Концерт Элен Гримо (Helene Grimaud). Концертный зал Мариинского театра, 18 июня 2012 года.
Последнее время я усиленно стараюсь бороться со сложившимися у меня стереотипами и заскорузлыми мнениями, надеясь-таки извлечь хоть толику прекрасного оттуда, где его, как мне кажется, нет и быть едва ли может.
В Концертном зале Мариинского театра играла знаменитая француженка Элен Гримо. Мадемуазель Гримо, или Мадам Гримо (как того теперь требует официальный французский этикет), была нелюбима мною даже не за свою, часто посредственную, игру на рояле, а за шум вокруг нее, поднимаемый пиар-агентствами. Ничто так не раздражает, как середнячок, усиленно выдаваемый чуть ли не за Мессию фортепианного искусства. Программа концерта целиком состояла из музыки, которую около двух лет назад Элен записала в студии, и с тех пор, как я понимаю, усиленно обкатывает ее по всему миру:
--Моцарт. Соната ля минор;
--Берг. Соната опус 1;
Антракт
--Лист. Соната си минор;
--Барток. Румынские танцы.
--Бисы: обработка для фортепиано Мелодии из "Орфея и Эвридики" Глюка и этюд Шопена фа минор из "Трех новых этюдов".
Концерт начался неприятно. С первых же тактов сонаты в ля миноре публике был явлен конвульсивный, сведенный судорогой Моцарт, напрочь лишенный своей фактурной прозрачности и архитектонической стройности, и настолько тембрально бедный, что слушать это было как-то даже...обидно.
Но вот что странно: даже после этой "пытки Моцартом" у меня было стойкое ощущение, что дальше все будет хорошо. И я не ошибся. Соната Берга прошла без криминала, и даже как-то порадовала. Эту музыку, впрочем, очень трудно испортить, в отличие от сонат Моцарта. Если ты владеешь профессиональными навыками, приличным звукоизвлечением и добротным гармоническим слухом, то соната Берга в любом случае очарует слушателя своими диковинными созвучиями, где импрессионизм и экспрессионизм смешаны с творческими метаниями самого молодого автора.
После антракта игралось то произведение, которое публика любит слушать особенно, ибо это крупно, сочно, жирно, акробатично, полно красивейших мелодий, и, не смотря на философский замес, очень доступно для понимания--Соната Листа в си миноре. Своим исполнением Гримо произвела очень хорошее впечатление. В самом начале сонаты я еще думал: вот тут не хватило контраста между главной и побочной партиями, вот тут аккорды не достаточно глубоки (в том смысле, что дно этого "колодца" было вполне ощутимо, а в этой сонате он должен быть не иначе как бездонным), но потом исполнительница быстро вошла в контакт с играемой музыкой, стало очевидным, что это всецело "ее опус", началось слияние исполнителя с инструментом (чисто внешне это можно было определить хотя бы по изменившемуся дыханию пианистки, ставшим громким и несколько прерывистым), и далее я уже не анализировал, а просто отдался течению, уносившему мое сознание в дали необъяснимого наслаждения.
После Листа очень хорошо "легли на уши" своим фольклорным оптимизмом "Румынские танцы" Белы Бартока. Но особенно усладили слух и душу два биса: нежная Эвридика и трепетный Фредерик встретились на исходе дня в прекрасном Концертном зале Мариинского театра, чтобы привести публику в абсолютный экстаз.
Зал мы покидали с улыбкой. И это была улыбка счастья, счастья от музыки, которая в этот вечер была Искусством.
P.S. Для особо разбирающихся: я не пишу про явные недостатки пианизма Мадам Гримо. Просто не хочу. И даже приятно было, что за роялем сидела не хладнокровная машинистка, а живой человек с горячим сердцем.
В Концертном зале Мариинского театра играла знаменитая француженка Элен Гримо. Мадемуазель Гримо, или Мадам Гримо (как того теперь требует официальный французский этикет), была нелюбима мною даже не за свою, часто посредственную, игру на рояле, а за шум вокруг нее, поднимаемый пиар-агентствами. Ничто так не раздражает, как середнячок, усиленно выдаваемый чуть ли не за Мессию фортепианного искусства. Программа концерта целиком состояла из музыки, которую около двух лет назад Элен записала в студии, и с тех пор, как я понимаю, усиленно обкатывает ее по всему миру:
--Моцарт. Соната ля минор;
--Берг. Соната опус 1;
Антракт
--Лист. Соната си минор;
--Барток. Румынские танцы.
--Бисы: обработка для фортепиано Мелодии из "Орфея и Эвридики" Глюка и этюд Шопена фа минор из "Трех новых этюдов".
Концерт начался неприятно. С первых же тактов сонаты в ля миноре публике был явлен конвульсивный, сведенный судорогой Моцарт, напрочь лишенный своей фактурной прозрачности и архитектонической стройности, и настолько тембрально бедный, что слушать это было как-то даже...обидно.
Но вот что странно: даже после этой "пытки Моцартом" у меня было стойкое ощущение, что дальше все будет хорошо. И я не ошибся. Соната Берга прошла без криминала, и даже как-то порадовала. Эту музыку, впрочем, очень трудно испортить, в отличие от сонат Моцарта. Если ты владеешь профессиональными навыками, приличным звукоизвлечением и добротным гармоническим слухом, то соната Берга в любом случае очарует слушателя своими диковинными созвучиями, где импрессионизм и экспрессионизм смешаны с творческими метаниями самого молодого автора.
После антракта игралось то произведение, которое публика любит слушать особенно, ибо это крупно, сочно, жирно, акробатично, полно красивейших мелодий, и, не смотря на философский замес, очень доступно для понимания--Соната Листа в си миноре. Своим исполнением Гримо произвела очень хорошее впечатление. В самом начале сонаты я еще думал: вот тут не хватило контраста между главной и побочной партиями, вот тут аккорды не достаточно глубоки (в том смысле, что дно этого "колодца" было вполне ощутимо, а в этой сонате он должен быть не иначе как бездонным), но потом исполнительница быстро вошла в контакт с играемой музыкой, стало очевидным, что это всецело "ее опус", началось слияние исполнителя с инструментом (чисто внешне это можно было определить хотя бы по изменившемуся дыханию пианистки, ставшим громким и несколько прерывистым), и далее я уже не анализировал, а просто отдался течению, уносившему мое сознание в дали необъяснимого наслаждения.
После Листа очень хорошо "легли на уши" своим фольклорным оптимизмом "Румынские танцы" Белы Бартока. Но особенно усладили слух и душу два биса: нежная Эвридика и трепетный Фредерик встретились на исходе дня в прекрасном Концертном зале Мариинского театра, чтобы привести публику в абсолютный экстаз.
Зал мы покидали с улыбкой. И это была улыбка счастья, счастья от музыки, которая в этот вечер была Искусством.
P.S. Для особо разбирающихся: я не пишу про явные недостатки пианизма Мадам Гримо. Просто не хочу. И даже приятно было, что за роялем сидела не хладнокровная машинистка, а живой человек с горячим сердцем.