Растоптанная надежда. Служение чудес глазами расслабленного.
Наконец-то!.. Неужели этот кошмар закончится? Неужели я не должен буду больше постоянно лежать в этой зловонной, скрипучей и жутко неудобной кровати? Ведь он сказал, что я буду исцелен! Буду, буду исцелен! Я верю: у него, говорят, дар. И опыт большой. Прорвемся!..
Фу, как смердит-то. Еще и горячую воду отключили. На весь июль. Не вовремя. Хоть бы кто-нибудь протер меня влажной тряпочкой перед выездом. Скоро уже! Скоро...
Стадион забит до отказа. Людей стали выносить на поле. Там места достаточно. Колясочникам проще. Мне тоже коляску прислать обещали. Импортную. Хотя... Теперь-то уж точно она мне не понадобится.
Классно-то как! Со вкусом все оформлено: сцена высокая, акустика установлена мощная. Ну, это чтобы глухим лучше слышно было. Обо всем позаботились. Молодцы! И, главное, всё для нас, для таких, как я. Не случайно ведь и служение так названо. Символически - «Служение чудес»!
Приятно, что главные гости здесь такие, как я. Мы больше всех нуждаемся сейчас в чуде. А все эти 30 тысяч пришли просто посмотреть, чтобы стать свидетелями чуда. Мне, мне будет уделено внимание. Господи, ну когда, когда уже начнется служение? Как медленно тянется время! Хм... вот незадача, как не вовремя-то... Служение еще не началось, а меня уже ...приперло. Но кто ж меня потащит-то сейчас в туалет, через всю толпу. Терпи, лапоть, ради такого дела можно и под себя сходить. Не впервой... Зато уж точно в последний раз. Скоро, очень скоро всё это закончится, может, дотерплю и уже своими ногами схожу нормально в туалет... Как человек!
Ну вот, наконец-то. Началось: первые аккорды, движение на сцене, ведущий и начинает праздник. Да-да, именно праздник. Мой праздник! Ведь именно на меня пришли посмотреть все эти люди. Ну, то есть, как я исцелюсь. Если б не было бы здесь таких, как я, это уже не могло бы называться «Служением чудес». Как приятно, наверное, будет, когда мы будем в центре внимания. Исцелимся...
Однако, странно, что как-то веселятся все долго, такое ощущение, что у них свой, отдельный от нашего праздник! Им, вроде, до нас и дела нет. И эти, на сцене, похоже, работают-выкладываются только на них...
Боже! как же долго-то всё, я не могу больше терпеть: ломит кости, болят пролежни! Обжигают. Я больше не могу-у-у... Сколько времени эта дискотека будет еще продолжаться? Долбатня по барабанам, словно по ушам, скачки на сцене сменяющих один другого заводил... Когда же, наконец, начнется ГЛАВНОЕ? Когда о нас, наконец, вспомнят?! А вспомнят ли?
Рекламная пауза - сбор пожертвований. Нет, ну это же издевательство какое-то, кромешный ад, я привык страдать, но чтобы так!.. Мне холодно, я уже час без движения, я хочу в туалет, я - РАССЛАБЛЕННЫЙ! Люди-и-и...
Второй час пошел... Время стало тянуться еще медленнее. Боже! ну почему нельзя было начать сразу с молитвы об исцелении? Ведь я бы тоже с радостью присоединился ко всем скачущим на сцене. Правда от меня теперь скверно пахнет, а они там все такие нарядные на сцене, в шикарных костюмах, побритые, наодеколоненные, красиво постриженные (завтра же схожу к парикмахеру). Вот, смена декораций, следующий оратор и ...снова не он. Где же он, где Бенни Хинн? Я не могу больше! Я больше не мо-гу-у!!!»
Наверное, так выглядит отчаяние. И снова пляски, и снова ...пожертвование. Уже второе! Сколько же им надо?! Кто и когда всё это сможет потратить? Хотя, так, как они выглядят... Нет, Господи, не допусти во мне осуждение. Я хочу исцелиться... Ну, когда же уже, когда-а-а?!
Замерз. Время остановилось. Трава стала влажной. Темнеет. Кажется, о нас, ради кого всё это устраивалось, забыли окончательно. Верно говорят: «Сытый голодного не поймет». А здоровым здесь, похоже, всё лучше, всё веселее. Скачут без устали, горланят - сил нет слушать. Им-то, небось, жарко... Но это ведь ад - место мучений, по крайней мере, для меня. И они еще называют это Божьим присутствием. Почему же, почему этого присутствия не ощущаю я?! Или я забыт уже и Самим Богом?»
Три часа, ТРИ часа ожиданий, три часа до предела натянутых нервов, невозможности заткнуть уши от оглушающей музыки, через три ЧАСА чужого праздника для одних, и мучительного ожидания и надежды для других. Вот он. Неужели? «Мессия»» Как и положено - весь в белом. Вот оно! Началось! Совсем немного осталось, он сказал: «Исцелятся ВСЕ!»
Слава Богу, кошмар закончился. Где ты был так долго, Бенни?! Я ждал тебя три часа, я ждал тебя целый день, месяц, целый год. Я ждал тебя всю жизнь!..
Еще час. Теперь уже с ним. Ощущения отрафировались, ситуация не воспринимается, мозг устал, а тело, по-прежнему, мучается... Всё, как в бреду: и выкрики Хинна, и его наставления в вере, и заклинания в исцелении, и слово, которое «в помазание». Но чувствуется (чувствуется!), висит в воздухе приближение кульминации. Неужели? Вот он, знаменитый хинновский вопль: «Fire!» Ф-ф-фааааа-й-й-еррр!»
«Господи, слава Тебе, я дождался! Мне, наверное, надо прикрыть глаза, поверить-поверить-поверить в исцеление и ...приняяяяааать его...»
Но что это, почему ничего не происходит? Всё смешалось. Бардак! Шум, вопли, стоны, барабаны и музыка. Кто-то падает, кого-то трясет, кто-то хохочет, кто-то рыдает, но ...ничего не происходит. Ни-че-го! Все, кто рядом, остались в колясках, никто не вскочил, не запрыгал. Подождите, люди, подождите, это что же получается, я не исцелился что ли? Может попробовать встать? Да, помогите же! Господи!...
Ничего не понимаю: неужели всё, неужели поздно? Разве уже всё закончилось? Вот уже исцелившихся на сцену приглашают. Слышны первые свидетельства:
- Я исцелился от ...СПИДа!.. Только что... Здесь...
- У меня исчезли боли в желудке.
- Меня мучили кошмары...
- У меня ...горб исчез...
- Я растянул сухожилие на тренировке в спортзале...
Подождите, други, а я же как? Какой СПИД, какой желудок? Вот я, вот он, расслабленный, мокрый и замерзший валяюсь у ваших ног. В собственных нечистотах, отчаявшийся в надежде. Как же я? Моя душа вопила к Богу, потому что Он открыл Бенни Хинну, что исцелятся все. Я что - не «все» что ли?! Ведь я тоже молился и верил, скулил и вопиял, надеялся и ждал...
Я сейчас лопну, как шарик. Не бейте меня палкой по натянутым нервам. Выходит, что вы, вся эта огромная толпа весь вечер просто веселились за мой счет? За счет моих болей, страданий, ожиданий... Этот театр они устроили для себя, а моя болезнь стала лишь приманкой, на которую они пришли поглазеть...
Люди!.. Я же вам верил, я вам ве-е-е-е-ер-р-рр-и-и-ил!!! Господи, неужели Ты такой жестокий? Ведь они же обещали...
Что теперь будет? Кто заполнит пустоту, зияющую черную пропасть в моей душе. Это называется «Дарить надежду»? Ее у меня отняли. Последнюю. Растерзали, изнасиловали, надругались, втоптали в мокрую, скользящую, противную грязь...
Пустота. Вернулась!
Погасли прожекторы. Стадион - огромная махина еще недавно гудящая, тихо и безропотно, словно тонущий корабль погрузился во тьму. В черную, бездонную, пугающую пропасть: «Оставь надежду всяк, входящий сюда!» Бездна.
Лишь пятна сукровицы на примятой траве, разбросанные кусочки бинта и много мусора - такого же, как в моей душе - свидетельствуют о том, что здесь недавно была жизнь. Теперь она умерла. Вместе с надеждой...
Андреас Патц
Фу, как смердит-то. Еще и горячую воду отключили. На весь июль. Не вовремя. Хоть бы кто-нибудь протер меня влажной тряпочкой перед выездом. Скоро уже! Скоро...
Стадион забит до отказа. Людей стали выносить на поле. Там места достаточно. Колясочникам проще. Мне тоже коляску прислать обещали. Импортную. Хотя... Теперь-то уж точно она мне не понадобится.
Классно-то как! Со вкусом все оформлено: сцена высокая, акустика установлена мощная. Ну, это чтобы глухим лучше слышно было. Обо всем позаботились. Молодцы! И, главное, всё для нас, для таких, как я. Не случайно ведь и служение так названо. Символически - «Служение чудес»!
Приятно, что главные гости здесь такие, как я. Мы больше всех нуждаемся сейчас в чуде. А все эти 30 тысяч пришли просто посмотреть, чтобы стать свидетелями чуда. Мне, мне будет уделено внимание. Господи, ну когда, когда уже начнется служение? Как медленно тянется время! Хм... вот незадача, как не вовремя-то... Служение еще не началось, а меня уже ...приперло. Но кто ж меня потащит-то сейчас в туалет, через всю толпу. Терпи, лапоть, ради такого дела можно и под себя сходить. Не впервой... Зато уж точно в последний раз. Скоро, очень скоро всё это закончится, может, дотерплю и уже своими ногами схожу нормально в туалет... Как человек!
Ну вот, наконец-то. Началось: первые аккорды, движение на сцене, ведущий и начинает праздник. Да-да, именно праздник. Мой праздник! Ведь именно на меня пришли посмотреть все эти люди. Ну, то есть, как я исцелюсь. Если б не было бы здесь таких, как я, это уже не могло бы называться «Служением чудес». Как приятно, наверное, будет, когда мы будем в центре внимания. Исцелимся...
Однако, странно, что как-то веселятся все долго, такое ощущение, что у них свой, отдельный от нашего праздник! Им, вроде, до нас и дела нет. И эти, на сцене, похоже, работают-выкладываются только на них...
Боже! как же долго-то всё, я не могу больше терпеть: ломит кости, болят пролежни! Обжигают. Я больше не могу-у-у... Сколько времени эта дискотека будет еще продолжаться? Долбатня по барабанам, словно по ушам, скачки на сцене сменяющих один другого заводил... Когда же, наконец, начнется ГЛАВНОЕ? Когда о нас, наконец, вспомнят?! А вспомнят ли?
Рекламная пауза - сбор пожертвований. Нет, ну это же издевательство какое-то, кромешный ад, я привык страдать, но чтобы так!.. Мне холодно, я уже час без движения, я хочу в туалет, я - РАССЛАБЛЕННЫЙ! Люди-и-и...
Второй час пошел... Время стало тянуться еще медленнее. Боже! ну почему нельзя было начать сразу с молитвы об исцелении? Ведь я бы тоже с радостью присоединился ко всем скачущим на сцене. Правда от меня теперь скверно пахнет, а они там все такие нарядные на сцене, в шикарных костюмах, побритые, наодеколоненные, красиво постриженные (завтра же схожу к парикмахеру). Вот, смена декораций, следующий оратор и ...снова не он. Где же он, где Бенни Хинн? Я не могу больше! Я больше не мо-гу-у!!!»
Наверное, так выглядит отчаяние. И снова пляски, и снова ...пожертвование. Уже второе! Сколько же им надо?! Кто и когда всё это сможет потратить? Хотя, так, как они выглядят... Нет, Господи, не допусти во мне осуждение. Я хочу исцелиться... Ну, когда же уже, когда-а-а?!
Замерз. Время остановилось. Трава стала влажной. Темнеет. Кажется, о нас, ради кого всё это устраивалось, забыли окончательно. Верно говорят: «Сытый голодного не поймет». А здоровым здесь, похоже, всё лучше, всё веселее. Скачут без устали, горланят - сил нет слушать. Им-то, небось, жарко... Но это ведь ад - место мучений, по крайней мере, для меня. И они еще называют это Божьим присутствием. Почему же, почему этого присутствия не ощущаю я?! Или я забыт уже и Самим Богом?»
Три часа, ТРИ часа ожиданий, три часа до предела натянутых нервов, невозможности заткнуть уши от оглушающей музыки, через три ЧАСА чужого праздника для одних, и мучительного ожидания и надежды для других. Вот он. Неужели? «Мессия»» Как и положено - весь в белом. Вот оно! Началось! Совсем немного осталось, он сказал: «Исцелятся ВСЕ!»
Слава Богу, кошмар закончился. Где ты был так долго, Бенни?! Я ждал тебя три часа, я ждал тебя целый день, месяц, целый год. Я ждал тебя всю жизнь!..
Еще час. Теперь уже с ним. Ощущения отрафировались, ситуация не воспринимается, мозг устал, а тело, по-прежнему, мучается... Всё, как в бреду: и выкрики Хинна, и его наставления в вере, и заклинания в исцелении, и слово, которое «в помазание». Но чувствуется (чувствуется!), висит в воздухе приближение кульминации. Неужели? Вот он, знаменитый хинновский вопль: «Fire!» Ф-ф-фааааа-й-й-еррр!»
«Господи, слава Тебе, я дождался! Мне, наверное, надо прикрыть глаза, поверить-поверить-поверить в исцеление и ...приняяяяааать его...»
Но что это, почему ничего не происходит? Всё смешалось. Бардак! Шум, вопли, стоны, барабаны и музыка. Кто-то падает, кого-то трясет, кто-то хохочет, кто-то рыдает, но ...ничего не происходит. Ни-че-го! Все, кто рядом, остались в колясках, никто не вскочил, не запрыгал. Подождите, люди, подождите, это что же получается, я не исцелился что ли? Может попробовать встать? Да, помогите же! Господи!...
Ничего не понимаю: неужели всё, неужели поздно? Разве уже всё закончилось? Вот уже исцелившихся на сцену приглашают. Слышны первые свидетельства:
- Я исцелился от ...СПИДа!.. Только что... Здесь...
- У меня исчезли боли в желудке.
- Меня мучили кошмары...
- У меня ...горб исчез...
- Я растянул сухожилие на тренировке в спортзале...
Подождите, други, а я же как? Какой СПИД, какой желудок? Вот я, вот он, расслабленный, мокрый и замерзший валяюсь у ваших ног. В собственных нечистотах, отчаявшийся в надежде. Как же я? Моя душа вопила к Богу, потому что Он открыл Бенни Хинну, что исцелятся все. Я что - не «все» что ли?! Ведь я тоже молился и верил, скулил и вопиял, надеялся и ждал...
Я сейчас лопну, как шарик. Не бейте меня палкой по натянутым нервам. Выходит, что вы, вся эта огромная толпа весь вечер просто веселились за мой счет? За счет моих болей, страданий, ожиданий... Этот театр они устроили для себя, а моя болезнь стала лишь приманкой, на которую они пришли поглазеть...
Люди!.. Я же вам верил, я вам ве-е-е-е-ер-р-рр-и-и-ил!!! Господи, неужели Ты такой жестокий? Ведь они же обещали...
Что теперь будет? Кто заполнит пустоту, зияющую черную пропасть в моей душе. Это называется «Дарить надежду»? Ее у меня отняли. Последнюю. Растерзали, изнасиловали, надругались, втоптали в мокрую, скользящую, противную грязь...
Пустота. Вернулась!
Погасли прожекторы. Стадион - огромная махина еще недавно гудящая, тихо и безропотно, словно тонущий корабль погрузился во тьму. В черную, бездонную, пугающую пропасть: «Оставь надежду всяк, входящий сюда!» Бездна.
Лишь пятна сукровицы на примятой траве, разбросанные кусочки бинта и много мусора - такого же, как в моей душе - свидетельствуют о том, что здесь недавно была жизнь. Теперь она умерла. Вместе с надеждой...
Андреас Патц