Штрихи к портрету
Пару лет назад, когда во мне ещё спал свободный художник (недавно очнувшийся), я бродила по бесполезным собеседованиям в коридорах власти. На одном, потенциальная начальница, услышав, что, среди прочих черт характера, мне свойственна самоирония, попросила: «Обругайте себя». Без комментариев. Я просто тихо, криво улыбаюсь. Как обычно.
Говорят, хорошо смеется тот, кто смеется над собой. Неправда. Хорошо смеется тот, кто смеется над тем, кто смеется над собой. Тот, кто смеется над собой, смеется плохо. Им трудно, больно, но по-другому никак. Дефект психики. Не дай Бог, кто-то заметит, что у тебя уже «самый край», недобро посмотрит, неискренне отреагирует или унизительно пожалеет. Нет уж! Лучше самоотверженно все скрывать от общества. Пусть все думают, что ты просто всегда веселая и беспечная. И вот приходится…
Пришла беда? Одела улыбку.
Хотя, конечно, если взглянуть здраво, всё решимо. Надо просто научиться нормально рассказывать о проблемах своей жизни. Ходить, для пущей наглядности, облаченной в черное, с черным цветком на груди, мертвенно бледной, нервно комкая в руках ослепительно белый платочек…с единственным маленьким кровавым пятном (от покусанных губ, естественно). Вот тогда все обступят и поймут, что ГОРЕ. Но я так не умею.
Тот, кто любит не будет смеяться. Всё поймёт и увидит, что глаза-то грустные. И душенька тоже. А тот, кто не любит... Бог с ними. Выходит, что заниматься мазохизмом вовсе не обязательно. Но глубоко запрятанная под иронию ранимость взывает о помощи. Вот и бросаюсь, с улыбкой наперевес, на защиту своей беззащитности. И заслуживаю репутацию человека крайне самоуверенного и беспощадного.
Вы не подумайте, я не пессимист. Нет. И даже, скорее всего, не нытик. Просто сейчас тяжело. Но это пройдет (так все говорят). А жизнь…она трепетна и полна сюрпризов. Действительность, правда, немножко бывает неожиданной. Но ничего, от этого интереснее (так тоже говорят). Люди все достойны любви. И некоторые даже излечимы. Особенно, если все будут добрее друг к другу. И встретив человека, который вышучивает сам себя, проникнетесь состраданием, ласково улыбнитесь и купите ему шоколадку.
(я люблю «Особый»)
Говорят, хорошо смеется тот, кто смеется над собой. Неправда. Хорошо смеется тот, кто смеется над тем, кто смеется над собой. Тот, кто смеется над собой, смеется плохо. Им трудно, больно, но по-другому никак. Дефект психики. Не дай Бог, кто-то заметит, что у тебя уже «самый край», недобро посмотрит, неискренне отреагирует или унизительно пожалеет. Нет уж! Лучше самоотверженно все скрывать от общества. Пусть все думают, что ты просто всегда веселая и беспечная. И вот приходится…
Пришла беда? Одела улыбку.
Хотя, конечно, если взглянуть здраво, всё решимо. Надо просто научиться нормально рассказывать о проблемах своей жизни. Ходить, для пущей наглядности, облаченной в черное, с черным цветком на груди, мертвенно бледной, нервно комкая в руках ослепительно белый платочек…с единственным маленьким кровавым пятном (от покусанных губ, естественно). Вот тогда все обступят и поймут, что ГОРЕ. Но я так не умею.
Тот, кто любит не будет смеяться. Всё поймёт и увидит, что глаза-то грустные. И душенька тоже. А тот, кто не любит... Бог с ними. Выходит, что заниматься мазохизмом вовсе не обязательно. Но глубоко запрятанная под иронию ранимость взывает о помощи. Вот и бросаюсь, с улыбкой наперевес, на защиту своей беззащитности. И заслуживаю репутацию человека крайне самоуверенного и беспощадного.
Вы не подумайте, я не пессимист. Нет. И даже, скорее всего, не нытик. Просто сейчас тяжело. Но это пройдет (так все говорят). А жизнь…она трепетна и полна сюрпризов. Действительность, правда, немножко бывает неожиданной. Но ничего, от этого интереснее (так тоже говорят). Люди все достойны любви. И некоторые даже излечимы. Особенно, если все будут добрее друг к другу. И встретив человека, который вышучивает сам себя, проникнетесь состраданием, ласково улыбнитесь и купите ему шоколадку.
(я люблю «Особый»)