Андзя на льду
Шоб вы знали, у нас тут перманентно март с апрелем заглядывают. Нет, именно сейчас - чудесная рождественская метель, но вообще - печаль-беда в плане с вокруг и под ногами. Я с осени потирала лапки, как зальют каток на Рождественке, как зальют! А вот и шиш - от тепловых катаклизмов весь лед на общественных открытых катках сплошь где потаял, где просто пошел горбами и ямами, потеряв пригодность... И таки вот, решили не поскупиться и почтить присутствием крытый каток с искусственным льдом в честь праздников-каникул. Это мы января дождались, ага.
Вроде удивительно, но - оказалось, на хорошем и ровном льду у меня не болит от напряжения свод стопы! То есть да, нагружается, начинает ныть, но я выбиралась посидеть на "сушу" раза два, а прокаталась часа так три с половиной. Кроме меня, Пашкуса и девушки Светы, которая составила нам компанию, весь пришедший одновременно с нами народ сто раз успел слиться. А я часа за полтора только размялась и вспомнила что-то из былых навыков. И хорошо пошло-то!
Вообще-то фандомом ЮНЛ меня неспроста зацепило за живое. Потому что еще до конюшни, причем задолго до я занималась фигурным. Это сейчас я по большей части занимаюсь фигурным лежанием с книжкой, а тогда это ж было ой! Ну, собственно, я так с ногой своей и допрыгалась, потому что кости птичьи и мозги тоже, а новые связки отрастают вообще никак. Ну это так, отступление, а щас будет лирическое, потому что каток я любила. Это у меня, что ли, бабулино наследство так взыграло, потому что бабушка всю дорогу была фанатом фигурного, всех-то чуть не в лицо знала посредством телевизора и газет; сама она не побыла спортсменкой, потому что Вторая Мировая и мелкий городок где-то под Петрозаводском, не до того немножко было, но в наши дни весь дом был в курсе, когда бабушка смотрит соревнования... Накануне этого нашего выхода с культурной программой я рассказывала Пашкусу про то, как училась, и столько воспоминаний накатило, что не вздохнуть, чтоб в глазах не зачесалось и в носу не засвербело.
Еще со времен Союза у нас в городе осталась такая дивная постройка, как ледовый дворец. Точнее, называлось оно и вроде до сих пор называется Дворец Спорта Профсоюзов, все коротко говорят Дворец Спорта - потому что другого такого у нас нет вообще. Сейчас-то он кажется все равно немаленьким, а тогда, в детстве, он казался совершенно огромным. Весь невероятно необъятный, из бетона, стали и стекла, со стеклянными дверями главного входа... Только через главный вход мы обычно не ходили. Чтоб попасть на занятия, надо было пройти через боковое крыльцо, предъявив вахтеру упрятанный в самодельную "корочку" из куска гнутого оргстекла абонемент. С черно-белым силуэтом Дворца на обложке, такая вот причастность к внутреннему миру. Гораздо чаще, чем на льду, были занятия по общей физической подготовке, не всегда хватало раздевалок и спортзалов, кавардак и так был страшный, а орда диких детей его усиливала, иногда и переодевались, и занимались этой офп мы прямо в фойе, и тогда бег меж отделанных каким-то серым камнем колонн был особенно увлекательным. Тренер, Елена Валерьевна, была коротко стриженая и рыжая, как белка, и это сходство с белкой было еще сильнее из-за вечно очень румяных круглых щек, тоже красно-рыжих от веснушек, постоянного движения и холодного ветра в лицо.
По полам к раздевалкам ввели черные "дорожки" из толстой пенорезины, и не просто так, а чтоб пол и коньки взаимно не портили друг друга. Потому что пол царапается, и лезвия коньков тоже. Чехлы на лезвия были совсем не у всех... Сами коньки тем более были удовольствием дорогим и малодоступным даже, собственно, за денежку, их именно что "доставали" или покупали "с рук", уже ношеные. Мне достались уже кому-то служившие, слегка обшарпанные, но оттого не менее прекрасные: наверно, все сказочные Снегурочки ходили по льду в таких же чудесных и красивых белых ботиночках на каблуке...
В том же широком коридоре, где стояла огромная, как танк, машина для чистки льда (она его время от времени тонким ровным слоем дозаливала, выравнивая и полируя, - так вот и "чистила"), стоял столик и постоянно слышалось пронзительное жужжание камня о металл - коньки постоянно кому-то точили. Потому что, кроме мелочи вроде нас, совсем еще сопливых, тут обитали и спортсмены, которые уже взрослые и настоящие-настоящие. Сейчас вы станете смеяться: я боялась хоккеистов. Вот-вот, вам смешно, а представьте: дите, про которое и вправду можно сказать, что метр с кепкой на коньках (семейное прозвище - "Скелетина"), и навстречу вдруг - похожий на неуклюжего боевого робота в своей защитке (а там обычно и без защитки-то и коньков ростом под два метра и косая сажень в плечах!) совершенно кто-то огромный и кубический. И в маске на лице! Ужас! Я цепенела от страха перед "роботами", а все говорили - ну, опять зазевалась.
И когда, наконец, освобождали лед (в особо счастливых случаях его еще и чистили) - то наконец-то выпускали нас! Ух, как же это было здорово! Огромная ледовая арена, гулкое эхо, прожектора, запах мокрой резины от "дорожек", запах полированной фанеры от трибун и, собственно, льда (это только кажется, что он не пахнет) - а все вместе - неповторимый аромат ледового, такой, что не встретишь нигде, и только от чего-то похожего как со всей дури упадешь в ностальгию в особо тяжелой форме. Ветер в лицо, дорожки, "елочки", "змейки", "фонарики", "пистолетики", "цапли", пируэты, про которые говорили, что руками надо делать будто арбуз схватила и к себе прижимаешь. Оказалось, все это я помню до сих пор. Кроме, может, "пистолета": слишком много ела в последние лет двадцать-тридцать))) Жаль, прыгать я после того неудачного что-то разучилась напрочь.
За все мое время, пока был у меня в жизни Дворец, было, наверно, только одно воскресенье, когда и не каникулы, и я не на льду - когда свалилась с температурой. Я бы пошла, только сил не было.
А вчера было - ну натурально "развязавший" алкоголик. Я бы не ушла до самого перерыва и закрытия, когда б меня в четыре руки не утащили кушать и только потом поняла, как заледенели ладони (я каталась без продолбанных в вещах перчаток), а самой не то что холодно в брюках и флиске - было натурально жарко! И теперь вся в сплошной жажде повторить когда-либо такой же выход, и в полной решимости прекращать жрать лишнее. Ну или хотя бы не так много. Благо, мой каратист тоже считает оно делом благим и правильным.
Вроде удивительно, но - оказалось, на хорошем и ровном льду у меня не болит от напряжения свод стопы! То есть да, нагружается, начинает ныть, но я выбиралась посидеть на "сушу" раза два, а прокаталась часа так три с половиной. Кроме меня, Пашкуса и девушки Светы, которая составила нам компанию, весь пришедший одновременно с нами народ сто раз успел слиться. А я часа за полтора только размялась и вспомнила что-то из былых навыков. И хорошо пошло-то!
Вообще-то фандомом ЮНЛ меня неспроста зацепило за живое. Потому что еще до конюшни, причем задолго до я занималась фигурным. Это сейчас я по большей части занимаюсь фигурным лежанием с книжкой, а тогда это ж было ой! Ну, собственно, я так с ногой своей и допрыгалась, потому что кости птичьи и мозги тоже, а новые связки отрастают вообще никак. Ну это так, отступление, а щас будет лирическое, потому что каток я любила. Это у меня, что ли, бабулино наследство так взыграло, потому что бабушка всю дорогу была фанатом фигурного, всех-то чуть не в лицо знала посредством телевизора и газет; сама она не побыла спортсменкой, потому что Вторая Мировая и мелкий городок где-то под Петрозаводском, не до того немножко было, но в наши дни весь дом был в курсе, когда бабушка смотрит соревнования... Накануне этого нашего выхода с культурной программой я рассказывала Пашкусу про то, как училась, и столько воспоминаний накатило, что не вздохнуть, чтоб в глазах не зачесалось и в носу не засвербело.
Еще со времен Союза у нас в городе осталась такая дивная постройка, как ледовый дворец. Точнее, называлось оно и вроде до сих пор называется Дворец Спорта Профсоюзов, все коротко говорят Дворец Спорта - потому что другого такого у нас нет вообще. Сейчас-то он кажется все равно немаленьким, а тогда, в детстве, он казался совершенно огромным. Весь невероятно необъятный, из бетона, стали и стекла, со стеклянными дверями главного входа... Только через главный вход мы обычно не ходили. Чтоб попасть на занятия, надо было пройти через боковое крыльцо, предъявив вахтеру упрятанный в самодельную "корочку" из куска гнутого оргстекла абонемент. С черно-белым силуэтом Дворца на обложке, такая вот причастность к внутреннему миру. Гораздо чаще, чем на льду, были занятия по общей физической подготовке, не всегда хватало раздевалок и спортзалов, кавардак и так был страшный, а орда диких детей его усиливала, иногда и переодевались, и занимались этой офп мы прямо в фойе, и тогда бег меж отделанных каким-то серым камнем колонн был особенно увлекательным. Тренер, Елена Валерьевна, была коротко стриженая и рыжая, как белка, и это сходство с белкой было еще сильнее из-за вечно очень румяных круглых щек, тоже красно-рыжих от веснушек, постоянного движения и холодного ветра в лицо.
По полам к раздевалкам ввели черные "дорожки" из толстой пенорезины, и не просто так, а чтоб пол и коньки взаимно не портили друг друга. Потому что пол царапается, и лезвия коньков тоже. Чехлы на лезвия были совсем не у всех... Сами коньки тем более были удовольствием дорогим и малодоступным даже, собственно, за денежку, их именно что "доставали" или покупали "с рук", уже ношеные. Мне достались уже кому-то служившие, слегка обшарпанные, но оттого не менее прекрасные: наверно, все сказочные Снегурочки ходили по льду в таких же чудесных и красивых белых ботиночках на каблуке...
В том же широком коридоре, где стояла огромная, как танк, машина для чистки льда (она его время от времени тонким ровным слоем дозаливала, выравнивая и полируя, - так вот и "чистила"), стоял столик и постоянно слышалось пронзительное жужжание камня о металл - коньки постоянно кому-то точили. Потому что, кроме мелочи вроде нас, совсем еще сопливых, тут обитали и спортсмены, которые уже взрослые и настоящие-настоящие. Сейчас вы станете смеяться: я боялась хоккеистов. Вот-вот, вам смешно, а представьте: дите, про которое и вправду можно сказать, что метр с кепкой на коньках (семейное прозвище - "Скелетина"), и навстречу вдруг - похожий на неуклюжего боевого робота в своей защитке (а там обычно и без защитки-то и коньков ростом под два метра и косая сажень в плечах!) совершенно кто-то огромный и кубический. И в маске на лице! Ужас! Я цепенела от страха перед "роботами", а все говорили - ну, опять зазевалась.
И когда, наконец, освобождали лед (в особо счастливых случаях его еще и чистили) - то наконец-то выпускали нас! Ух, как же это было здорово! Огромная ледовая арена, гулкое эхо, прожектора, запах мокрой резины от "дорожек", запах полированной фанеры от трибун и, собственно, льда (это только кажется, что он не пахнет) - а все вместе - неповторимый аромат ледового, такой, что не встретишь нигде, и только от чего-то похожего как со всей дури упадешь в ностальгию в особо тяжелой форме. Ветер в лицо, дорожки, "елочки", "змейки", "фонарики", "пистолетики", "цапли", пируэты, про которые говорили, что руками надо делать будто арбуз схватила и к себе прижимаешь. Оказалось, все это я помню до сих пор. Кроме, может, "пистолета": слишком много ела в последние лет двадцать-тридцать))) Жаль, прыгать я после того неудачного что-то разучилась напрочь.
За все мое время, пока был у меня в жизни Дворец, было, наверно, только одно воскресенье, когда и не каникулы, и я не на льду - когда свалилась с температурой. Я бы пошла, только сил не было.
А вчера было - ну натурально "развязавший" алкоголик. Я бы не ушла до самого перерыва и закрытия, когда б меня в четыре руки не утащили кушать и только потом поняла, как заледенели ладони (я каталась без продолбанных в вещах перчаток), а самой не то что холодно в брюках и флиске - было натурально жарко! И теперь вся в сплошной жажде повторить когда-либо такой же выход, и в полной решимости прекращать жрать лишнее. Ну или хотя бы не так много. Благо, мой каратист тоже считает оно делом благим и правильным.