Разбитые головы и степняки эпохи бронзы
С этой картинки на нас взирает суровый человек ямной культуры. Выглядит как этакий Конан-Варвар эпохи палеометалла. Он просто обвешан оружием, включая крутое металлическое копье, а также весьма крупные гладиусы кинжалы и боевую кирку боевой (металлический?) топор. Взгляд у него тоже не сильно добрый. В научно-популярной литературе, СМИ, не говоря уж про различные форумы, паблики и все такое прочее иногда транслируется весьма интересный взгляд на различия между восточноевропейским скотоводческим населением эпохи бронзы и их западными соседями, представленными земледельческими сообществами т.н. Старой Европы. Зачастую утверждается, что «курганные скотоводы» были весьма агрессивны, воинственны, вооружены и опасны. Противостояли им изнеженные земледельцы, которые ни оружия не имели, ни войн не вели, укреплений не строили, да и вообще были ростом малы. Куда там воевать!
Не буду вдаваться в историографию, писать почему и как возникло такое противопоставление, замечу только, что очень много для этого сделала Мария Гимбутас, в ряде своих работ, в том числе и в научно-популярной «Цивилизации Великой богини» красочно описав противостояние патриархальных курганных индоевропейцев и практически матриархальных людей Старой Европы, поклонявшейся богине плодородия.
На самом деле все обстоит несколько не так. Точнее, во многом все наоборот. Уже давно эти два разных мира выглядят совершенно не так в представлениях археологов. У меня масса постов на тему насилия и войны в неолите. Пару месяцев в одной околоархеологической группе Вконтакте я наткнулся на комменты под одним из постов. Один из участников спорил на тему трипольцев, рассказывая, что это были совершенно мирные люди, не имевшие никакого оружия, никаких укреплений и павшие под напором воинственных пришельцев. Ну написал и написал. Мне просто стало немного грустно потому, что этот человек подписан на мой ЖЖ. Ведь я очень много писал как раз об обратном. Толи он не читал, толи не понял.
Что ж, если со Старой Европой все понятно, то насколько воинственное общество было у людей т.н. курганных культур? Честно говоря, когда-то давно и я был в плену романтических представлений о воинственных ямниках и катакомбниках, рубивших в капусту ворогов. Но это было еще даже до института. Потом воочию увидел ямные и катакомбные погребения, прочитал довольно много литературы на эту тему, и реальная картина полностью вытеснила юношеские представления. Нету там какой-то сверхвоинственности. Ну посудите сами - очень часто половина , а в некоторых регионах и до 70% ямных погребений безынвентарные. Это значит, что в могиле не то, что оружия нет, нет даже какого-нибудь горшка. В тех могилах, где есть инвентарь, оружие встречается не сильно часто. Да и то чаще всего это вовсе не крутые топоры или копья, а кремневые наконечники. Кстати, на картинке почему-то совсем забыли нарисовать какую-нибудь каменную булаву. А зря - они были, и кажется, встречались чаще, чем топоры. Металла вообще мало. Без инвентаря тезис о сверхвоинственности ямников повисает в воздухе. А если согласиться с предположением, разделяемым многими исследователями о том, что в курганах не простые ямники, а элита их общества, то ситуация выглядит довольно неоднозначной. Что до остального, то следов какой-то массовой милитаризации не заметно. Поселений крайне мало, каких-либо значимых фортификаций они не несут. Следов масштабных массовых побоищ, типа Пепкинского кургана с побитыми абашевцами нет. Остается только палеоантропология. Собственно, сами ямники, их тела.
Люди древности любили друг друга бить всяким оружием. Так уж повелось. Где-то чаще, где-то реже, где-то все больше для острастки, а где-то и насмерть. Сегодня я хотел бы систематизировать кое-какую литературу по травматизму. Заодно увидим реальный уровень агрессии в пастушеских сообществах ранней и средней бронзы.
Вообще, какого-то одного уровня травматизма не было. Например, в работе С.И. Круц о палеоантропологии Степного Приднепровья, изданной в 1984 году [1], есть такие данные:
«Травматические повреждения и трепанационные отверстия на черепах катакомбной культуры составляют более 10%, на черепах ямной - не более 3 %»
К сожалению, травмы и трепанации приведены вместе, поэтому непонятно, сколько было именно травм. Впрочем, в любом случае обращает на себя внимания небольшая цифра у ямной культуры и большая у катакомбников. Но не стоит думать, что это показатель для всей культуры.
Для Нижнего Поволжья тоже имеется отдельная работа по исследованию палеопатологий эпохи бронзы. Причем статья довольно свежая, 2020 года [2].
Для ранней бронзы 10,3% индивидов обнаруживают травмы свода черепа. Это три черепа из 29. Причем ни одна из этих травм не была смертельной. Если считать вместе с травмами лица, то процент травмированных индивидов 15,2%. Тут стоит заметить, что основная травма лица - это перелом носа. Такое повреждение может иметь совершенно различное происхождение. Грубо говоря, нос можно было сломать неудачно упав, а может подравшись с соседом или врагом. И выявить точное происхождение такой травмы весьма затруднительно. Стоит еще заметить, что распределение по полу травм лица тоже неоднозначно. У мужчин, например, всего 4%, а у женщин 25%. Но женских черепов всего четыре. Возможно, что это следствие малочисленности женской выборки.
Для средней бронзы число изученных черепов гораздо больше - 111, но в при этом цифра схожая - 10,8% травм свода черепа. Однако три черепа несли следы смертельных ранений, это 2,7% от общего числа черепов. Если же использовать разделенные по полу выборки, то увидим, что смертельные ранения - все у мужчин. При этом травм лица (опять же, речь про переломы носа и сошника) у мужчин и женщин примерно одинаково.
Материалы поздней бронзы меня интересуют в меньшей степени, но для сравнения можно привести и их. Видимо, эти люди себя умели беречь лучше - травм сильно меньше.
Интересно, что и тут виден тренд на повышение травматизма в эпоху средней бронзы, как и на материалах Приднепровья. В этой работе особое внимание уделяется травмам носа и их неоднозначности. Выше я об этом немного сказал, но стоит процитировать:
"По мнению ряда исследователей, распространение переломов носовых костей является следствием межличностного, социального или бытового насилия, которое в палеогруппах очень сложно диагностировать и интерпретировать [40,p. 156; 41, p. 452]. А.П. Бужилова, М.В. Добровольская и М.Б. Медникова зафиксировали доминирование травм лица на черепах женщин кротовской культуры, происхождение которых объясняется спецификой гендерных отношений и бытовым насилием мужчин по отношению к женщинам [6, с. 149]. А.А. Хохлов и Е.П. Китов, исследовав палеоантропологические материалы раннего металла Волго-Уралья, высказали предположение, что переломы костей носа не обязательно связаны с военным делом [34, с. 278]. С.С. Тур и М.П. Рыкун считают, что высокая частота встречаемости переломов носа является характерной чертой скотоводческих обществ Алтая эпохи бронзы, у которых «бытовые» конфликты решались с помощью рукоприкладства [30, с. 374]. Что касается интерпретации материалов бронзового века Нижнего Поволжья с аналогичными травмами, то, вероятно, следует учитывать все версии: о бытовом насилии; о различных ситуациях поведенческого и культурного характера. Исследователь П.Л. Волкер, изучая причины распространения травм носа у населения средневекового и современного населения, указал, что травмы лица практически всегда связаны с элементами межличностного насилия и демонстрацией доминирования над жертвой [44]. Исследования у современного населения показывают, что травмы носа чаще всего встречаются у мальчиков и возникают в быту [37, с. 3]".
Гораздо более однозначными следами насилия человека над человеков выглядят травмы черепа. Их характер предполагает, что они нанесены предметом с ограниченной площадью давления. Возможно, чем-то вроде булавы. Но обращает внимание, что летальных поражений крайне мало. В статье высказывается интересная мысль, что обилие нелетальных травм как раз не свидетельство готовности к смертоносным конфликтам, а способ уйти от них:
"По мнению К.С. Ларсона, как раз высокий процент встречаемости нелетальных дефектов на черепной коробке может быть хорошим маркером, разграничивающим военные конфликты между сообществами (то есть войну) и агрессию внутри группы. Исследователь, проанализировав массовые материалы населения доколумбовой эпохи Северной Америки и древней Австралии, высказал предположение, что распространение нелетальных травм черепа может быть связано с умышленным применением оружия, которое должно было нанести увечья, а не убить человека. Рост встречаемости смертельных случаев и военного насилия автор связывает с технологическим и историческим развитием, а также с ростом народонаселения и широким распространением дистанционного и рубящего металлического оружия."
Кстати, был отдельный пост по травматизму в неолитической Скандинавии, где высказывалась та же мысль.
Следы вооруженных столкновений в неолитической Южной Скандинавии
Насколько обычными были показатели травматизма обществ ранней и средней бронзы Нижнего Поволжья? Полезно сравнить с соседними регионами. По Приднепровью я уже размещал выше. По Ростовской области есть две работы. В одной из них [3], под названием " Комплексное остеологическое исследование населения катакомбной культуры эпохи бронзы Ростовской области, 2013" фигурирует цифра процентра травм и ранений черепа 3,6%. Это довольно мало. Катакомбная культура - это средняя бронза, а все предыдущие материалы показали, что в эту эпоху травматизм увеличивается. К сожалению, в статье нет информации ни по полу таких черепов с травмами, ни по летальности таких ранений. Вторую работу по этому региону, "Остеологическое и палеоантропологическое исследование населения ямной культуры эпохи бронзы Ростовской области, 2009", я не нашел в открытом доступе, но известна цифра - также 3,6% травм черепа. Опять же, без подробностей.
Есть отдельная статья по травматизму в Волго-Уралье интересующего меня периода. Это статья Хохлова и Китова "Дефекты травматического происхождения на палеоантропологических материалах эпохи раннего металла Волго-Уралья". По ней данные весьма интересны. Травм черепа в этом регионе куда больше, чем в Ростовской области. Можно увидеть цифры в табличке. Меня интересуют первые четыре столбца - ранняя и средняя бронза. Можно увидеть, что процент травм значительный.
Но при этом немного странно, что для катакомбной культуры нулевой уровень травм черепа. Стоит заметить, что в этой выборке черепа с искусственными деформациями. Т.е. те, которые с детства вытягивались. Тут есть примеры фото людей с подобными деформациями. Так вот, есть вопрос в науке, что именно означала искусственная деформация. Определенно, ее обладатели были непростыми людьми. Зачастую их погребения богаче обычных. Вопрос только в том, какую функцию выполняли эти индивиды в обществе. Например, были ли они воинами или служителями. Кажется, результаты этого исследования ближе ко второй точке зрения. Однако, нужно больше выборок.
Очень жаль, что авторы не включили в состав таблицы процент летальных повреждений. Но их описание есть в тексте. Например, для ямной выборки:
"В материалах ямной культуры встречаемость всех травм составляет 21,7 % случаев от общей выборки черепов (табл. 2). Имеются разные их виды, с последствиями летального исхода от проникновения лезвия ударно-рубящего оружия типа, возможно, каменного топора (Лопатино I, к. 3., п. 1.) (рис. 2) и заживления от удара орудия с тупым навершием (Екатериновка II, п. 9) (рис. 3). Максимальное количество здесь приходится на перелом носовых костей. Травмы встречаются как у мужчин, так и у женщин, в соотношении 3,5 : 1".
Один череп со смертельной травмой из сорока четырех травмированных это 2,72%.
Для тамаруткульской/илекской группы изучено 43 черепа
"Видно, что в период средней бронзы у носителей курганных культур по сравнению с предшествовавшей ямной эпохой количество поражений увеличивается, особенно в тамаруткульской/илекской выборке Южного Урала (28,6 %) 4. Причем фиксируется большее их разнообразие. Встречаются рубленые травмы, судя по характеру входа (22,0 × 57,0 мм), от ладьевидного по форме орудия типа бронзового топора (Мустаево V, 1/1). Заметно учащаются поражения, полученные орудиями с тупым навершием (сквозные и вдавленные переломы). Показательным примером последних являются образцы из могильников Грачевка и Курманаевский III Оренбургской области. В первом случае (рис. 5) на черепе мужчины в области точки брегма зафиксировано вдавление диаметром около 10,0 мм, глубиной не менее 5 мм (Богданов 2000: 12). Прослеживаются полукруглая и отходящая кпереди компенсаторные трещины, в целом заросшие. Автор открытия находки посчитал связать данную травму с ударом обухом боевого медного топора. На черепе женщины из Курманаевского погребения (рис. 6) в теменно-затылочной области в районе лямбдовидного шва округлое сквозное отверстие (23,0 × 30,0 мм) с характерными отходящими радиально компенсаторными трещинами и выкрошенными краями внутренней компакты. Летальный исход от этого поражения очевиден, а само оно было нанесено сильным ударом орудия, видимо, опять же типа обуха топора, или молотом. Можно отметить, что у носителей этих культурных образований травмы носа встречены лишь в одном случае. Возможно, это тоже как-то свидетельствует о переориентировании внутренних конфликтных отношений именно на межплеменные воинские баталии". /
Опять же, речь идет лишь об одном черепе из всей выборки. Летальность, таким образом 2,32%. Интересно, что травм черепа (без травм носа) стало больше, как и их разнообразия, а смертность от них примерно такая же, как в ямное время. Обращает внимание уменьшение травм носа и предположение о переориентации направления конфликтов. Мне кажется, что это интересная мысль.
К сожалению, какой-либо информации о летальных поражениях черепа в полтавскинской выборке авторы не сообщают. Известен лишь общий процент травм головы - 17,9% в этой группе.
Кроме того, в этой работе отмечены случаи застрявших наконечников в костях. Для ямной и полтавкинской культур это по одному индивиду из выборки. Кстати, о некоторых подобных случаях я рассказывал здесь. Интересно, конечно, было бы поглядеть сводку по застрявшим в костях наконечникам в культурах бронзы. Есть основания полагать, что именно лук и стрелы, а не топоры и булавы были основным оружием в ту эпоху. Но что имеем, то имеем.
Теперь остается понять, как эти данные характеризуют скотоводов ранней и средней бронзы Восточной Европы на фоне соседей. Совершенно очевидно, что какой-то монолитной однотипности в плане предположительно боевого травматизма они не представляли. Уровень повреждений черепа сильно разнится от группы к группе - от нулевых значений до довольно заметных. В статье Евгения Перервы о Нижнем Поволжье есть сравнительная таблица с группами бронзового века Восточной Европы, Закавказья и Средней Азии.
Кроме того, можно сравнить их с неолитическими группами Европы. Например, в "Settled Lives, Unsettled Times: Neolithic Violence in Europe" [5] есть вот такие данные. Нам больше интересны два столбика - смертельные травмы и общее число травм. Все это - травмы черепа.
Тут, конечно, громадные выборки, общее количество под три тысячи черепов. С восточноевропейскими не сравнить, тех куда менье. По цифрам видно, что неолитические сообщества далеко не мирные матриархальные земледельцы, как любят их изображать. На их фоне ямники и катакомбники выглядят неоднозначно - есть группы и с меньшим, и с большим процентом травм черепа. Плюс стоит учитывать, что в табличке Перервы данные указаны вместе с повреждениями носа. Я бы сказал, что ни скотоводов бронзы, ни земледельцев неолита нельзя назвать ни мирными, ни очень агрессивными. Ни те, ни другие не кровожадные варвары и не смиренные ангцы. Вполне себе дети своей эпохи со всеми вытекающими. Нет какого-то антогонизма между разными мирами. Однако, если мы сравним эти группы не по общему проценту травм черепа, а по проценту умерших от ударов по голове, то сравнение окажется не в пользу восточноевропейцев. Неолитические земледельцы чаще убивали друг друга ударами по голове, чем это делали скотоводы эпохи бронзы. По крайней мере, на имеющихся данных это выглядит так. С другой стороны, побитых голов, но заживших, больше у степняков. Что бы это могло значить? Если теория Ларсона верна, а мне она кажется весьма привлекательной, это скорее результат поединков, а не войн. Причем поединков не смертельных. Способ разрешить неразрешимые противоречия.
1. Круц С.И. Палеоантропологические исследования степного Приднепровья (эпоха бронзы).К.: Наукова думка, 1984. - 208 с.
2. Перерва Е. В. Травматизм населения бронзового века Нижнего Поволжья // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. - 2020. - Т. 25, № 4. - С. 236-255. - DOI: https://doi.org/10.15688/jvolsu4.2020.4.16
3. Боруцкая С.В. Комплексное остеологическое исследование населения катакомбной культуры эпохи бронзы Ростовской области, 2013
https://www.ssc-ras.ru/files/files/Southerns%20Regions%20Population.pdf
4. Хохлов А.А., Китов Е.П. Дефекты травматического происхождения на палеоантропологических материалах эпохи раннего металла Волго-Уралья.
5. Settled Lives, Unsettled Times: Neolithic Violence in Europe // The Cambridge World History of Violence (pp.79-98). 2020
https://www.researchgate.net/publication/340311047_Settled_Lives_Unsettled_Times_Neolithic_Violence_in_Europe