Лучше масло в руках, чем журавль в небе
Ностальгия_№_1
Степь. Бескрайняя казахстанская степь. Ветер гонит пыль и перекатывает кусты высохшей полыни. Палящее солнце, от которого негде укрыться. 40 градусов плюс ...в тени. Казалось бы, что в такой степи привлекательного? Никакой красоты - однообразие, растянувшееся до горизонта. И все же...
Пересечь на поезде безжизненную степь, переходящую порой в настоящую пустыню, 12-летнему подростку было невероятно интересно.
1978 год. Поезд Иркутск-Адлер. Раскаленные солнцем повидавшие виды вагоны. Слово «кондиционер» столь же сложно к осмыслению, как и его произношение. Третьи сутки в пути, пассажиры чувствуют себя почти родственниками. Вагонная пыль, дым тепловоза, проникающий через открытые окна, не могущие, тем не менее, выветрить стойкого запаха пота, равно как и других не обязательно приятных ароматов, ярко свидетельствующих о том, что люди - много людей - долгое уже время едут в достаточно замкнутом, тесном и душном пространстве.
Степь, безжалостно выжженная солнцем степь. И только столбы, столбы, столбы с провисшими на них проводами... Отчаявшийся глаз ищет, не устает, хоть какое-то разнообразие, любое движение, самые незначительные признаки жизни...
Не потому ли, неожиданно появляющиеся в окне полустанки в два-три дома, являются ничем иным, как событием! Покосившиеся, облезлые дома, уныло стоящие посреди пустыни, кажется, вопиют, кричат во все горло о бессмысленности жизни людей на этом, забытым всеми клочке земли. «Конец географии!» При виде призраков-полустанков неизменно возникают вопросы: «Для чего и зачем эти люди здесь? Как и на что они живут?!» Вот так посреди пустыни, за сотни километров до маломальской цивилизации.
И дети. Чумазые, полуголые казачата. Неизменно со старыми, погнутыми и наполовину заржавевшими велосипедными колесами без покрышки в руках. Игрушки! Бежали они вслед за поездом и пытались что-то кричать. А когда он проходил на большой скорости, просто смотрели на блестящие под лучами солнца вагоны, из которых на них смотрели такие же ошалевшие от скуки люди. Для обеих сторон удовольствие, а, учитывая господство однообразия, чуть ли не развлечение.
Иногда поезд вдруг останавливался у таких поселений. И тогда пассажиры переживали настоящий экшн. Вся имеющаяся в наличии черномазая ребятня сломя голову мчалась к вагону-ресторану и буквально брала его штурмом. Официанты ресторана, как ни странно, открывали для них двери, и они скупали всё под чистую: конфеты, лимонад, печенье...
Пассажиры прилипали носами к окнам вагонов и с интересом наблюдали за «бесплатным цирком». Поезд подавал звуковой сигнал и потом медленно трогался с места. Детский «горох» высыпался их вагонов на ходу. Босиком на придорожную гальку. Нужно было изловчиться и прыгнуть так, чтобы не выронить и на рассыпать покупку.
Однажды со ступеньки вагона спрыгнул подросток, держащий в руках кусочек ...сливочного масла. Без всякой обертки. Даже кусочка бумаги не было. Голое масло в голых, чумазых детских руках! Мальчонка со всех ног пустился в сторону домов, до которых было метров 500. Похоже, масло быстро таяло в горячих руках. Еще бы: плюс сорок в тени и ни единого облачка!
Вагоны, скрипя, набирают скорость, но почему-то так хочется их немного задержать. Чтобы увидеть, как заботливый покупатель добежит-таки домой. Разговоров и обсуждений в вагоне об этом «событии» - еще на полдня. Пока и солнце не зашло...
А наутро Грозный, затем Минводы. Чуть позже Армавир, Туапсе... Другая природа. Да что там природа - планета другая. Но когда на станции Беслан, выйдя из вагона за мороженным, чуть было на отстал от поезда (пришлось на ходу запрыгивать в предпоследний вагон), то вспомнился вдруг ровесник-казачонок, рискующий столь отчаянно ради маленького кусочка масла.
Добрался по переходам до своего вагона. Отдышался. Стало вдруг страшно от сознания того, что мог вот так, без ничего остаться совершенно один на незнакомой станции.
Да, тогда она на самом деле была никому не знакомой. Через 26 лет о ней узнает весь мир. Бывает же!..
Степь. Бескрайняя казахстанская степь. Ветер гонит пыль и перекатывает кусты высохшей полыни. Палящее солнце, от которого негде укрыться. 40 градусов плюс ...в тени. Казалось бы, что в такой степи привлекательного? Никакой красоты - однообразие, растянувшееся до горизонта. И все же...
Пересечь на поезде безжизненную степь, переходящую порой в настоящую пустыню, 12-летнему подростку было невероятно интересно.
1978 год. Поезд Иркутск-Адлер. Раскаленные солнцем повидавшие виды вагоны. Слово «кондиционер» столь же сложно к осмыслению, как и его произношение. Третьи сутки в пути, пассажиры чувствуют себя почти родственниками. Вагонная пыль, дым тепловоза, проникающий через открытые окна, не могущие, тем не менее, выветрить стойкого запаха пота, равно как и других не обязательно приятных ароматов, ярко свидетельствующих о том, что люди - много людей - долгое уже время едут в достаточно замкнутом, тесном и душном пространстве.
Степь, безжалостно выжженная солнцем степь. И только столбы, столбы, столбы с провисшими на них проводами... Отчаявшийся глаз ищет, не устает, хоть какое-то разнообразие, любое движение, самые незначительные признаки жизни...
Не потому ли, неожиданно появляющиеся в окне полустанки в два-три дома, являются ничем иным, как событием! Покосившиеся, облезлые дома, уныло стоящие посреди пустыни, кажется, вопиют, кричат во все горло о бессмысленности жизни людей на этом, забытым всеми клочке земли. «Конец географии!» При виде призраков-полустанков неизменно возникают вопросы: «Для чего и зачем эти люди здесь? Как и на что они живут?!» Вот так посреди пустыни, за сотни километров до маломальской цивилизации.
И дети. Чумазые, полуголые казачата. Неизменно со старыми, погнутыми и наполовину заржавевшими велосипедными колесами без покрышки в руках. Игрушки! Бежали они вслед за поездом и пытались что-то кричать. А когда он проходил на большой скорости, просто смотрели на блестящие под лучами солнца вагоны, из которых на них смотрели такие же ошалевшие от скуки люди. Для обеих сторон удовольствие, а, учитывая господство однообразия, чуть ли не развлечение.
Иногда поезд вдруг останавливался у таких поселений. И тогда пассажиры переживали настоящий экшн. Вся имеющаяся в наличии черномазая ребятня сломя голову мчалась к вагону-ресторану и буквально брала его штурмом. Официанты ресторана, как ни странно, открывали для них двери, и они скупали всё под чистую: конфеты, лимонад, печенье...
Пассажиры прилипали носами к окнам вагонов и с интересом наблюдали за «бесплатным цирком». Поезд подавал звуковой сигнал и потом медленно трогался с места. Детский «горох» высыпался их вагонов на ходу. Босиком на придорожную гальку. Нужно было изловчиться и прыгнуть так, чтобы не выронить и на рассыпать покупку.
Однажды со ступеньки вагона спрыгнул подросток, держащий в руках кусочек ...сливочного масла. Без всякой обертки. Даже кусочка бумаги не было. Голое масло в голых, чумазых детских руках! Мальчонка со всех ног пустился в сторону домов, до которых было метров 500. Похоже, масло быстро таяло в горячих руках. Еще бы: плюс сорок в тени и ни единого облачка!
Вагоны, скрипя, набирают скорость, но почему-то так хочется их немного задержать. Чтобы увидеть, как заботливый покупатель добежит-таки домой. Разговоров и обсуждений в вагоне об этом «событии» - еще на полдня. Пока и солнце не зашло...
А наутро Грозный, затем Минводы. Чуть позже Армавир, Туапсе... Другая природа. Да что там природа - планета другая. Но когда на станции Беслан, выйдя из вагона за мороженным, чуть было на отстал от поезда (пришлось на ходу запрыгивать в предпоследний вагон), то вспомнился вдруг ровесник-казачонок, рискующий столь отчаянно ради маленького кусочка масла.
Добрался по переходам до своего вагона. Отдышался. Стало вдруг страшно от сознания того, что мог вот так, без ничего остаться совершенно один на незнакомой станции.
Да, тогда она на самом деле была никому не знакомой. Через 26 лет о ней узнает весь мир. Бывает же!..