"Быть внутренне свободным не значит не страдать"
Очень мощное впечатление получилось от выставки "Цвета граната". Ёмко. На небольшой площади, сосредоточено столько силы и смысла. Это действительно чем-то похоже на гранат, который будто от сильного внешнего воздействия или от не менее сильного внутреннего напряжения лопается, обрызгивая соком и щедро осыпая зернами все вокруг. В довершение впечатления, когда попадаешь на нижний этаж, где на множестве экранов идут фильмы Параджанова, а ты ходишь среди них по этим странным лабиринтам, то непременно ловишь себя на мысли, что в данный момент ты тоже часть некоторого объемного коллажа во времени. Эти разные видео, это пространство и ты. Зритель как неотъемлемый элемент творчества художника. Это, с одной стороны, похоже на новый и закономерный виток эволюции коллажей Параджанова. А, с другой стороны, ты будто сам или твой луч внимания, который последовательно, но случайно, переходит от кадра одного фильма к кадру другого, внутри тебя сейчас творит этот коллаж. Нечто непознаваемое в этом есть, как и в его коллажах.
Рассматривая коллажи, задаю себе вопрос, с чего начинается коллаж? Универсального рецепта нет. Любая «мелочь» может стать отправным пунктом. Например, здесь, как мне показалось, отправным пунктом стала фанера с этим выщербленным сучком. Это же как «обручальное кольцо».
"Монахиня в белых кружевах"
И дополнительно проложенная «канава» или «окоп» на фанере как символ жизни «до» и жизни «после», как два берега без единого моста, как черное и белое. Мир «после» для тех, кто остался по ту сторону, выглядит как черные одеяния и белый храм. Для Христовых невест же будто все наоборот: белые одеяния и черный храм. И как же важно название!
Вот этот коллаж в совокупности с названием очень сильно задел изнутри… (фотоаппарат я забыла, телефон наделал такого, что даже фотошоп не может справиться, поэтому картинки что нашла в сети, на самом деле, как же важно оформление! Как же важен свет и цвет!)
"Халат матери"
(источник)
Вообще, некоторые его коллажи удивляют своей простотой и какой-то сверхточностью, в этом смысле чем-то напоминают японскую поэзию. А другие коллажи не менее удивляют своей сложностью, количеством деталей, важностью каждой из них. Ты смотришь на это Явление, и становится тяжело. И понимаешь, что эта тяжесть, вероятно, сначала лежала на душе автора, наполняла и переполняла её, и, в какой-то момент времени, будто кто-то взял этот сосуд и выплеснул его содержимое, и оно легло как легло, и получился коллаж. И при всем при этом не чувствуешь напряжения. Полная внутренняя свобода.
В первом зале можно познакомиться с фотоархивом частной жизни Параджанова, в зале звучит запись его интервью. Очень интересно слушать, затягивает. Сначала напрягало, что человек местами рассказывает о каких-то интимных подробностях, не стесняется в выражениях, если необходимо использовать слово жопа или что-то более скабрезное на тему базовых человеческих потребностей, он не задумываясь использует его. Однако, когда попадаешь в зал с его коллажами, то это первое впечатление исчезает, точнее, ты понимаешь, что одно есть следствие другого. Потому что его работы - это воплощение полной внутренней свободы. (Обратное неверно: «если человек позволяет себе выражаться, значит он внутренне свободный». Это не работает.) Третьим залом был зал с фильмами. Именно в такой последовательности.
Авторский шарж.
***
По идее, для полноты изложения нужно много иллюстраций. Во-первых, камеру забыла. Во-вторых, впечатление можно получить только находясь там. Важны окружение, свет и цвет. И звук. Репродукции тех же самых коллажей даже в хорошем качестве не производят такого же впечатления, как их оригиналы.
***
Быть внутренне свободным не значит не страдать... Параджанов был готов платить за свои страдания: "Я отомщу любовью". Эти его слова как нельзя лучше выражают его твроческую и человеческую сущность.
Очень точное определение его работам дал А.Тарковский. «Он делает не коллажи, куклы, шляпы, рисунки или нечто, что можно назвать дизайном. Нет, это другое. Это гораздо талантливее, возвышеннее, это настоящее искусство. В чем его прелесть? В непосредственности. Что-то задумав, он не планирует, не конструирует, не рассчитывает, как бы сделать получше. Между замыслом и исполнением нет разницы: он не успевает ничего растерять. Эмоциональность, которая лежит в начале его творческого процесса, доходит до результата, не расплескавшись. Доходит в чистоте, в первозданности, непосредственности, наивности.»
Рассматривая коллажи, задаю себе вопрос, с чего начинается коллаж? Универсального рецепта нет. Любая «мелочь» может стать отправным пунктом. Например, здесь, как мне показалось, отправным пунктом стала фанера с этим выщербленным сучком. Это же как «обручальное кольцо».
"Монахиня в белых кружевах"
И дополнительно проложенная «канава» или «окоп» на фанере как символ жизни «до» и жизни «после», как два берега без единого моста, как черное и белое. Мир «после» для тех, кто остался по ту сторону, выглядит как черные одеяния и белый храм. Для Христовых невест же будто все наоборот: белые одеяния и черный храм. И как же важно название!
Вот этот коллаж в совокупности с названием очень сильно задел изнутри… (фотоаппарат я забыла, телефон наделал такого, что даже фотошоп не может справиться, поэтому картинки что нашла в сети, на самом деле, как же важно оформление! Как же важен свет и цвет!)
"Халат матери"
(источник)
Вообще, некоторые его коллажи удивляют своей простотой и какой-то сверхточностью, в этом смысле чем-то напоминают японскую поэзию. А другие коллажи не менее удивляют своей сложностью, количеством деталей, важностью каждой из них. Ты смотришь на это Явление, и становится тяжело. И понимаешь, что эта тяжесть, вероятно, сначала лежала на душе автора, наполняла и переполняла её, и, в какой-то момент времени, будто кто-то взял этот сосуд и выплеснул его содержимое, и оно легло как легло, и получился коллаж. И при всем при этом не чувствуешь напряжения. Полная внутренняя свобода.
В первом зале можно познакомиться с фотоархивом частной жизни Параджанова, в зале звучит запись его интервью. Очень интересно слушать, затягивает. Сначала напрягало, что человек местами рассказывает о каких-то интимных подробностях, не стесняется в выражениях, если необходимо использовать слово жопа или что-то более скабрезное на тему базовых человеческих потребностей, он не задумываясь использует его. Однако, когда попадаешь в зал с его коллажами, то это первое впечатление исчезает, точнее, ты понимаешь, что одно есть следствие другого. Потому что его работы - это воплощение полной внутренней свободы. (Обратное неверно: «если человек позволяет себе выражаться, значит он внутренне свободный». Это не работает.) Третьим залом был зал с фильмами. Именно в такой последовательности.
Авторский шарж.
***
По идее, для полноты изложения нужно много иллюстраций. Во-первых, камеру забыла. Во-вторых, впечатление можно получить только находясь там. Важны окружение, свет и цвет. И звук. Репродукции тех же самых коллажей даже в хорошем качестве не производят такого же впечатления, как их оригиналы.
***
Быть внутренне свободным не значит не страдать... Параджанов был готов платить за свои страдания: "Я отомщу любовью". Эти его слова как нельзя лучше выражают его твроческую и человеческую сущность.
Очень точное определение его работам дал А.Тарковский. «Он делает не коллажи, куклы, шляпы, рисунки или нечто, что можно назвать дизайном. Нет, это другое. Это гораздо талантливее, возвышеннее, это настоящее искусство. В чем его прелесть? В непосредственности. Что-то задумав, он не планирует, не конструирует, не рассчитывает, как бы сделать получше. Между замыслом и исполнением нет разницы: он не успевает ничего растерять. Эмоциональность, которая лежит в начале его творческого процесса, доходит до результата, не расплескавшись. Доходит в чистоте, в первозданности, непосредственности, наивности.»