
На ознакомительное слушание Дурцева не явилась. Судья Карагаева оказалась чем-то похожа на нее, только вместо серого пиджака носила коричневый, а вместо часов у нее на запястье висел довольно легкомысленный браслет из засаленных деревянных шариков.
Карагаева долго листала методичку и заявление Дурцевой на трех листах.
- Магнетизм, как явление, - рассудительно бубнил Юрий Васильевич по второму кругу, - входит в обязательную школьную программу.
- Со времен Древней Греции! - подсказывала Мариночка.
- Отталкивание одинаковых полюсов магнита - закон природы, а не злой умысел. Про гомосексуальные браки на уроке физики никто не говорил и говорить не мог - спросите у детей.
- Синий полюс магнита называется северным, красный - южным, - подсказывала Мариночка.
Судья Карагаева подняла глаза.
- Вас послушать, - произнесла она брезгливо, - то юг от юга хочет отделиться? Нет ли в этом намеков на межрасовые конфликты?
- Речь только о магните, - терпеливо напомнил Юрий Васильевич. - Это просто свойства магнита.
- Я умею читать, не слепая, - сообщила судья Карагаева, кивнув на папку. - Назначаю заседание на следующий четверг.
С тяжелым сердцем Юрий Васильевич и Мариночка покидали кабинет судьи.
- И имейте в виду, - строго сообщила Карагаева, когда они уже выходили за дверь. - У нас идиотов нет. Я не нашла в вашем магните преступления и не собираюсь поддерживать истца.
- Спасибо вам от лица всей педагогики! - воскликнул Юрий Васильевич и почувствовал, как от сердца отлегла тяжесть, с которой он жил последние две недели.
На заседание суда явилась вся троица - Дурцева, Гриша и Баркала, а также юрист РОНО - молодой бритый парень с цепким взглядом из-под золотых очков.
От школы в суд пришел Юрий Васильевич, Мариночка и Михалыч, тоже остро переживавший случившееся.
Юрий Васильевич боялся, что Дурцева станет напирать на то, что Мариночка якобы говорила что-то о гомосексуальных браках на примере магнита. На этот случай среди шестиклашек пришлось провести диктант, и в портфеле Юрия Васильевича теперь лежала толстенькая папка из двадцати восьми тетрадных листков, где разными детскими почерками, с ошибками и без ошибок, с помарками и без помарок, было написано: «Являясь учеником 6-го класса «Б», я официально заявляю, что на уроках физики мне ни разу не доводилось слышать от нашей учительницы Поповой Марины Юрьевны о гомосексуальных связях, лесбийских союзах, бисексуальном, однополом и разнополом сексе, взаимной мастурбации и остальных аспектах толерантного межполового воспитания, не имеющих отношения к физике».
Эти заявления не пригодились. Оказалось, Дурцева не собиралась клеветать на Мариночку - ее возмущал сам магнит.
- Вы только посмотрите! - восклицала она, пытаясь свести вместе то два синих конца, то два красных. - Одинаковые отталкиваются, а разные - хоп! Вы видели такое? И это они преподают детям в школе!
- Я не поняла, какие ваши предложения? - сухо перебила судья Карагаева. - Не преподавать в школе магниты?
- А я не знаю! - возмущенно заявила Дурцева и тряхнула своей лакированной копной. - Но надо что-то делать с этим!
- А кто знает? - спросила судья Карагаева и оглядела зал.
Вдруг поднял руку Михалыч.
- У меня, значить, рациональное предложение имеется! - сказал он. - Я, значить, предлагаю магниты зашкурить и покрасить в черный.
- Это не решит проблему! - обернулась Дурцева. - Это цветовой обман! Вам все равно придется признать, что концы у магнитов бывают разного вида и одинаковые почему-то у вас во время урока отталкиваются!
- Минуточку, а это точно? - переспросила судья Карагаева. - Возможно, просто неправильно покрашено, а на самом деле отталкиваются разные концы?
- И это тоже перегиб! - возразила Дурцева.
- Послушайте! - возмущенно вскочила Мариночка. - Магнит - это просто явление природы! Нельзя ничего сделать против природы!
- Ах, вот как мы заговорили? - вскинулась Дурцева. - Вас послушать, так и гомосексуальные браки против природы?
- Я такого не говорила! - взвизгнула Мариночка.
Судья Карагаева стукнула молотком по столу.
- Тишина в зале суда! - приказала она хмуро. - Дайте и мне тоже посмотреть эти магниты!
Адвокат Дурцевой взял магниты, подбежал к судье, вручил ей, а затем стал что-то шептать на ухо.
- Отойдите от меня и сядьте на место! - скомандовала Карагаева ледяным тоном.
Она долго вертела магниты в руке - то пытаясь приложить их одинаковыми полюсами, то слепляя разными.
Наконец, отложила магниты, взяла в руку молоток, подняла его и некоторое время думала о чем-то своем. В зале стояла гробовая тишина. Все ждали. Судья стояла с поднятой рукой долго, глубоко задумавшись. А затем решительно стукнула молотком и произнесла:
- Назначаю экспертизу магнита!
Продолжение здесь: http://anisiya-12.livejournal.com/349067.html