(no subject)
ей драма, ему драма, всем драма!
роман о 254 страницах с узкими полями. нежным девам не рекомендуется.
Незнакомец был красив. Очень часто красота человеческих лиц создаётся одной или двумя чертами, и тогда её не испортить даже дефективности других частей (у незнакомца, например, были мелкие кривые зубы). красоту этого человека создавали борода и глаза. Борода была густая, добротная и рыжая, с пробившейся проседью по углам. она струилась до ключиц и явно хотела разделиться на два куста, - такие бороды любили носить давным-давно православные священники и ортодоксальные раввины, - но хозяин не давал ей раздвоиться.
Он буравил меня тускло-серыми глазками. Маленькие, широко расставленные, они наперекор всем стереотипам, прямо сочились чем-то гипнотическим и змеиным, приковывающим кроликов к земле.
Первым нарушил общее бессловесное ознакомление Макс.
- Вот, - он как-то странно показал в мою сторону протянутой ладонью. - Джон Леннон. А это, - другая рука сделала ещё более заковыристый жест, - Роман Фёдорович Ногин.
Ногин порывисто протянул мне толстую ладонь.
- А вы знаете, молодой человек, что Джон Леннон был содомитом и тайным членом Ордена Восточного Храма? - спросил он вместо приветствия.
- Нет, не знаю, - я пожал плечами. Если уж Хрущёв переписывается с Кроули, почему бы и Леннону не состоять в восточных храмовниках.
роман о 254 страницах с узкими полями. нежным девам не рекомендуется.
Незнакомец был красив. Очень часто красота человеческих лиц создаётся одной или двумя чертами, и тогда её не испортить даже дефективности других частей (у незнакомца, например, были мелкие кривые зубы). красоту этого человека создавали борода и глаза. Борода была густая, добротная и рыжая, с пробившейся проседью по углам. она струилась до ключиц и явно хотела разделиться на два куста, - такие бороды любили носить давным-давно православные священники и ортодоксальные раввины, - но хозяин не давал ей раздвоиться.
Он буравил меня тускло-серыми глазками. Маленькие, широко расставленные, они наперекор всем стереотипам, прямо сочились чем-то гипнотическим и змеиным, приковывающим кроликов к земле.
Первым нарушил общее бессловесное ознакомление Макс.
- Вот, - он как-то странно показал в мою сторону протянутой ладонью. - Джон Леннон. А это, - другая рука сделала ещё более заковыристый жест, - Роман Фёдорович Ногин.
Ногин порывисто протянул мне толстую ладонь.
- А вы знаете, молодой человек, что Джон Леннон был содомитом и тайным членом Ордена Восточного Храма? - спросил он вместо приветствия.
- Нет, не знаю, - я пожал плечами. Если уж Хрущёв переписывается с Кроули, почему бы и Леннону не состоять в восточных храмовниках.