Пожар во время наводнения
После отпуска втянуться всегда трудно, а неделька вышла достаточно трешовая: что у нас как два пожара и три потопа? Вооот.
Сначала было выдано указание свыше, мол, в течение двух недель потихоньку-полегоньку приведите помещение в вид и переезжайте, кто ж знал, что родительский комитет будет действовать оперативнее некуда? Так, что следующим будет "А давайте тогда вы в пятницу вещи перетащите, мебель расставите и в понедельник уже будете жить на новом месте!"
И вроде бы вещей немного, а набралось таскать тридцать три пакета - спасибо, помогали няня Настя (вообще не при делах, просто у нее время нашлось) и мама Машеуса, углядевшая мое зафиксированное колено. Потом - кормить-одевать-выпасать чибиков, пытаться прикинуть, куда пристроить обратно мебеля и судорожно собирать забытые чибиками шмотки... Двенадцать с половиной тысяч шагов по территории садика выглядели внушительно, но неладное я почуяла только когда у родителей (Пашкус у них тусовался, пришла выгнать домой) я села попить чая и поняла, что встать не очень-то получается. Термометр и его тридцать восемь бодренько намекали, что в выходные я точно не буду делать вообще ничего.
Морали у этой истории нет, кроме порадоваться, какие чудесные у чибиков родители.
И какой хороший Пашкус, в одиннадцать вечера, сообразив, что мать уже давненько не слышно (я валялась с книжкой), прибежал с ором:
- Маааам, ты живая?
Сначала было выдано указание свыше, мол, в течение двух недель потихоньку-полегоньку приведите помещение в вид и переезжайте, кто ж знал, что родительский комитет будет действовать оперативнее некуда? Так, что следующим будет "А давайте тогда вы в пятницу вещи перетащите, мебель расставите и в понедельник уже будете жить на новом месте!"
И вроде бы вещей немного, а набралось таскать тридцать три пакета - спасибо, помогали няня Настя (вообще не при делах, просто у нее время нашлось) и мама Машеуса, углядевшая мое зафиксированное колено. Потом - кормить-одевать-выпасать чибиков, пытаться прикинуть, куда пристроить обратно мебеля и судорожно собирать забытые чибиками шмотки... Двенадцать с половиной тысяч шагов по территории садика выглядели внушительно, но неладное я почуяла только когда у родителей (Пашкус у них тусовался, пришла выгнать домой) я села попить чая и поняла, что встать не очень-то получается. Термометр и его тридцать восемь бодренько намекали, что в выходные я точно не буду делать вообще ничего.
Морали у этой истории нет, кроме порадоваться, какие чудесные у чибиков родители.
И какой хороший Пашкус, в одиннадцать вечера, сообразив, что мать уже давненько не слышно (я валялась с книжкой), прибежал с ором:
- Маааам, ты живая?