О профессиональной деформации
Таки захотелось высказаться. Хотя с тех пор, как меня забранили в твиттере, я практикую социомедийное молчание)))) только не спрашивайте, зачем.
Намедни, когда журналистское сообщество встало стеной на защиту коллеги Голунова (чёрт, вспоминаю фамилию с трудом, до этой истории не слышала её), Владимир Соловьев назвал это самообслуживанием. На мой взгляд, это было резко, но всё же справедливо. Хотя можно было говорить и про право на профессиональную солидарность.
Но вот то, что на прямой линии Путина произошло, по-моему всё же выходит за рамки солидарности. Это какой-то уже запредел.
О чём это я?
Там прозвучал вопрос про захваченного на Украине журналиста Вышинского. Справедливое негодование его арестом, спору нет. Но потом предложение про обмен. На Сенцова, на моряков, да на всех вместе. Буквально так и было сказано: «Да пусть все они едут на Украину в обмен на Вышинского!»
Стоп! Там много разных людей в тюрьме сидит, часто только за то, что они русские. Сам Вышинский, думаю, не согласился бы с тем, чтобы его одного на всех обменяли. Но кто-то из российских журналистов не постеснялся это предложить. Мне резануло. Что с вами, господа?
Намедни, когда журналистское сообщество встало стеной на защиту коллеги Голунова (чёрт, вспоминаю фамилию с трудом, до этой истории не слышала её), Владимир Соловьев назвал это самообслуживанием. На мой взгляд, это было резко, но всё же справедливо. Хотя можно было говорить и про право на профессиональную солидарность.
Но вот то, что на прямой линии Путина произошло, по-моему всё же выходит за рамки солидарности. Это какой-то уже запредел.
О чём это я?
Там прозвучал вопрос про захваченного на Украине журналиста Вышинского. Справедливое негодование его арестом, спору нет. Но потом предложение про обмен. На Сенцова, на моряков, да на всех вместе. Буквально так и было сказано: «Да пусть все они едут на Украину в обмен на Вышинского!»
Стоп! Там много разных людей в тюрьме сидит, часто только за то, что они русские. Сам Вышинский, думаю, не согласился бы с тем, чтобы его одного на всех обменяли. Но кто-то из российских журналистов не постеснялся это предложить. Мне резануло. Что с вами, господа?