О водке, книгах и сардельках
Довелось мне намедни употребить некоторое количество водки. Благо, повод был весьма достойный - у камрада родилась дочка. Встретились мы с ним, пошли в магазин и встала перед нами дилемма - чем закусить. Нарезочки-колбасочки - пошло, салатики - уныло, пельмешки - приелись. Мы уж совсем было приуныли, как у меня в памяти настойчиво засвербило словосочетание «Яичница с колбасой». На том и порешили. Вернулись домой, сварганили роскошную яичницу с колбаской и помидорами и крайне душевно закусили. Да какой-там душевно - просто восхитительно закусили. Даже дежурная селедка под шубой, скрашивавшая нам не одну совместную попойку, осталось нетронутой.
На следующий день, валяясь в легкой мунявости, я решил вспомнить, откуда же растут ноги у этой яичницы с колбасой. И вспомнил! Некогда, в «эпоху моей противоречивой юности», почитывал я Эдуарда Лимонова. Политические памфлеты я оставлял без внимания, а вот далекую от политики прозу читал с удовольствием. И именно там, у Лимонова, в книге «Молодой негодяй» я и наткнулся на это:
- Ну как, Эд, будем яичницу с колбасой?
- Будем.
- Дуся, сделайте нам по глазунье с колбасой. Каждому из шести яиц. Не на масле, но на сале, как я люблю. Подайте на сковородках. И побольше овощей, пожалуйста. Помидоры, огурцы...
- Малосольных огурчиков хотите, ребятки?
- Обязательно, Дуся, огурчиков. И пару бутылок холодного лимонаду. Запивать.
- Водочку я вам в графинчик налью, хорошо? - заглядывает Дуся в лицо Геннадию.
- Спасибо, не нужно. Теплая будет. Принесите нам сейчас по фужеру, а бутылку поставьте, пожалуйста, опять в лед, Дуся.
Официантка уходит с веранды.
- Чудесно, а, Эд? - Гена любовным взором оглядывает пруд.
...
Тетя Дуся приносит им закуски, водку, лимонад и каждому - пылающую и шипящую сковородку с яичницей. Генка с удовлетворением оглядывает яркий стол. Одной рукой он поднимает фужер с водкой, в другой у него стакан с лимонадом.
- Ну, будем, Эд! Выпьем за великолепный августовский день и за животных нашего любимого зоосада!
- Будем, подтверждает Эд, и они опрокидывают жгучий напиток в себя. И тотчас запивают его лимонадом. И хватают по огурцу и, обжигаясь, едят яичницу...
И ведь насколько вкусно, насколько реалистично написано, что спустя (страшно представить) 13 лет, а вспомнил эту яичницу с колбасой!
Зацепившись за идею литературно-алкогольного симбиоза я стал вспоминать, кто же еще столь живо описывает процесс потребления водки, что всенепременно хочется проделать то-же самое. Гиляровского я отмел сразу же, как слишком очевидного, Гашека оставил за бортом как слишком притянутого за уши - водку то они там, как не крути, не пили. Вспомнился Лукьяненко с его «Ночным дозором». Достал книжку, перелистал - и правда, есть. Но как-то не так. Не вкусно. Без задора:
Мы с Семеном оккупировали большую лоджию на втором этаже. Здесь было уютно, лучше продувал ветерок, и стояла совершенно неоценимая в жару плетеная мебель.
- Номер раз, - сказал Семен, доставая из полиэтиленового пакета с рекламой йогурта «денон‑кидс» бутылку водки. - «Смирновка».
- Рекомендуешь? - спросил я с сомнением. По водке я себя специалистом не считал.
- Я ее вторую сотню лет пью. А раньше она куда хуже была, уж поверь.
Следом за бутылкой явились два граненых стакана, двухлитровая банка, где под закатанной жестяной крышкой томились маленькие огурчики, большой пакет с соленой капустой.
Так я и застопорился на Лукьяненко. Вспоминал-вспоминал - книг, где герои пьют водку масса, а книг, где герои пьют водку со вкусом, с чувством, толком и расстановкой, со знанием дела - раз, два и обчелся.
Зато, вороша воспоминания, я неожиданно вспомнил одну из любимых книг детства - «Денискины рассказы» Драгунского. Про водку, там, конечно нет, но этот недостаток с лихвой компенсируется ярчайшим описанием поедания сардельки:
И я со всех ног пустился искать Мишку. Он стоял в буфете и ел сардельку.
- Мишка, хочешь быть сатириком?
А он сказал:
- Погоди, дай поесть.
Я стоял и смотрел, как он ест. Сам маленький, а сарделька толще его шеи. Он держал эту сардельку руками и ел прямо целой, не разрезая, и шкурка трещала и лопалась, когда он ее кусал, и оттуда брызгал горячий пахучий сок.
И я не выдержал и сказал тете Кате:
- Дайте мне, пожалуйста, тоже сардельку, поскорее!
И тетя Катя сразу протянула мне мисочку. И я очень торопился, чтобы Мишка без меня не успел съесть свою сардельку: мне одному не было бы так вкусно. И вот я тоже взял свою сардельку руками и тоже, не чистя, стал грызть ее, и из нее брызгал горячий пахучий сок. И мы с Мишкой так грызли на пару, и обжигались, и смотрели друг на дружку, и улыбались.
Вспомнил я про эту сардельку и понял - несмотря на то, что с момента прочтения «Денискиных рассказов» прошло порядка 25 лет, до сих пор, приходя в магазин за продуктами, я ищу те самые сардельки. Такие, чтобы шкурка трещала и лопалась. Такие, чтобы ароматный сок брызгал. Но, видимо, производители сарделек в детстве читали другие книжки. Потому и подсовывают всяческую неудобоваримую хуйню, похожую на сардельки только внешне, да и то весьма отдаленно. Ну ладно я - я еще успел застать аутентичную продукцию. А каково нынешним детям - прочтут они этот рассказ и побегут к маме с вопросами «Почему шкурка не трещит?», «Где ароматный сок?» и «Почему оно так невкусно?». А что им ответят мамы?! «Сынок, хрустящие, сочные сардельки - это фантастика!»?