Вышел в прокат полнометражный документальный фильм АТЛАНТИДА РУССКОГО СЕВЕРА
Click to viewНа днях в России вышел в прокат первый полнометражный документальный фильм, снятый с помощью краудфандинга, то есть за счет средств будущих зрителей.
«Атлантида Русского Севера» - так называется картина - собирает полные залы в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Вологде, Челябинске, Тюмени…
Авторы фильма обращают внимание аудитории на проблему утраты уникальных северных памятников деревянного зодчества, рассказывают о жизни в российской глубинке и - главное - устами героев - о смысле этой жизни, вернее, его присутствии и полноте.
О процессе создания фильма, проблемах независимого кино, возрождении Русского Севера и свободе творчества Nation-News.ru поговорили с одним из авторов идеи, сценаристом «Атлантиды Русского Севера» Глебом Кузнецовым.
- Глеб, расскажите, как возник замысел фильма, и кому принадлежала инициатива снять кино?
- «Атлантида» начиналась с нашего увлечения реставрацией старинных деревянных храмов в Архангельской и Вологодской областях. Однажды мы осознали, что о них никто вокруг вообще ничего не знает, хотя казалось бы… Представьте себе Кижи, только гармоничнее, лучше, построенные не барином-заводчиком и его крепостными, а свободными крестьянами… и стоящими не в заповеднике, куда вход по билетам, а на берегу реки, на краю леса, посреди такой черной, дремучей деревни. И вот об этом никто ничего не знает, а эти храмы и эти деревни потихоньку, своим чередом, умирают. Мы решили, что должны снять их, может быть, впервые после царского фотографа Прокудина-Горского с использованием самых современных технических средств своего времени и с неудержимым творчеством. Так это было задумано, и эта мысль не ушла, но в процессе съемок, конечно, сильно развилась. Разумеется, главные в искусстве - люди. И в нашей «Атлантиде» в центре стоит именно человек, но не случайный некто, а именно тот, кто осознает, где он живет, и размышляет, а зачем, собственно, ему это нужно. И даже находит ответы на такие вечные русские вопросы.
- Сколько длился процесс подготовки и съемок? С какими трудностями пришлось столкнуться?
- Мы начали обсуждать фильм в марте 2014 года, в июле у нас было 300 тысяч рублей на экспедицию, которые удалось собрать благодаря краудфандингу на Планета.ру, затем были полтора месяца съемок, и еще почти год обработки материала. А трудностей не было никаких - мы получали все, что было нужно. В нужный момент появлялись самые талантливые и нужные люди, денег было ровно столько, чтобы осуществить задуманное, во время съемок мы встречали самых прекрасных людей и заставали ситуации, о которых только мечтали.
- Как зрители встретили фильм, и какова его дальнейшая судьба? Будет ли «Атлантида Русского Севера» участвовать в конкурсах?
- «Атлантида» - это зрительское кино. В нашем понимании, конкурсы актуальны для ученических фильмов или некого артхауса, не приспособленного для зрителя. Наш главный конкурс - это реакция аудитории. Пока мы берем самую высокую планку - на всех наших основных показах в Москве, Петербурге, Вологде были полные залы. Сейчас начинаются регулярные показы фильма, и на них зрителей также много. Главное - фильм вызывает у них эмоции. Зрители смеются шуткам наших героев, переживают их проблемы. Конечно, «Атлантида» рвет шаблоны - в ней нет большинства из классических драматургических приемов, закадрового голоса, в ней использована музыка, уходящая корнями в глубокую древность, но в самой современной интерпретации. Это как «Свадебка» Игоря Стравинского - и славянские мотивы, и декаданс. Люди привыкли к лубку - кокошникам, стонам с экрана, водке, кривым рожам и баракам. Но мы побеждаем эти стереотипы - мы просто видим, что зрители выходят с «Атлантиды» с улыбками на лицах.
- «Атлантида» стала первым краудфандинговым фильмом, вышедшим в прокат в России. Вы верили, что удастся собрать таким образом нужную сумму, планируете ли в дальнейшем применять эту схему для будущих картин?
- Получение денег на кино в России традиционными путями - это очень загадочная история. Как-нибудь обязательно нужно будет пройти круги этого ада, и, не знаю, может, после этого пути и в наше кино придет уныние. Мы мало знакомы с этой системой на практике, но, собственно, сходите в кинотеатр и честно скажите: вы хотите не под страхом смерти все это смотреть? В России несмотря ни на что снимают классное кино, ну, навскидку: «Шапито-шоу», «Дневник его жены», «Даунхаус»… Но со стороны это выглядит как инциденты вопреки процессу. Что до документалистики, то здесь еще труднее, особенно если ваш фильм далеко не в тренде. Российская общественность вторична и поэтому всеми силами старается следовать какому-то образцу. Сказано, что хорошая документалистика - это о социальных проблемах и снято трясущейся камерой. И поехали: смертельно больные дети, у которых злые чиновники закрыли больницу… Это, конечно, не значит, что социальное кино неважно и ненужно, но представьте себе в кинотеатре одни фильмы ужасов. А теперь взгляните на участников российских документальных фестивалей. Если все, что показывают в этих фильмах, правда, и правда только это, то ради каких еще новых бедствий мы упрямо топчемся по этой грязной, нищей земле?
Здесь работает простой принцип: показать зло куда проще, чем добро. Любой курс сценарного мастерства в игровом кино начинается с запрета выбирать в качестве героев калек, детей и стариков. Если вы Клинт Иствуд, вы можете позволить себе снять «Гран Торино», но если вы тридцатилетний выскочка, то будьте добры, не топчитесь по мозолям общества. Вот, мы такие тридцатилетние выскочки - «Атлантида» наш дебют в кино, и нам было принципиально сделать ее в состоянии свободного творчества. Это в России в нашем случае мог обеспечить только краудфандинг, и все удалось.
- Как вы думаете, увидят ли фильм чиновники, к которым обращается один из героев картины - волонтер, восстанавливающий храм? И сможет ли картина сдвинуть с мертвой точки ситуацию с отношением властей к уникальным северным памятникам деревянного зодчества?
- Я уверен, что увидят. И это все не будет новостью. Но лично я, в отличие от нашего героя, не считаю, что государство должно восстанавливать эти храмы. Их строили люди, местные крестьяне и купцы, только у них и получится их восстановить. Задача государства - восстановить жизнь в этих местах, которую оно само и разрушило. Для этого необходимо дать людям свободу - и политическую и экономическую. У людей должно быть право пользоваться богатствами своей земли. Сейчас это право у государства и крупных компаний. И безропотно они, конечно, не расстанутся с ним. Поэтому должна быть борьба - это нормальное явление, оно есть во всем цивилизованном мире, где общины коренных жителей противостоят интересам корпораций. И в этой борьбе вырабатывается компромисс. Сейчас на Русском Севере нет общности людей, нет той общности, которая могла бы заявить о себе. Но жизнь всегда побеждает, поэтому со временем люди сорганизуются и смогут сами контролировать свою судьбу.
- В названии фильма - Атлантида - нечто мифическое, исчезнувшее, либо не существовавшее вовсе - какая-то мечта о потерянном, сон. На ваш взгляд, возможно ли действительно возрождение русского Севера, пусть не в ближайшей - в ближайшей, понятное дело, невозможно - пусть в далекой перспективе? Может ли возникшая относительно недавно тенденция так называемого дауншифтинга укрепиться, получить массовое распространение? Захотят ли россияне вернуться к корням?
- В России неумные люди повторяют из раза в раз уже десятилетиями, что жизнь в глубинке «неэффективна» и ее нужно «сокращать». Что большевики в позднюю советскую эпоху, что современные либеральные деятели - все одно. Мы бы сказали: для начала хватит грабить глубинку, а после, может, она и сама себя обеспечит. Например, рыбакам на Белом и Баренцевом морях нельзя ловить большую часть ассортимента рыбы в прибрежных водах: у них нет квот, их облагают таким громадным перечнем налогов и административных обязательств, что им ни за что не справиться, и так далее. По какому праву государство забирает у людей их собственность, ведь прибрежные воды и все что в них есть испокон веков принадлежало рыбакам - поморам? Зачем это делается? Чтобы переселить их в большие города, заставить жить в бетонных ульях и вкалывать на гигантских траулерах, принадлежащих дяде из Монако. Кто-то зарабатывает на этом хорошие деньги, а мы теряем страну. То же самое с лесом на севере. Как только государство передаст лес в собственность муниципалитетов, которые избираются непосредственно деревенскими жителями, у нас в стране и лес перестанут варварски вырубать, и глубинка расцветет. На что тогда государству строить пушки? Но если у государства будут миллионы крепких крестьянских хозяйств, с мудрыми стариками, с здоровой молодежью, с детьми, то и пушки не понадобятся - мы будем самыми сильными. А возрождение людей само собой приведет к возрождению культуры, и больше москвичам не придется ездить восстанавливать церкви на Онеге, их там и без нас очень быстро восстановят.
- Что не вошло в фильм, не уместилось в его рамки?
- Мы были свободны в творчестве и ничем не ограничены. Поэтому в фильм не вошел только брак и лишний, повторяющийся, некачественный материал. У нас было не так много съемочных дней, всего полтора месяца, с учетом масштаба задач. Поэтому переизбытка хорошего материала не было. Хотя на севере он в избытке, конечно.
- Вопрос, за который обычно убивают - о творческих планах. Хочется верить, что на «Атлантиде Русского Севера» вы не остановитесь, и мы увидим и другие столь же сильные, нужные и чистые фильмы. Будут ли новые проекты? Какие еще темы вы хотите поднять?
- Этот вопрос - самый главный. Мы попробовали вкус свободы творчества, и считаем, что у нас получилось. И дело здесь вовсе не в нашей особой одаренности - а именно во внешней и внутренней свободе. Поэтому все будущие планы связаны именно со стремлением делать такое же, независимое, зрительское и творческое кино. В России для этого мало возможностей, но мы будем пробиваться. И если пробьемся мы, то и другие вместе и следом тоже смогут. Тогда будет на что ходить в кинотеатры.
Вот здесь очень интересно про съёмки: http://planeta.ru/campaigns/6468