(no subject)
Раз одна москвичка приехала в Петербург и попала на вечеринку в Саперном переулке. Через час все были хорошие, уходить не хотелось. Два юноши сидели прямо на полу, обнявшись - друзья не разлей вода.
Москвичка (она была чуть постарше) смотрела на них влюбленно. Очень все было гармонично, вся жизнь будто заключалась в этой вечеринке и почти случайном круге собравшихся.
Вспоминали правда еще одного молодого человека, который должен был присутствовать, но оказался на войне. Не то, чтоб перед ним было неудобно, но приходилось помнить: за оконными стеклами квартиры в Саперном темнеет большой страшный мир, жить придется в нем.
Один из лучших друзей погиб через год. Как-то утром пошел на Дворцовую площадь и застрелил человечка с лицом вши, именем которого теперь названы улицы в половине городов России. Зачем? Хотел извиниться перед Россией за революцию от лица всех евреев. Расскажи теперь, не поверят. Расстреляли, конечно, тонкого еврейского юношу.
У него еще стихи были, плохие, со строчкой "Керенский на белом коне". Тоже теперь не поверят.
Офицера, который был на войне, также расстреляли, только через пять лет, и он не успел никого убить, хотя очень хотел. Но стихи у него были хорошие.
Второй лучший друг писал совсем хорошие стихи и никого не хотел убивать. А также извиняться за революцию - тем более, был совсем не еврей. Иногда правда ходил смотреть, как убивают кого-нибудь люди-вши. Вдохновлялся. Некоторые говорят, что люди-вши добрались и до него, но это враки, это бы только хотелось так думать. Сам себя кончил.
Ну, а москвичка всех пережила, оплакала, подвела итоги, а потом повесилась на гвозде, сами знаете. Потому что влюбилась вдруг в другого тонкого юношу, агента ГПУ.
Эти наши вечера так тесны и веселы сегодня, но где будешь завтра ты, где будет твой друг? Россия щирока, а отступить завтра будет некуда, йоу.
Click to view