О старости
Оригинал взят у domminik в ...
Кажется понял, почему женщины готовы изрезать себе лицо и тело до неузнаваемости, превратится в Чуббак, инопланетных насекомых, да что там - буквально изуродовать себя, лишь бы не выглядеть старыми. Почему стареющие мужики сходят с ума, садятся тощими жопами на новые мотоциклы, уже едва передвигая ноги не хотят отдавать права на автомобиль, а когда уже и на это не способны, становятся крикливы, шумны и жди иных идиотских чудес.
Потому что старики исчезают. Люди, убегая от старости, не столько желают трахаться любой ценой, сколько хотят просто быть.
Стареющие итак постепенно уходят, собирая игрушки и готовясь отправиться в свою комнату, в которой вот-вот погасят свет.
Но для мира они исчезают раньше.
Старик обезличен. "Какая-то бабка", "Уступите дедушке место".
Я не "бабка" и не "какая-то". У тебя свой дедушка есть. Был.
А я Сергей Сергеевич, главный инженер в прошлом, бабник и мастер спорта, а однажды, помню, я только с армии пришел...
Я не старушка, у моих ног десятки мужиков валялись, да не таких как сейчас, а настоящих, а однажды ко мне в метро пристал даже молодой Никита Михалков, ведь талия у меня была такая, что...
Это никому не нужно. Даже не интересно. Даже самым близким.
Вы стары. Вас нет.
Переходя в категорию стариков мы не только лишаемся гендерности, такое ощущение что человек перестает быть личностью. Уникальной, на минуточку.
И вся огромная наша жизнь, где было все, и победы и страсть и любовь и вся глубина печали, которую отпускает нам жизнь иногда щедрой рукой, никому не нужна. Не имеет значения.
И даже свидетелей ее, все меньше.
Списано. Списан.
Ты больше не только не мужчина и не женщина, ты даже не человек. Сквозь тебя можно просто пройти, незаметив, как сквозь волну воздуха, причем не слишком свежего. Хоть поморщитесь при этом, ведь я - тут! Я - есть!
Смерть неизбежна настолько, что мы даже не думаем о ней.
Это великое "ничто" или "может быть", кто во что верит и на что надеется.
Но смерть при жизни это еще страшней.
Не важно, где ты стареешь, в хибарке на окраине Урала или в центре Берлина, рано или поздно время настигает всех.
Ты старик. Тебя нет.
Для всего этого мира, с его смехом, последним днем мая и первым лета, пляжем и Новым годом, интересным кино и встречами друзей.
Даже если ты относительно здоров и пока ничего сильно не болит. Остается солнце, уже не слишком вкусная еда, может быть музыка и воспоминания. Дети и их жизнь. Гордость за них или боль. Внуки, для любви.
Это не мало, если все это иметь.
А ты, есть ли для всего этого?
Невыносимо страшно, когда ты еще есть, а тебя уже нет.
Кажется понял, почему женщины готовы изрезать себе лицо и тело до неузнаваемости, превратится в Чуббак, инопланетных насекомых, да что там - буквально изуродовать себя, лишь бы не выглядеть старыми. Почему стареющие мужики сходят с ума, садятся тощими жопами на новые мотоциклы, уже едва передвигая ноги не хотят отдавать права на автомобиль, а когда уже и на это не способны, становятся крикливы, шумны и жди иных идиотских чудес.
Потому что старики исчезают. Люди, убегая от старости, не столько желают трахаться любой ценой, сколько хотят просто быть.
Стареющие итак постепенно уходят, собирая игрушки и готовясь отправиться в свою комнату, в которой вот-вот погасят свет.
Но для мира они исчезают раньше.
Старик обезличен. "Какая-то бабка", "Уступите дедушке место".
Я не "бабка" и не "какая-то". У тебя свой дедушка есть. Был.
А я Сергей Сергеевич, главный инженер в прошлом, бабник и мастер спорта, а однажды, помню, я только с армии пришел...
Я не старушка, у моих ног десятки мужиков валялись, да не таких как сейчас, а настоящих, а однажды ко мне в метро пристал даже молодой Никита Михалков, ведь талия у меня была такая, что...
Это никому не нужно. Даже не интересно. Даже самым близким.
Вы стары. Вас нет.
Переходя в категорию стариков мы не только лишаемся гендерности, такое ощущение что человек перестает быть личностью. Уникальной, на минуточку.
И вся огромная наша жизнь, где было все, и победы и страсть и любовь и вся глубина печали, которую отпускает нам жизнь иногда щедрой рукой, никому не нужна. Не имеет значения.
И даже свидетелей ее, все меньше.
Списано. Списан.
Ты больше не только не мужчина и не женщина, ты даже не человек. Сквозь тебя можно просто пройти, незаметив, как сквозь волну воздуха, причем не слишком свежего. Хоть поморщитесь при этом, ведь я - тут! Я - есть!
Смерть неизбежна настолько, что мы даже не думаем о ней.
Это великое "ничто" или "может быть", кто во что верит и на что надеется.
Но смерть при жизни это еще страшней.
Не важно, где ты стареешь, в хибарке на окраине Урала или в центре Берлина, рано или поздно время настигает всех.
Ты старик. Тебя нет.
Для всего этого мира, с его смехом, последним днем мая и первым лета, пляжем и Новым годом, интересным кино и встречами друзей.
Даже если ты относительно здоров и пока ничего сильно не болит. Остается солнце, уже не слишком вкусная еда, может быть музыка и воспоминания. Дети и их жизнь. Гордость за них или боль. Внуки, для любви.
Это не мало, если все это иметь.
А ты, есть ли для всего этого?
Невыносимо страшно, когда ты еще есть, а тебя уже нет.