Sincere repentance
Не помню, когда со мной такое было в последний раз.
Я накопила в себе агрессию. Тонну. Сотни тонн агрессии, хватило бы на маленькую гражданскую войну.
Накопила столько, что перестала ее контролировать.
Выплеснула ушаком на однокурсника. Вспомнила все мелочные обиды, разозлилась и выплеснула все на него. Публично.
Если бы меня спросили, что я хорошо умею делать, я бы ответила - сжигать мосты. Это у меня выходит лучше всего. Этот мост, словно облитый бензином, воспламенился от одной искры. С той стороны пропасти остались люди, разгневанные, машущие вилами и факелами мне вслед.
В глазах однокурсников из милой, тихой и незаметной девочки, я превратилась в грубого и неотесанного монстра. Молодец, Аня. Что тут сказать? Радуйся, что тебе с ними не учится, увидишь их только на выпускном да все.
У каждого человека есть свой предел. Теперь я знаю, где мой. Сколько я могу терпеть, прежде чем разрушу все.
Самое страшное то, что мне безумно стыдно. Я осознаю, как некрасиво поступила, мне очень больно, но я не могу извинится. Уже поздно извинятся. Сделай я это вчера, сразу как отошла, пока не началась суматоха - это бы приняли. А сейчас. сейчас это будет звучать как нелепое оправдание, попытка отмазаться в испуге.
Это так трудно.
Что же делать с этим раскаянием?
Я накопила в себе агрессию. Тонну. Сотни тонн агрессии, хватило бы на маленькую гражданскую войну.
Накопила столько, что перестала ее контролировать.
Выплеснула ушаком на однокурсника. Вспомнила все мелочные обиды, разозлилась и выплеснула все на него. Публично.
Если бы меня спросили, что я хорошо умею делать, я бы ответила - сжигать мосты. Это у меня выходит лучше всего. Этот мост, словно облитый бензином, воспламенился от одной искры. С той стороны пропасти остались люди, разгневанные, машущие вилами и факелами мне вслед.
В глазах однокурсников из милой, тихой и незаметной девочки, я превратилась в грубого и неотесанного монстра. Молодец, Аня. Что тут сказать? Радуйся, что тебе с ними не учится, увидишь их только на выпускном да все.
У каждого человека есть свой предел. Теперь я знаю, где мой. Сколько я могу терпеть, прежде чем разрушу все.
Самое страшное то, что мне безумно стыдно. Я осознаю, как некрасиво поступила, мне очень больно, но я не могу извинится. Уже поздно извинятся. Сделай я это вчера, сразу как отошла, пока не началась суматоха - это бы приняли. А сейчас. сейчас это будет звучать как нелепое оправдание, попытка отмазаться в испуге.
Это так трудно.
Что же делать с этим раскаянием?