"Элита" у АБС
Слушаю лекцию Быкова про "Град обреченный". Дмитрий Львович говорит там, что до "ГО" "элита" - условная, то есть вот второе человечество, расходящееся с первым, как в меморандуме Бромберга, - всегда была у АБС внешней силой. Нет все-таки.
Я когда болел, перечитал "Гадких лебедей" и ощутил, что время даром не прошло. 15 лет назад я думал, что это роман о мокрецах. Ничуть - это роман о детях.
- А где ваши мокрецы? Идут пешком?
- Мокрецов нет, - сказал Голем.
- Как так нет? - спросил Виктор. Он поглядел на Диану. Диана молча отвернулась.
- Мокрецов нет, - повторил Голем. Голос у него был сдавленный, и Виктору показалось, что он вот-вот заплачет. - Можете считать, что их и не было. И не будет.
Просто потому, что "в лепрозории живут архитекторы. И подрядчики". Мокрецы (очкарики, окей, метафора "умников", интеллигенции) - повивальная бабка нового мира. Они принимают его роды - и эти роды их не то что убивают, но, видимо, забирают все их силы.
А вот дети - это другое. Это и есть новый мир per se. И они - не внешняя сила; они естественно прорастают сквозь прежнее человечество, примерно так же, как прорастает - с абсолютно другим знаком - Третий рейх в очень страшной "Белой ленте" Ханеке: тоже в форме детей.
Ну и, понятно, разделение "Понедельника" на тех, у кого растут волосы на ушах, и тех, у кого они не растут, - из той же оперы.
Но в "Гадких лебедях" самое интересное - это все-таки Банев. Идеальный образ писательской автореференции такой. Банев принадлежит старому миру, но у него нет конфликта с новым - недаром он оказывается одним из по крайней мере четырех людей (плюс Голем, Диана, Тедди), которые, когда мокрецы устраивают сеанс изгнания из города всех тех, кто несовместим с будущим, не слышат вообще ничего. Это такой мостик между старым и новым миром.
Причем Голем уезжает "оттуда, где я больше не нужен, туда, где я еще нужен" (добавляя укоризненно: "Не в пример вам") - он тоже своего акушер, а точнее - директор роддома, идеальный его администратор. А Банев не уезжает. Он может уехать, а может остаться, и это его финальное "не забыть бы мне" звучит недаром: он понимает, что может и забыть. Это не старый мир и не новый мир. Это, черт подери, Банев.
- Вам же говорили: оставайтесь на своей стороне, если хотите, чтобы от вас была польза. На своей!
- Я всю жизнь на своей стороне, - сказал Виктор.
- Здесь это будет невозможно.
- Посмотрим, - сказал Виктор.
(А пропо: вот это важно - "сказал Виктор", "сказал Виктор", хотя формально их с Големом диалог этих ремарок, тем более повторяющихся, не требует. Это именно потому и гениально. Правильная работа на правильном уровне, ритмоконтекст, сообщение от авторов, кто тут прав.)
(А пропо 2: я все-таки думаю, что Каммерер в "Волнах" абсолютно в том же положении - "в большой степени швед", то есть люден, - но ввиду сверх-, то есть вне-, то есть ачеловечности люденов он отметает это искушение на доаксиоматическом уровне остается сразу же. Не в пример Тойво. Максим - тоже человек, который всегда на своей стороне.)
И это своя сторона, если задуматься, - нечто принципиально новое, не более высокое, может быть, но более всеобъемлющее, чем и старый мир отдельно, и новый мир отдельно.
И вот Андрей Воронин, когда он не принимает концепцию Изи о Храме, который строят люди искусства, - он точно так же на своей стороне. Этот Храм - идея эстетического прогресса - естественно, конкурент идее этического прогресса что из "Улитки", где об этом прямыми словами, "превращение людей в добрых и честных", что из "Понедельника", где достижения в области магии прямо увязываются с моральными качествами индивида. Воронин не знает, что ему думать об эстетическом прогрессе. Он говорит, что, да, может, так оно все и есть, но эта идея еще не его - подразумевая, что он просто не дорос пока. И это одна из возможностей.
Но если посмотреть на то, что делали АБС дальше, - я думаю, можно смело сказать, что эта идея как была не их, так и осталась не их. (И не моя. Никогда не любил эту элитарность от искусства.) Может быть, искусство способно стать повивальной бабкой нового мира. Но построить его оно не может. И уж точно Храм - не для тех, кто всегда на своей стороне.
Этический прогресс - другое дело. Но если так посмотреть, АБС всю жизнь описывали в разных формах маршрут, который БНС в каком-то интервью назвал "узкой тропкой между банальщиной и элитарщиной". Я думаю, это и есть тот самый - единственно имеющий смысл - прогресс как обретение доброты и честности. Но тогда ты всегда между всеми мирами, и старым, и новым, и любым. И наоборот, как только ты оказываешься одной ногой в элите, - дело швах.
Я когда болел, перечитал "Гадких лебедей" и ощутил, что время даром не прошло. 15 лет назад я думал, что это роман о мокрецах. Ничуть - это роман о детях.
- А где ваши мокрецы? Идут пешком?
- Мокрецов нет, - сказал Голем.
- Как так нет? - спросил Виктор. Он поглядел на Диану. Диана молча отвернулась.
- Мокрецов нет, - повторил Голем. Голос у него был сдавленный, и Виктору показалось, что он вот-вот заплачет. - Можете считать, что их и не было. И не будет.
Просто потому, что "в лепрозории живут архитекторы. И подрядчики". Мокрецы (очкарики, окей, метафора "умников", интеллигенции) - повивальная бабка нового мира. Они принимают его роды - и эти роды их не то что убивают, но, видимо, забирают все их силы.
А вот дети - это другое. Это и есть новый мир per se. И они - не внешняя сила; они естественно прорастают сквозь прежнее человечество, примерно так же, как прорастает - с абсолютно другим знаком - Третий рейх в очень страшной "Белой ленте" Ханеке: тоже в форме детей.
Ну и, понятно, разделение "Понедельника" на тех, у кого растут волосы на ушах, и тех, у кого они не растут, - из той же оперы.
Но в "Гадких лебедях" самое интересное - это все-таки Банев. Идеальный образ писательской автореференции такой. Банев принадлежит старому миру, но у него нет конфликта с новым - недаром он оказывается одним из по крайней мере четырех людей (плюс Голем, Диана, Тедди), которые, когда мокрецы устраивают сеанс изгнания из города всех тех, кто несовместим с будущим, не слышат вообще ничего. Это такой мостик между старым и новым миром.
Причем Голем уезжает "оттуда, где я больше не нужен, туда, где я еще нужен" (добавляя укоризненно: "Не в пример вам") - он тоже своего акушер, а точнее - директор роддома, идеальный его администратор. А Банев не уезжает. Он может уехать, а может остаться, и это его финальное "не забыть бы мне" звучит недаром: он понимает, что может и забыть. Это не старый мир и не новый мир. Это, черт подери, Банев.
- Вам же говорили: оставайтесь на своей стороне, если хотите, чтобы от вас была польза. На своей!
- Я всю жизнь на своей стороне, - сказал Виктор.
- Здесь это будет невозможно.
- Посмотрим, - сказал Виктор.
(А пропо: вот это важно - "сказал Виктор", "сказал Виктор", хотя формально их с Големом диалог этих ремарок, тем более повторяющихся, не требует. Это именно потому и гениально. Правильная работа на правильном уровне, ритмоконтекст, сообщение от авторов, кто тут прав.)
(А пропо 2: я все-таки думаю, что Каммерер в "Волнах" абсолютно в том же положении - "в большой степени швед", то есть люден, - но ввиду сверх-, то есть вне-, то есть ачеловечности люденов он отметает это искушение на доаксиоматическом уровне остается сразу же. Не в пример Тойво. Максим - тоже человек, который всегда на своей стороне.)
И это своя сторона, если задуматься, - нечто принципиально новое, не более высокое, может быть, но более всеобъемлющее, чем и старый мир отдельно, и новый мир отдельно.
И вот Андрей Воронин, когда он не принимает концепцию Изи о Храме, который строят люди искусства, - он точно так же на своей стороне. Этот Храм - идея эстетического прогресса - естественно, конкурент идее этического прогресса что из "Улитки", где об этом прямыми словами, "превращение людей в добрых и честных", что из "Понедельника", где достижения в области магии прямо увязываются с моральными качествами индивида. Воронин не знает, что ему думать об эстетическом прогрессе. Он говорит, что, да, может, так оно все и есть, но эта идея еще не его - подразумевая, что он просто не дорос пока. И это одна из возможностей.
Но если посмотреть на то, что делали АБС дальше, - я думаю, можно смело сказать, что эта идея как была не их, так и осталась не их. (И не моя. Никогда не любил эту элитарность от искусства.) Может быть, искусство способно стать повивальной бабкой нового мира. Но построить его оно не может. И уж точно Храм - не для тех, кто всегда на своей стороне.
Этический прогресс - другое дело. Но если так посмотреть, АБС всю жизнь описывали в разных формах маршрут, который БНС в каком-то интервью назвал "узкой тропкой между банальщиной и элитарщиной". Я думаю, это и есть тот самый - единственно имеющий смысл - прогресс как обретение доброты и честности. Но тогда ты всегда между всеми мирами, и старым, и новым, и любым. И наоборот, как только ты оказываешься одной ногой в элите, - дело швах.