Путешествие в Старый Крым, часть 2: Дом-музей А.С.Грина
Часть 1
"В Старом Крыму мы были в домике Грина. Он белел в густом саду, заросшем травой с пушистыми венчиками... Маленький дом был прибран и безмолвен... Мы не разговаривали, несмотря на множество мыслей, и с величайшим волнением осматривали суровый приют человека, обладавшего даром могучего и чистого воображения"
К. Паустовский
Этот домик в Старом Крыму, по улице Карла Либкнехта, 52, - единственное собственное жильё писателя, где он провел последний месяц своей жизни. Грина перевезли сюда уже тяжело больного в начале июня 1932 года. Впервые не в чужой - в собственный дом, пусть даже маленький, саманный, без электричества, с земляными полами. Домик посреди сада, с южным солнечным окном... Жена писателя, Нина Николаевна, купила его у монашек, в обмен на золотые часики, когда-то давно подаренные ей Александром Степановичем. Грин очень обрадовался новому жилищу: «Давно я не чувствовал такого светлого мира. Здесь дико, но в этой дикости - покой. И хозяев нет». Из раскрытого окна он любовался видом окрестных гор. В теплые ясные дни кровать выносили во двор, и Грин много времени проводил в саду, под любимым орехом. "Вот здесь-то я и допишу свою "Недотрогу", под этим орехом, как в беседке", - мечтал Александр Степанович... Но последний роман так и не был дописан... 8 июля 1932 года Александр Грин ушел из жизни.
Последняя прижизненная фотография А.С.Грина.
Старый Крым, июнь 1932 г.
Дом-музей А.С.Грина в Старом Крыму открылся 8 июля 1971 года. Во многом он состояся благодаря стараниям и невероятной силе духа Нины Николаевны Грин, несмотря на все тяготы, выпавшие на ее долю... Ее мечта - создать музей в доме, где они с Алескандром Степановичем провели последние нелёгкие, но самые счастливые мгновения своей жизни - осуществилась!
Александр и Нина Грин в Крыму, 1920-е гг.
Через два года после смерти Грина, в дом своего любимого писателя приехал Константин Паустовский. Вот что он написал об этом: "Вокруг маленького белого дома в густой и свежей траве цвели полевые цветы. Листья ореха, вялые от зноя, пахли лекарственно и терпко. В комнатах с суровой, простой обстановкой стояла глубокая тишина и лежал на меловой стене резкий луч солнца. Он падал на единственную гравюру на стене - портрет Эдгара По".
Летом домик весь в зелени. С одной стороны входной двери вьется виноградная лоза, с другой - розы.Перед фасадом, слева от окна, зацветает старый куст сирени, задный угол дома до самой крыши густо увит плющом...
В саду - много-много цветов...
Экспозицию музея составляют две небольшие комнатки. В комнате направо - старые фотографии, документы, первые издания книг Грина, автографы... - все, что относится к старокрымскому периоду жизни писателя
Налево - комнатка Грина. Здесь он жил, здесь и умер... Она выглядит точно такой, какой была в последние дни жизни писателя. Единственное новшество - деревянный пол.
Обстановка предельно аскетичная. У широкого трехстворчатого окна - простая железная кровать, покрытая белым покрывалом. У кровати - вытертая от времени барсучья шкура, тумбочка. На стене - портрет Эдгара По, любимого писателя Грина.
Справа в углу - ломберный столик с изящно выгнутыми ножками. На квадрате зеленого сукна - фотографии А.С.Грина и Нины Николаевны, шкатулка, пресс-папье, статуэтка собаки... "Она со мной имеет некоторое сходство," - отметил как-то Грин.
А на подоконнике, рядом с пепельницей, звонком и вазой, где обычно стояли розы, любимые цветы Грина, - часы-будильник. "Не люблю я здесь одну вещь, - сказал Александр Степанович про этот будильник. - Он не возвращает прожитых мгновений..."
...Здесь домик есть с крыльцом в тени бурьянной,
Где над двором широколистый тут.
В таких домах обычно капитаны
Остаток дней на пенсии живут.
Я одного из них запомнил с детства.
В беседах, в книгах он оставил мне
Большое беспокойное наследство -
Тревогу о приснившейся стране,
Где без раздумья скрещивают шпаги,
Любовь в груди скрывают, словно клад,
Не знают лжи и парусом отваги
Вскипающее море бороздят.
Все эти старомодные рассказы,
Как запах детства, в сердце я сберег.
Под широко раскинутые вязы
Хозяин сам выходит на порог.
Он худ и прям. В его усах дымится
Морской табак. С его плеча в упор
Глядит в глаза взъерошенная птица -
Подбитый гриф, скиталец крымских гор.
Гудит пчела. Густой шатер каштана
Пятнистый по земле качает свет.
Я говорю: "Привет из Зурбагана!",
И он мне усмехается в ответ...
...И этот край назвал бы Зурбаганом,
Когда б то не был крымский садик наш,
Где старый клен шумит над капитаном,
Окончившим последний каботаж.
1937
Всеволод Рождественский
"В Старом Крыму мы были в домике Грина. Он белел в густом саду, заросшем травой с пушистыми венчиками... Маленький дом был прибран и безмолвен... Мы не разговаривали, несмотря на множество мыслей, и с величайшим волнением осматривали суровый приют человека, обладавшего даром могучего и чистого воображения"
К. Паустовский
Этот домик в Старом Крыму, по улице Карла Либкнехта, 52, - единственное собственное жильё писателя, где он провел последний месяц своей жизни. Грина перевезли сюда уже тяжело больного в начале июня 1932 года. Впервые не в чужой - в собственный дом, пусть даже маленький, саманный, без электричества, с земляными полами. Домик посреди сада, с южным солнечным окном... Жена писателя, Нина Николаевна, купила его у монашек, в обмен на золотые часики, когда-то давно подаренные ей Александром Степановичем. Грин очень обрадовался новому жилищу: «Давно я не чувствовал такого светлого мира. Здесь дико, но в этой дикости - покой. И хозяев нет». Из раскрытого окна он любовался видом окрестных гор. В теплые ясные дни кровать выносили во двор, и Грин много времени проводил в саду, под любимым орехом. "Вот здесь-то я и допишу свою "Недотрогу", под этим орехом, как в беседке", - мечтал Александр Степанович... Но последний роман так и не был дописан... 8 июля 1932 года Александр Грин ушел из жизни.
Последняя прижизненная фотография А.С.Грина.
Старый Крым, июнь 1932 г.
Дом-музей А.С.Грина в Старом Крыму открылся 8 июля 1971 года. Во многом он состояся благодаря стараниям и невероятной силе духа Нины Николаевны Грин, несмотря на все тяготы, выпавшие на ее долю... Ее мечта - создать музей в доме, где они с Алескандром Степановичем провели последние нелёгкие, но самые счастливые мгновения своей жизни - осуществилась!
Александр и Нина Грин в Крыму, 1920-е гг.
Через два года после смерти Грина, в дом своего любимого писателя приехал Константин Паустовский. Вот что он написал об этом: "Вокруг маленького белого дома в густой и свежей траве цвели полевые цветы. Листья ореха, вялые от зноя, пахли лекарственно и терпко. В комнатах с суровой, простой обстановкой стояла глубокая тишина и лежал на меловой стене резкий луч солнца. Он падал на единственную гравюру на стене - портрет Эдгара По".
Летом домик весь в зелени. С одной стороны входной двери вьется виноградная лоза, с другой - розы.Перед фасадом, слева от окна, зацветает старый куст сирени, задный угол дома до самой крыши густо увит плющом...
В саду - много-много цветов...
Экспозицию музея составляют две небольшие комнатки. В комнате направо - старые фотографии, документы, первые издания книг Грина, автографы... - все, что относится к старокрымскому периоду жизни писателя
Налево - комнатка Грина. Здесь он жил, здесь и умер... Она выглядит точно такой, какой была в последние дни жизни писателя. Единственное новшество - деревянный пол.
Обстановка предельно аскетичная. У широкого трехстворчатого окна - простая железная кровать, покрытая белым покрывалом. У кровати - вытертая от времени барсучья шкура, тумбочка. На стене - портрет Эдгара По, любимого писателя Грина.
Справа в углу - ломберный столик с изящно выгнутыми ножками. На квадрате зеленого сукна - фотографии А.С.Грина и Нины Николаевны, шкатулка, пресс-папье, статуэтка собаки... "Она со мной имеет некоторое сходство," - отметил как-то Грин.
А на подоконнике, рядом с пепельницей, звонком и вазой, где обычно стояли розы, любимые цветы Грина, - часы-будильник. "Не люблю я здесь одну вещь, - сказал Александр Степанович про этот будильник. - Он не возвращает прожитых мгновений..."
...Здесь домик есть с крыльцом в тени бурьянной,
Где над двором широколистый тут.
В таких домах обычно капитаны
Остаток дней на пенсии живут.
Я одного из них запомнил с детства.
В беседах, в книгах он оставил мне
Большое беспокойное наследство -
Тревогу о приснившейся стране,
Где без раздумья скрещивают шпаги,
Любовь в груди скрывают, словно клад,
Не знают лжи и парусом отваги
Вскипающее море бороздят.
Все эти старомодные рассказы,
Как запах детства, в сердце я сберег.
Под широко раскинутые вязы
Хозяин сам выходит на порог.
Он худ и прям. В его усах дымится
Морской табак. С его плеча в упор
Глядит в глаза взъерошенная птица -
Подбитый гриф, скиталец крымских гор.
Гудит пчела. Густой шатер каштана
Пятнистый по земле качает свет.
Я говорю: "Привет из Зурбагана!",
И он мне усмехается в ответ...
...И этот край назвал бы Зурбаганом,
Когда б то не был крымский садик наш,
Где старый клен шумит над капитаном,
Окончившим последний каботаж.
1937
Всеволод Рождественский