Интересно было проследить трансформацию кроя рукава, как это влияет на общий вид платья, его отделки, и как это в итоге влияет на восприятие платья как цельного образа. Налицо принцип подобия кроя, но с явной трансформацией деталей.
При взгляде на это платье возникает ощущение какой-то робости. Вдох невозможно сделать полной грудью, вроде начинаешь вдыхать, а грудь не может расправиться, это останавливает, а «отстаивать свое право на вдох» будто не позволяет скромность или даже… происхождение. И ты стоишь в сторонке и потихонечку выдыхаешь, с-с-с-с вторят этому робкому выдоху скромные и многочисленные сборки по окату рукава и линии втачивания юбки. Взъерошенная отделка горловины, простой рисунок ткани, при изготовлении платья даже не думали о том, чтобы выровнять рисунок относительно симметричных частей платья, хотя претензия на игру с рисунком налицо: диагональное расположение ткани на лифе против прямого направления рисунка на юбке и рукавах. В этом платье чувствуешь себя немного поджатым в груди, чуть съежившимся, инстинктивно почти незаметно защищающимся от воображаемой среды.
В этом платье скромность сохранилась, но появилось достоинство по происхождению, окружающая среда уже не пугает. Вдох теперь хоть и сдерживается, но, в силу декольтированного выреза и декора, теперь есть возможность вдохнуть глубже, полноценнее. Вдох начинается от солнечного сплетения, грудная клетка собрана, вдох потихоньку движется вверх и там раскрывается, как будто пытаешься вдохнуть аромат цветов, но все равно остаешься в рамках. И потихоньку начинаешь выдыхать как бы с остановками, с-с-с, стоп, с-с-с, стоп и окончательно медленно выдыхаешь «в рукав». Или же выдох может быть простым и спокойным, как складки на юбке. В этом платье позвоночник выпрямлен, мышцы торса в тонусе, держат осанку.
Здесь появляется нежность и прохладность одновременно. Нежность от цвета, прохладность от сдержанного блеска. Медленный сдержанный вдох, в конце которого есть совсем легкий трепет, и медленный выдох, который сначала дробно сдерживается и, наконец, можно выдохнуть полностью. Или же выдох может быть простым и спокойным, как и в предыдущем случае.
Совсем другая история здесь. Грудную клетку распирает от попытки сделать вдох, от этого внутри создается большое напряжение, мелкая отделка по контуру декольте и на стыке с рукавами поддерживает такой эффект. Пояс для надежности крепко держит это давление. Теперь это напряжение с выдохом и свистом просачивается сквозь мелкие и частые сборки на рукавах и по талии. Давление столь велико, что выдох сильно «заполняет» рукава и юбку, еще чуть-чуть и взлетишь. Идея жесткого вдоха в ограниченное пространство и свистящего выдоха большого количества воздуха с силой в отверстие с ограниченной пропускной способностью подчеркнута рисунком ткани: полоска и разноцветные дробные «облачка». Позвоночник выпрямлен, тело в тонусе, в отличие от предыдущих двух присутствует заметное напряжение.
А здесь рукава не нужны, равно как и складки в линии соединения лифа с юбкой, вдоху и выдоху ничто не препятствует. Достаточно быстрый, но не резкий вдох полной грудью. Свободный долгий выдох. Никаких зажимов, никаких препятствий. Настоящее свободное плавание(!?...) И именно в этот момент является ассоциация этого платья с белым парусником (а отделка лифа - как на время сложенный один из парусов).
И далее, действительно, каждое из этих платьев напоминает то простую лодку в открытом море, оттого ей там страшновато, то хорошенький речной трамвайчик, то пришвартованную яхту, то кораблик в открытом море, летящий под полным парусом, то свободный парусник в спокойном открытом море.
Различное впечатление происходит в первую очередь от формы рукава и лифа, характера их соединения.
п.с. во избежание недоразумений, восприятие платья не стоит воспринимать буквально, то, что грудь спирает, это не от того, что я его попыталась "надеть". Аналогичное ощущение может возникнуть не только при восприятии платья, а, например, при взгляде на глиняный сосуд. Чтобы узнать про то, что такое телесно-чувственное восприятие, нужно сходить на
курс арт-подготовки, тогда мы будем говорить на одном языке.