Цветные карандаши
В прошлую пятницу писали про котят. Сейчас жребий выпал на цветные карандаши. Выбор был из шести категорий, но монетка всё разрешила по-справедливости. 12-й шрифт, не меньше листа ворда, бла бла бла...
Я очень рад, потому что рассказ получился.
Карандаш
В один прекрасный день произошла одна ужасная жуть - цветным карандашом убили человека. Взяли - и убили. Врач сказал - задели селезёнку. Никто и не спорил.
Маленькая Джесси, которая еще утром оставила желтый карандаш рядом с остальными на столе и убежала гулять, вообще ничего об этом происшествии так и не узнала. А карандаш у нее, разумеется, пропал. Как всем известно, полиция любит всякие вещички с мест преступлений. Вот и карандаш у девочки - упёрла.
А Джесси некоторое время пришлось рисовать солнышко и мамины волосы оранжевым. Образу солнышка это ничуть не повредило. Наступала осень, и оно всё равно с дня на день собиралось менять цвет. Почему бы и не сейчас? А мама.. мама, углядев себя на рисунках, призадумалась однажды и пошла после работы в модный салон, что на углу Пирожковой улицы и Пионерского переулка. Домой вернулась уже рыженькой, чему вся семья дружно радовалась, а ночью особенно порадовались родители.
А наш бедняга карандаш пребывал в шоковом состоянии. Таких переживаний ему ещё не перепадало. Он знал, что люди иногда умирают, что убивают их чем попало, и рано или поздно этим чем попало обязательно становится какая-нибудь нелепая вещь. Ваза, пресс-папье, фен, полиэтиленовый пакет... Помещенный в один из таких пакетов, карандаш ехал в полицейской машине и предавался тяжким раздумьям. Через пол часа его перенесли в кабинет, через час описАли, через два он уже пылился на складе с остальными уликами: рыболовными крючками, кусочком сыра, листом бумаги, пистолетом, жвачкой, какими-то железками с надписью WD и без надписей вообще, с маленьким игрушечным пони, у которого была окровавлена грива, с бейсбольной битой и гитарой, с париком и коробком спичек. Все улики пребывали в препаршивом настроении. Некоторые лежали тут годами.
- Привет, желтый, - сказала Гитара, - как дела? - она пристально вглядывалась в новоприбывшего пустотой в центре корпуса. Изучала.
- Привет, а откуда ты знаешь моё имя? - испугался карандаш (виду, конечно, не подал). С ним редко разговаривал кто-нибудь, помимо других карандашей из его родной коробки или, иногда, Джесси.
- Как меня умиляет эта школота, - засмеялась гитара, оборачиваясь к бейсбольной бите. Бита хмыкнула:
- Да ты же весь желтый, парень. Неужто сам не понял?
"Сами вы..." - пробубнил себе под нос карандаш, но всё же успокоился и поудобнее расположился на полке.
- Пыльно, - сказал он уже вслух.
- Привыкай, - пробасил сосед, лист линованной бумаги.
И стоило Желтому разглядеть соседа, как он вздрогнул от радостного возбуждения. Он очень любил листы, пусть даже пыльные и линованные. Ему тут же нестерпимо захотелось рисовать. Носиться в порывах фантазии, выводя силуэты мира, отображая всё в своём, особенном цвете. Дома, леса, Солнце. Детей, сады, Лето. Маму, папу, Джесси. Лучи, тепло, лепестки...
А листу хотелось слететь с дерева, с высокого крепкого дерева где-нибудь на вершине горы. Лететь долго-долго, оглядывая просторы окрестных полей, и, упав, иметь ещё один шанс взлететь. От порыва ветра, от пинка пешехода, от проехавшей машины. Накрыть собою от дождя зазевавшуюся букашку. Развести костёр, наконец!
Но оба промолчали, думая о своём. Пытаясь забыть, где они. Не думать о том, сколько им ещё предстоит тут пробыть.
***
Прошел год. Никто не навещал карандаша, лишь иногда заходила уборщица и, под присмотром дежурного, мыла пол.
"Джесси, наверное, уже забыла меня", - думал Желтый. И был прав. Ему казалось, что он погребен под тоннами земли, засыпан и замурован навсегда. Никому не нужный, вдали от своей мечты и даже от мечты чужой. Ему казалось, что внутри что-то сломалось. Какой-то стержень, который помогал держаться и не унывать, сохранять врожденный оптимизм. Карандаш лежал на полке, молчал и не двигался. Печаль и депрессия стали его новыми друзьями. Выражением лица он стал похож на остальных сокамерников (особенно на кусочек сыра).
***
Через какое-то время дежурным надоело смотреть на старую уборщицу, которая раз за разом сметала мусор в коридоре, мыла пол в камере хранения улик, убирала паутину из углов. Конечно, есть тысяча занятий, более интересных, чем наблюдение за уборщицей. Да и что может натворить пенсионер, ведь единственный некогда опасный предмет, пистолет, был разряжен и хранился в отдельной закрытой коробке.
И бабушка, предоставленная сама себе, прекрасно справлялась. Так даже спокойнее работалось, без давления лишних глаз. В минуты передышки, давая отдых натруженной спине, она любила разглядывать улики на полках. Присматривалась, даже принюхивалась к таким обычным и всё же странным в этой обстановке предметам. Пыталась понять, как они тут оказались (особенно её интересовал кусочек сыра). Некоторые хотелось подержать в руках, и она однажды даже накрыла ладонью рукоять биты, но не решилась дотронуться.
Но вот, то ли настроение у неё выдалось особо игривое, то ли просто задумалась, - во время одной из смен уборщица тихонько сжала тот самый желтый карандаш в дрожащей от старости руке. Перевела взгляд на листок линованной бумаги, который лежал рядом. Прижала его другой рукой, чтоб не отъезжал. И начертила окружность с отходящими от неё пунктирными линиями...
***
..и он провел первую черную линию в своей жизни...