А не может быть так?
Коновалова просто одурачили, пообещали ему жизнь и новую биографию, и до самой пули он будет надеяться, что это всего лишь приключение из фильма-боевика? (С Александра Григорьевича станется, там поведение просто непостижимое бывает - постигать нормальному человеку невозможно, защитный барьер включается)
А Ковалев надеется только на чудо...
Как-то по-разному они выглядят.
Но оба парня очень типичны для Беларуси. Их таких миллионы, которые в равной степени могут и взрыв устроить, не вполне понимая, зачем - и дать на себя повесить всех собак, не сделав ничего преступного...
Что бы это было понятно, надо с семнадцатого века рассказывать.
Одно мне ясно: совершается ужас, сопоставимый с исчезновением Гончара и Красовского. И скорее всего, расстрел несправедлив (насколько вообще можно говорить о справедливости или несправедливости расстрела) и сильно поспешен. Ничего не доказано толком. Представить себе, чтобы такой парень этими словами говорил от себя то, что он говорил на себя - невозможно.
...Гончар знал, в какую игру вступил. Знал, что ходит по краю. Он был матерым. (Хотя слабинка тоже была - чего стоит его подражание Собчаку, хотя он был стократ сильнее и ярче Собчака). Он прожил яркую жизнь, его последние годы - это невероятная драма, которая выглядела бы неправдоподобной в театре, критики говорили бы про "излишние эффекты".
А эти "хлопцы с улицы"... Как они жили, что они видели?
Нельзя, чтобы их расстреливали. Это будет очень страшно. Те, кто прячется в тени, будут мерещиться на каждом углу каждого белорусского города.
А Ковалев надеется только на чудо...
Как-то по-разному они выглядят.
Но оба парня очень типичны для Беларуси. Их таких миллионы, которые в равной степени могут и взрыв устроить, не вполне понимая, зачем - и дать на себя повесить всех собак, не сделав ничего преступного...
Что бы это было понятно, надо с семнадцатого века рассказывать.
Одно мне ясно: совершается ужас, сопоставимый с исчезновением Гончара и Красовского. И скорее всего, расстрел несправедлив (насколько вообще можно говорить о справедливости или несправедливости расстрела) и сильно поспешен. Ничего не доказано толком. Представить себе, чтобы такой парень этими словами говорил от себя то, что он говорил на себя - невозможно.
...Гончар знал, в какую игру вступил. Знал, что ходит по краю. Он был матерым. (Хотя слабинка тоже была - чего стоит его подражание Собчаку, хотя он был стократ сильнее и ярче Собчака). Он прожил яркую жизнь, его последние годы - это невероятная драма, которая выглядела бы неправдоподобной в театре, критики говорили бы про "излишние эффекты".
А эти "хлопцы с улицы"... Как они жили, что они видели?
Нельзя, чтобы их расстреливали. Это будет очень страшно. Те, кто прячется в тени, будут мерещиться на каждом углу каждого белорусского города.