Взгляд сквозь призму правил
На одном из недавних ортопедических приемов в частной клинике, которых после моего увольнения из стационара стало в разы больше, неожиданно объявилась моя постояннная пациентка, раньше ежегодно посещавшая ортопеда в моем лице во время своих приездов из Америки, где она много лет проживала в составе большого семейства в Манхэттене. Её американский анамнез, как жизни, так и болезни, заслуживает отдельного описания. В этой же истории она оказалась благодаря своему красочному рассказу об уроках толерантности в американской школе, из-за которых ее четырнадцатилетнюю внучку, дочь состоятельных, даже по меркам Манхэттена, родителей, были вынуждены перевести на домашнее обучение.
Я спокойно отношусь к похитителям радуги и никогда не считал это проблемой, заслуживающей серьезного размышления, осуждения и ограничения. Однако эмоциональный рассказ пациентки, к которому чуть позже добавился рассказ моих друзей, на прошлой неделе вернувшихся из поездки в Америку, откуда они привезли яркие впечатления не только о грандиозной красоте каньонов, заставили меня задуматься, хоть, признаюсь честно, и ненадолго.
Сегодня, на вечернем приеме, провожая очередного пациента на ресепшн, я заметил на диванчике для ожидания знакомую по нескольким приемам старушку, коротко поздоровался и попросил ее саму зайти в кабинет и ждать меня там, в ответ она улыбнулась.
Проводив пациента, я застал старушку на том же месте - едва заметно улыбаясь, она скромно ждала, не решившись зайти в кабинет в мое отсутствие.
В дверь она зашла после меня, с прямой осанкой, лишь слегка сутулясь, правильно опираясь на трость,- как я и учил ее на прошлом приеме. Аккуратно прислонив трость к стене, она села на стул и сложила ладони на колени.
Короткие седые ухоженные волосы, аккуратные морщины, за которыми угадывалась еще не полностью покинувшая ее красота. И добрые, слегка с прищуром, глаза.
Никакая она не старушка - просто пожилая женщина...
Не глядя в карту, я вспомнил, что она 1940 года рождения, и что сегодня у нее третий по счету прием. На первом я клинически выставил ей диагноз гонартроз и дегенеративный разрыв мениска, назначил рентгенографию и базовую противовоспалительную терапию. На втором посмотрел принесенные ей рентгенограммы - артрозные изменения в коленном суставе оказались не такими уж и выраженными - вторая степень с большой натяжкой, а эффект от назначенного лечения оказался минимальным.
Впрочем, диагноз был ясен еще на первом приеме - остро возникшая боль в коленном суставе, усиливающаяся при спуске по лестнице, характерная ее локализация и положительные менисковые симптомы, а теперь еще и отсутствие эффекта от пусть пробного, но все равно лечения - все указывало на то, что разрыв мениска есть и никуда не денется. Кроме того, на втором приеме к жалобам добавилась блокировка коленного сустава, которую ей удалось устранить самостоятельно.
Тогда я объяснил ей, что рядом, на соседней улице, в муниципальной поликлинике ведет прием ортопед, консультация у которого не будет стоить ей ни рубля, и, возможно, будет возможность получить бесплатный талон на МРТ коленного сустава, на что она сказала, что доверяет мне и не привыкла менять врачей.
Я спросил, есть ли у нее родственники, которые могли бы помочь ей финансово с обследованием - я нечасто и неохотно назначаю МРТ суставов глубоким пенсионерам, тем более, если речь не идет об оперативном лечении. Но здесь был другой случай - показания к операции, не смотря на возраст, имелись, а МРТ теперь входит в необходимый диагностический минимум, без которого никто не возьмет пациента на артроскопию.
Пять лет назад я взял бы ее к себе и прооперировал по экстренным показаниям без очереди, но теперь мой самый инвазивный инструмент - это шприц.
Сейчас даже молодому пациенту сложно попасть на плановую операцию, а у нее, пусть даже с подтвержденным по результатам МРТ разрывом мениска шансы оказаться в профильном стационаре близки к нулю.
Тогда она сказала, что родственников нет, а МРТ она может оплатить сама, и я выписал направление.
Сегодня результаты исследования лежали передо мной, документально подтверждая мой диагноз. Конечно же, оперироваться она не хотела, но и полноценного лечения с ее повышенным артериальным давлением я назначить не мог, разве что магнитотерапию. Выяснив, что препараты, снижающие давление, она пьет нерегулярно, я уточнил их название и дозировку, и дал ей задание принимать их регулярно до следующего визита ко мне под контролем измерения АД. Во время этой беседы я уже прикинул, к кому из бывших коллег можно обратиться с просьбой взять мою пациентку на операцию.
Выписывая направление на физиотерапию, я еще раз спросил ее про детей, на этот раз более настойчиво.
Она немного напряглась и сказала, что детей и родственников нет.
Совсем никого нет?,- я перевел на нее взгляд с листа бумаги.
Она замялась, поерзала на стуле и тихо сказала, отведя взгляд:
Мы живем с женщиной. Давно, очень давно живем. У нее никого нет, и у меня никого нет. На двоих общей пенсии хватает. Так и живем..,- она подняла на меня взгляд, и добавила: такие вот дела...
Я выдал ей направление на лечение, проинструктировал как себя вести и когда придти в следующий раз и проводил до выходю
Вернувшись в кабинет, я задумчиво покрутил рукой стул и сел, тем более, что прием на сегодня завершился - внезапно захотелось приостановить ежедневный круговорот событий и движений, пусть всего и на пару минут.
Вспомнились рассказы друзей, американской пациентки. А еще вспомнился давний разговор моих сестер - родной и двоюродной. Тогда они еще жили не в разных странах, а в одном городе, и даже в одной квартире, пусть и непродолжительное время. Их отношения были и до сих пор остаются очень близкими, они даже друг друга называют любя - «Сиса».
Однажды они договорились, что в старости, если по какой-то причине мужья их покинут, они не будут одинокими старушками, а станут жить вместе - ходить в кино, театр, вдвоем пить вино по вечерам, вспоминать и фантазировать...
Я спокойно отношусь к похитителям радуги и никогда не считал это проблемой, заслуживающей серьезного размышления, осуждения и ограничения. Однако эмоциональный рассказ пациентки, к которому чуть позже добавился рассказ моих друзей, на прошлой неделе вернувшихся из поездки в Америку, откуда они привезли яркие впечатления не только о грандиозной красоте каньонов, заставили меня задуматься, хоть, признаюсь честно, и ненадолго.
Сегодня, на вечернем приеме, провожая очередного пациента на ресепшн, я заметил на диванчике для ожидания знакомую по нескольким приемам старушку, коротко поздоровался и попросил ее саму зайти в кабинет и ждать меня там, в ответ она улыбнулась.
Проводив пациента, я застал старушку на том же месте - едва заметно улыбаясь, она скромно ждала, не решившись зайти в кабинет в мое отсутствие.
В дверь она зашла после меня, с прямой осанкой, лишь слегка сутулясь, правильно опираясь на трость,- как я и учил ее на прошлом приеме. Аккуратно прислонив трость к стене, она села на стул и сложила ладони на колени.
Короткие седые ухоженные волосы, аккуратные морщины, за которыми угадывалась еще не полностью покинувшая ее красота. И добрые, слегка с прищуром, глаза.
Никакая она не старушка - просто пожилая женщина...
Не глядя в карту, я вспомнил, что она 1940 года рождения, и что сегодня у нее третий по счету прием. На первом я клинически выставил ей диагноз гонартроз и дегенеративный разрыв мениска, назначил рентгенографию и базовую противовоспалительную терапию. На втором посмотрел принесенные ей рентгенограммы - артрозные изменения в коленном суставе оказались не такими уж и выраженными - вторая степень с большой натяжкой, а эффект от назначенного лечения оказался минимальным.
Впрочем, диагноз был ясен еще на первом приеме - остро возникшая боль в коленном суставе, усиливающаяся при спуске по лестнице, характерная ее локализация и положительные менисковые симптомы, а теперь еще и отсутствие эффекта от пусть пробного, но все равно лечения - все указывало на то, что разрыв мениска есть и никуда не денется. Кроме того, на втором приеме к жалобам добавилась блокировка коленного сустава, которую ей удалось устранить самостоятельно.
Тогда я объяснил ей, что рядом, на соседней улице, в муниципальной поликлинике ведет прием ортопед, консультация у которого не будет стоить ей ни рубля, и, возможно, будет возможность получить бесплатный талон на МРТ коленного сустава, на что она сказала, что доверяет мне и не привыкла менять врачей.
Я спросил, есть ли у нее родственники, которые могли бы помочь ей финансово с обследованием - я нечасто и неохотно назначаю МРТ суставов глубоким пенсионерам, тем более, если речь не идет об оперативном лечении. Но здесь был другой случай - показания к операции, не смотря на возраст, имелись, а МРТ теперь входит в необходимый диагностический минимум, без которого никто не возьмет пациента на артроскопию.
Пять лет назад я взял бы ее к себе и прооперировал по экстренным показаниям без очереди, но теперь мой самый инвазивный инструмент - это шприц.
Сейчас даже молодому пациенту сложно попасть на плановую операцию, а у нее, пусть даже с подтвержденным по результатам МРТ разрывом мениска шансы оказаться в профильном стационаре близки к нулю.
Тогда она сказала, что родственников нет, а МРТ она может оплатить сама, и я выписал направление.
Сегодня результаты исследования лежали передо мной, документально подтверждая мой диагноз. Конечно же, оперироваться она не хотела, но и полноценного лечения с ее повышенным артериальным давлением я назначить не мог, разве что магнитотерапию. Выяснив, что препараты, снижающие давление, она пьет нерегулярно, я уточнил их название и дозировку, и дал ей задание принимать их регулярно до следующего визита ко мне под контролем измерения АД. Во время этой беседы я уже прикинул, к кому из бывших коллег можно обратиться с просьбой взять мою пациентку на операцию.
Выписывая направление на физиотерапию, я еще раз спросил ее про детей, на этот раз более настойчиво.
Она немного напряглась и сказала, что детей и родственников нет.
Совсем никого нет?,- я перевел на нее взгляд с листа бумаги.
Она замялась, поерзала на стуле и тихо сказала, отведя взгляд:
Мы живем с женщиной. Давно, очень давно живем. У нее никого нет, и у меня никого нет. На двоих общей пенсии хватает. Так и живем..,- она подняла на меня взгляд, и добавила: такие вот дела...
Я выдал ей направление на лечение, проинструктировал как себя вести и когда придти в следующий раз и проводил до выходю
Вернувшись в кабинет, я задумчиво покрутил рукой стул и сел, тем более, что прием на сегодня завершился - внезапно захотелось приостановить ежедневный круговорот событий и движений, пусть всего и на пару минут.
Вспомнились рассказы друзей, американской пациентки. А еще вспомнился давний разговор моих сестер - родной и двоюродной. Тогда они еще жили не в разных странах, а в одном городе, и даже в одной квартире, пусть и непродолжительное время. Их отношения были и до сих пор остаются очень близкими, они даже друг друга называют любя - «Сиса».
Однажды они договорились, что в старости, если по какой-то причине мужья их покинут, они не будут одинокими старушками, а станут жить вместе - ходить в кино, театр, вдвоем пить вино по вечерам, вспоминать и фантазировать...