Опять по Фрейду
Предпоследний сон был о посещении Адмиралтейства в ночь музеев. В реальной же жизни мы посетили:
1) Верфь с корабликом Петра I "Полтава" почти готовым спуску на воду.
2) Академию художеств, где смотрели на галлерею слепков и совершенное искусство чуть-чуть.
3) Музей логистики (зашли случайно заблудившись).
4) Севкабель с выставкой автобусов. На Севкабеле Марфа сломалась и стала засыпать на глазах. Так что автобусы видели только Тёма, Люша и Даша большая, и то потому что нырнули через дверь выхода, на входе была длинная очередь. Мы же с Марфой сидели на набережной и созерцали ночной вид города, который никогда прежде не видели. Чисто Копенгаген, при том, что другой берег (остров) светиться сейчас загадочно и прекрасно, а наверно при свете дня вполне уродлив. Надеюсь это пространство будет только шириться, ибо несправедливо такое скрывать от жителей и гостей города.
Вернулись домой в два ночи, дети рванули на чердак и там стали досыпать сны начатые в машине.
Но о сне. Раз в квартал приблизительно мне снится сон с папой. И хорошо, что сны с мамой мне не снятся. Итак последний сон был такой (уже Люся сидела у меня на подоконнике наказанная, за то что разбудили младших, Вася спала рядом, забранная от развеселившегося Луки, Лука спал у себя, а о старших было ничего не слышно с двух ночи).
Сон. Я собираюсь расплатиться в магазине и нахожу в своём кармане руку незнакомца-карманника. Там только мой телефон, но отдавать я его не хочу, так что вцепляюсь крепко. А этот чел поднимает меня «солдатиком», как тот парень поднял на руки борца россгвардии (надеюсь его не посадят за эту шутку) и несёт. У меня в магазине остались друзья, но я не могу крикнуть или вырваться. Я пытаюсь прокусить перчатку без пальцев на руке, которой он закрывает мне рот. Некоторое время я ощущаю бессилие и неизвестность происходящего со мной. Довольно быстро мне улыбается удача, я вырываюсь и даже повергаю своего огромного незнакомца в нокаут. И нахожу при нём деловые бумаги, на которых стоит печать конторы моего отца. У меня чуть сердце не зашлось. Дальше идёт разбирательство, присутствует полиция, понятые, куча народу. Входит мой отец, подходит к этому человеку, пожимает ему руку, и говорит дружелюбно, как он говорит обычно с сотрудниками, -Не ожидал тебя здесь увидеть! И я понимаю, что ничего не могу сделать, обвинения в нападении не будет. А если я буду продолжать обвинение, меня признают невменяемой. Я бессильно плачу и с этим просыпаюсь.
Нда. Знала бы я когда-то, что в моих кошмарах будет участвовать мой папа.