Jul 12, 2017 10:30
Что-то все более тягостное чувство после ТЭ.
В конце ВЭ тоже было тяжело после всех обрушившихся на Эрегион бед. У меня умерли или ушли на Запад почти все мои близкие, город был разрушен - но было ощущение, что Тьму мы победили и у Айвелейн была надежда.
Тут мой Город устоял и почти все остались живы, Саурон повержен, но осталось ощущение, что Тьма теперь внутри нас.
Для меня игра была очень во многом про милосердие и помощь вопреки разуму. Именно поэтому я договаривалась с кем могла, улаживала конфликты с доставшими меня рохиррим:), заключала договор с Умбаром, хоть его обычаи мне претили, поэтому я до последнего тянула с вастаками и дунландом, давая им бесконечные последние шансы, была готова умереть ради этого последнего призрачного шанса для чужого мне народа.
Но Рома из следопытов Рамила пишет, что «Все четверо хоббитов встретили лютую смерть в Мордоре, после победы в Минас Тирите (как и на финальном параде) люди о них не вспомнили даже словом, а принялись тут же делить власть и короны, Гэндальф погиб (и валар назад его уже не вернули), на совете истари с его одобрения Саруман отрубил голову Синему магу Алатару...»
Хоббитов - забыли
Корону - делили
Голову - отрубили
Что Арианес делать после всего этого?
ТЭ