Vampires all around us
После шведского Låt den rätte komma in, который ну очень уж шведский, но, пожалуй, все же хороший, и беспомощной американской подделки Let Me In (прямо таки классический пример фальшивых елочных игрушек) посмотрела еще три фильма про вампиров. Не специально, честное слово, просто так скачалось.
Vampyr (1932)
Дрейровский "Вампир" - это, наверное, самые ужасные полтора часа в моей киножизни. Я даже на "Рождении нации" так не радовалась, когда оказалось, что в хронометраж файла входят еще и допы. И, что самое любопытное, всё, что про него рассказывают, и всё, за что его хвалят, - это сущая правда. Там действительно впечаляющие спецэффекты, феноменальное построение кадра, тени, операторская работа, атмосфера и прочее. Но результат совершенно невыносим. Автор, по всей видимости, хотел создать эффект ночного кошмара и, надо сказать, это ему прекрасно удалось. Но если вы, как и я, не на той волне, но смотреть на это можно только из принципа. Рецепты более менее те же, что и в "Страстях Жанны д'Арк", всё опять криво, косо, с резкими сменами кадров и точки отсчета. Там это давало ощущение нерва и гиперреализма, здесь, наоборот, ощущение сонливости и нереальности. Сделано, без дураков, шедеврально. Но смотреть нельзя. Такой вот парадокс.
А концовку он спер у Гриффита, вот.
vs.
Это был бы совершенно отличный анекдот, если бы не тот факт, что это правда. В 1930-е, оказывается, существовала достаточно распространенная практика по ночам снимать испаноязычные версии фильмов на тех же сетах, на которых днем снимались англоязычные аналоги. Не знаю, много ли таких "пар" дожило до наших дней, но одна дожила точно. Причем не только дожила, но и оказалась гораздо лучше "оригинала".
Единственное, в чем версия Тода Браунинга выигрывает у безвестных мексиканцев - это образ главного героя, да и то постоянно закрадывается мысль, что Лон Чейни ну очень уж некстати умер. Лугоши, конечно, запародировали до смерти, но он и сам по себе настолько нарочито опереточный злодей, что делать практически ничего не надо. Плюс ему сильно помогают оператор с осветителем: такой топорный свет в глаза для создания бу-эффекта я в последний раз видела в Stella Marris 1918 года, да и то там это было один раз за весь фильм, а не каждые 10-15 минут как здесь. А уж после виртуозной работы современных Браунингу немцев (Дрейера и Мурнау ровно на ту же тему, хотя и в других трактовках) всерьез воспринимать это прием просто невозможно.
Остальной же каст испаноязычной версии по естественности поведения в кадре и обаянию обыгрывает американский в одни ворота. Полностью оценить все нюансы мне, конечно, не под силу, поскольку из всего испанского я знаю только Yo estoy muy bien, но общее впечатление создается и многими другими вещами. Особенно заметна разница в образе главной героини: у американцев это типичная виктимная блондинка, не представляющая особенной художественной ценности. У испанцев же, не Луиза Брукс, конечно, но настолько живая и непосредственная девица, что поневоле начинаешь разделять просьбу подручного "нет, только не ее!", потому что ну в самом деле нельзя же так.