у меня теперь кругом соня
- Когда любишь, мысли слабеют, - сказала Соничка и, отвернувшись в угол, утерла нос платком. Бедная бедная Соничка в желтом платье билась головой об известку в подъезде, а я стояла, не знала, что делать. Удары усиливались. Белая известковая крошка застревала в жидких волосенках и осыпалась к ногам ее после очередного удара.
- Соня, Соня, успокойся, не плачь, - я никогда не умела ни убеждать, ни успокаивать, ни наводить страху. В этой своей проклятой золотой середине я была стянута, а Соня передо мной все разбивала и разбивала себе голову о стенку.
- Соооняаааа! ну прошу тебяааа… - канючила я
ещё пара ударов.
- не бойся, это ж кость! - весело и как-то хрипло сказала она, повернулась затылком, и давай со всей силой долбиться.
Послышался скрежет, дверь открылась, на площадку выбежала женщина в халате
- Что ж вы делаете, идиотки, у меня картина со стены упала!
Соня так и застыла. Схватив меня за руку, побежала вон из подъезда.
- Ты куда? - кричала я, едва успевая, запутавшись в туфлях
- Пошли на речку, я утоплюсь, а ты меня похоронишь, - ответила она на бегу.
- А может лучше супу поедим, а, Сонь?
На этом месте я рассталась с Соней. Она просто отпустила мою руку, не вынеся цинизма и непонимания. Она побежала к речке, а я села на качели и сала качаться. В детстве мы всегда качались до стука, ну когда качаешься до самого верха, и железки начинают биться друг о друга при каждом раскачивании. И я так качалась, пока дети в песочнице не стали глазеть на меня с откровенной завистью, один мальчик подошел и встал, глядя в глаза, он давал мне понять, что настала очередь других лететь в космос. Детей увеличилось раза в два, в глазах мелькали окна, собаки, яркие курточки, - ап! - ну и раз и все опять уменьшилось в количестве, я остановилась, медленно встала. Все поплыло. Белое пятно быстрым шагом двигалось ко мне
- Тетя Галя, что случилось?
- Сонька то, эт самое, твоя же подруга, а, Любаша?
- Моя, моя.
- Что ж ты за подругой не следишь?
- а что?
- А ничо. Иди, эт самое, дорогу перейди в сторону речки и узнаешь.
Я была уверена, что Сонька наглоталась воды, испортила туфли и платье, прокашлялась и была найдена прохожими соседями в замерзшем и мокром состоянии.
Перейдя дорогу, я увидела машину скорой помощи. Голова все ещё кружилась, я остановилась поодаль, в тени. «Сонька Сонька, - думала я, - ну зачем я сказала про этот ебаный суп… Побежали бы, утопились вместе, хоронили бы друг друга… а ребята во дворе рассказывали бы: одна из-за Пашки, другая из-за Сашки».
Подойдя, я увидела, что Соня живая, но совсем уже под уколами, лежит на носилках в машине. Они уже собирались отъезжать.
- Соня! - крикнула я, и в последний момент, ухватившись за волосатую руку санитара, вскочила в машину.
Соня лежала под двумя простынями, закрыв глаза, веки её были такие влажные-влажные, как будто вспотевшие, но я то знаю, что она плакала. В волосах ещё оставалась известка, я незаметно стряхивала её ладонью. Из чуть открытого ротика сочилась слюнька. Желтое платье было в пыли и в нескольких местах почти порвалось.
Я собрала в кулак все свое искусство строить воздушные замки и принялась говорить.
- Сонька а Сонька, ну что ты так, куда ты так побежала, ты же у нас лучшая, а он козел, да Сонька? … а ты ещё замуж выйдешь, поедем на море каспийское вместе… а ещё мы в выходные с тобой пойдем к Даше вино пить и кальмаров жарить, хочешь, деточка? Ну открой глазки, а? Ну не стоил он того, ведь правда? Главное что ты жива, а туфли мы новые купим.
Санитар с большими мохнатыми руками слушал, как я шепчу, нагнувшись над её ухом, почесывал штаны спереди, и вдруг спросил:
- Так что это она из-за мальчишки что-ли под машину бросилась?
- Под какую машину, - говорю, - она вроде топиться побежала.
- Нет, машиной её сбило. Ногу вот сломала, щас гипс наложим, и домой её заберешь.
- а что она без сознания?
- да мы ей вкололи, ей же больно, а ото вечно они тут кричат, хнычут, а так лежит себе спокойно, никого не трогает.
Я незаметно сунула руку под простыню и сильно ущипнула её за плечо. Соня лежала без движения
- Ну ты мать даешь… - вздохнула я и достала из карманы карты.
- Раздавай. - скомандовал санитар.
Мы успели сыграть только одну партию, складывая отбой Соне на живот. Скорая, подпрыгивая на колдобинах, въехала в ворота больницы.
Зазвонил телефон.
- Даша? Ну че мы с Сонькой в субботу к вам. Да. Только танцевать не будем ага. Готовь томатный сок. И гренки. Что? Ну пока, не могу больше говорить. Пока.
- Соня, Соня, успокойся, не плачь, - я никогда не умела ни убеждать, ни успокаивать, ни наводить страху. В этой своей проклятой золотой середине я была стянута, а Соня передо мной все разбивала и разбивала себе голову о стенку.
- Соооняаааа! ну прошу тебяааа… - канючила я
ещё пара ударов.
- не бойся, это ж кость! - весело и как-то хрипло сказала она, повернулась затылком, и давай со всей силой долбиться.
Послышался скрежет, дверь открылась, на площадку выбежала женщина в халате
- Что ж вы делаете, идиотки, у меня картина со стены упала!
Соня так и застыла. Схватив меня за руку, побежала вон из подъезда.
- Ты куда? - кричала я, едва успевая, запутавшись в туфлях
- Пошли на речку, я утоплюсь, а ты меня похоронишь, - ответила она на бегу.
- А может лучше супу поедим, а, Сонь?
На этом месте я рассталась с Соней. Она просто отпустила мою руку, не вынеся цинизма и непонимания. Она побежала к речке, а я села на качели и сала качаться. В детстве мы всегда качались до стука, ну когда качаешься до самого верха, и железки начинают биться друг о друга при каждом раскачивании. И я так качалась, пока дети в песочнице не стали глазеть на меня с откровенной завистью, один мальчик подошел и встал, глядя в глаза, он давал мне понять, что настала очередь других лететь в космос. Детей увеличилось раза в два, в глазах мелькали окна, собаки, яркие курточки, - ап! - ну и раз и все опять уменьшилось в количестве, я остановилась, медленно встала. Все поплыло. Белое пятно быстрым шагом двигалось ко мне
- Тетя Галя, что случилось?
- Сонька то, эт самое, твоя же подруга, а, Любаша?
- Моя, моя.
- Что ж ты за подругой не следишь?
- а что?
- А ничо. Иди, эт самое, дорогу перейди в сторону речки и узнаешь.
Я была уверена, что Сонька наглоталась воды, испортила туфли и платье, прокашлялась и была найдена прохожими соседями в замерзшем и мокром состоянии.
Перейдя дорогу, я увидела машину скорой помощи. Голова все ещё кружилась, я остановилась поодаль, в тени. «Сонька Сонька, - думала я, - ну зачем я сказала про этот ебаный суп… Побежали бы, утопились вместе, хоронили бы друг друга… а ребята во дворе рассказывали бы: одна из-за Пашки, другая из-за Сашки».
Подойдя, я увидела, что Соня живая, но совсем уже под уколами, лежит на носилках в машине. Они уже собирались отъезжать.
- Соня! - крикнула я, и в последний момент, ухватившись за волосатую руку санитара, вскочила в машину.
Соня лежала под двумя простынями, закрыв глаза, веки её были такие влажные-влажные, как будто вспотевшие, но я то знаю, что она плакала. В волосах ещё оставалась известка, я незаметно стряхивала её ладонью. Из чуть открытого ротика сочилась слюнька. Желтое платье было в пыли и в нескольких местах почти порвалось.
Я собрала в кулак все свое искусство строить воздушные замки и принялась говорить.
- Сонька а Сонька, ну что ты так, куда ты так побежала, ты же у нас лучшая, а он козел, да Сонька? … а ты ещё замуж выйдешь, поедем на море каспийское вместе… а ещё мы в выходные с тобой пойдем к Даше вино пить и кальмаров жарить, хочешь, деточка? Ну открой глазки, а? Ну не стоил он того, ведь правда? Главное что ты жива, а туфли мы новые купим.
Санитар с большими мохнатыми руками слушал, как я шепчу, нагнувшись над её ухом, почесывал штаны спереди, и вдруг спросил:
- Так что это она из-за мальчишки что-ли под машину бросилась?
- Под какую машину, - говорю, - она вроде топиться побежала.
- Нет, машиной её сбило. Ногу вот сломала, щас гипс наложим, и домой её заберешь.
- а что она без сознания?
- да мы ей вкололи, ей же больно, а ото вечно они тут кричат, хнычут, а так лежит себе спокойно, никого не трогает.
Я незаметно сунула руку под простыню и сильно ущипнула её за плечо. Соня лежала без движения
- Ну ты мать даешь… - вздохнула я и достала из карманы карты.
- Раздавай. - скомандовал санитар.
Мы успели сыграть только одну партию, складывая отбой Соне на живот. Скорая, подпрыгивая на колдобинах, въехала в ворота больницы.
Зазвонил телефон.
- Даша? Ну че мы с Сонькой в субботу к вам. Да. Только танцевать не будем ага. Готовь томатный сок. И гренки. Что? Ну пока, не могу больше говорить. Пока.