Об аллюзиях к Гомеру или вечерние бдения ученика сапожника.
...
Давеча, в один еще не самый холодный вечер, я совершенно спокойно сидележал на диване с ноутом на коленях и медитативно «нарезал» себе осенний плейлист. В основном, рокнрольно-рокабильного содержания - осень обещалась быть долгой и как водится дождливой, поэтому без хорошего рок-н-ролла, утренний зябкий путь на работу может, совершенно незаметно, перейти в блюз.
Но это рискованно - от блюза до зимней спячки рукой подать, а засыпать в середине октября как-то рановато - ведь у меня есть определенные творческие планы на любование багряным листопадом и увлекательнейшим наблюдением из рабочего окна, за динамикой падающих дождевых капель, не говоря уже о экспрессии пузырения пузырей на поверхности, разливающихся на асфальте, луж.
Вот именно поэтому я методично размещал драйвового Литл Ричарда рядом с «Платтерс», сдабривал Фетсом Домино, добавлял щепотку Билла Хейли и его «Комет», а заодно, по ходу пробовал кусочки синглов Чака Берри и естественно, потихоньку, неспеша продвигался к Элвису.
Должен сказать, это было время нечастой вечерней гармонии: слева, на спинке дивана, стоял на стопке салфеток устойчивый широкий стакан и в нем, с чувством собственного достоинства, плавно и значительно плавал микроайсберг льда в микроокеане коньяка с яблочным соком. Исполненный нарциссизма, он отражал в стенках стакана свои плавно-граненые бока и незаметно для себя таял.
В правой руке у меня привычно лежало вакомовское перышко (которым гораздо удобнее делать в компьютере всё, а не только рисовать), выносной диск уютно подмигивал зеленым глазком светодиода, а в телевизоре в другом конце комнаты, неспешно разворачивалась эпическая картина «Второй мировой в цвете». И сдвигая из колонки в колонку треки, я одним глазком присматривал за взволнованным Черчилем и его неудержимым стремлением, во чтобы-то-ни-стало, заручиться симпатиями Тэда Рузвельта.
Всё было так по хорошему правильно и в меру жесткие диванные подушки и неяркий свет лампы на столе, и привкус яблок на губах, и уходящее в глубокую синеву небо за окном. Правда, к небу я сидел спиной и мне его не было видно, но было приятно сознавать, что оно там есть и при этом набирает с каждой минутой той глубокой кобальтовой синевы, как и рисунки на настоящем английском фарфоре.
Кстати и в телевизоре сэр Уинстон пил чай с другими господами и дамами как раз из такого (судя по всему) сервиза с тонким и ажурным витьем темно-темно-синих линий по фарфору цвета слоновой кости.
И ВДРУГ !...
Да, да, да. В каждом, более-менее уважающем себя, рассказе встречается это ВДРУГ! И здесь ничего не поделать, видимо, так устроены законы мирозданья, вселенной и вообще, и не мне их менять. Увы. ;)
И вдруг, резко открылась дверь дочкиной комнаты. Она распахнулась со всей страстностью и экспрессией, на которую только способна обычная комнатная дверь. В этом движении было столько невысказанной тревоги и даже какого-то скрытого отчаяния, что по моим, отдыхающим вместе со мной, ногам вейнуло холодком и я несколько насторожился.
Главный герой всегда должен испытывать какой-то сложно идентифицируемый холодок в моменты перелома сюжета, а не когда он прозаически сидит на сквозняке между кухней и балконом.
К моему некоторому удивлению, в гостиную не ворвался Халк и даже не материализовался дух Наполеоновой жены Жозефины, просто вошла моя дочь, как всегда изящная и стройная, улыбнулась мне и сказала
- Привет!
Оказывается, она тоже начала готовиться к осени и решила провести ревизию всех новых и прошлогодних осенних вещей, а также заодно и попытаться связать их узами гармонии.
Процесс составления комплектов обычно весьма сложен, эмоционален и динамичен, он вызывает (насколько я могу судить) у девушек прилив таких неизмеримых душевных сил, что нужно опасаться не только за целостность замков в дверях, но и спонтанного разрушения объектов тяжелого ракетостроения в двух-трех парсеках близлежащего окружающего пространства.
В данный конкретный момент, объектом приложения сил было короткое пальто с деревянными застежками на витых веревочных петельках, накладными карманами и капюшоном.
- Это не пальто с веревочками, это дафлкот, от Ральфа Лорена.
Без труда прервала мои потуги технолога швейного производства, дочь.
- Замечательно!
Сказал я и внутренне содрогнувшись от неудобоваримости слова, «забил» его в поисковик.
Интернет великая сила! Буквально через мгновение я узнал, что это не просто куртка норвежского рыбаря, а вполне статусный продукт легпрома. И в этих самых дафлкотах ходят не только студенты и художественные натуры, а даже вполне известный, (в некоторых кругах) лидер инди-рок группы «Франц Фердинанд».
Франц-Фердинанд вызвал у меня закономерную аллюзию на Германию, и я автоматически перевел глаза на телевизор, где в этот самый момент бравый генерал Бернард Монтгомери храбро управлял отходом британских войск из Дюнкерка.
И вы не поверите!
Храбрый и бравый генерал был одет в этот самый неудобоваримый в произношении, но вероятно вполне удобный в носке, дафлкот.
Еще не осознавая важности момента, я добавил к поиску «Монтгомери» и был приятно удивлен тем, что виконт Монтгомери Аламейнский был большим поклонником этого нехитрого предмета одежды, и даже более того, в Британии это самое пальтейко часто называют монтикот, как раз в честь бравого генерала.
Ощущение преемственности поколений и сопричастности к вечности наполнило меня. Мысли метались, сталкивались, переплетались протуберанцами и завязывались ментальными узлами.
Множество неясных образов, еще не осознанных аналогий и невнятных сравнений одновременно наполнили мое и без того разогретое рок-н-роллом сознание:
- Монтгомери - Монт Гомери - Гора Гомера.
- Гомера Симпсона или Гомера - великого слепого?
- Великого слепого? А при чем здесь Паниковский? Ээээ... Нет, не туда!
- Над краем сознания мелькнули голубое небо и облака из заставки к «Симпсонам».. Эээ, опять не туда.
- Монтикот - это хорошо! Это гораздо лучше чем дафлкот .
- Дафлкот - дохлый кот... Как там в детской считалке: «Кошка сдохла хвост облез, кто промолвит тот и съест... Эээ... Опять не туда.
- Монтикот, это замечательно. Это так по британски, по монтипайтоновски. Страсть, люблю этих разгильдяев. На заднем фоне отчетливо проявились рыцари, говорящие «Ни» и кадры из «Бразилии» Терри Гильяма.
- Почему бы и нет ? Если есть Монти Питон, почему бы и не быть Монти Коту. Абсурд - дас ис фантастиш!
Телевизор видимо почувствовал некоторое безумие, проявившееся в воздухе, и с готовностью отозвался кадрами демонстративно крепко спящего генерала сэра Берни Монтгомери во время нещадной ночной канонады при сражении у Эль-Аламейна.
- Да, это по-нашему, по бразильскому - спать во время пальбы из всех орудий - героический абсурд в действии.
В этот самый момент дочь в очередной раз промелькнула между мной и телевизором, в неизбывном стремлении, достичь, ускользающую гармонию. К гордому и уже ставшему родным монтикоту, добавились узкие джинсы и вполне британский джемпер. Но где-то на краю клубящегося туманного сознания, я почувствовал, что этому уже практически рафинированному «луку» тоже присуща некоторая, еще не совсем явная мне, абсурдность.
- Тихо, тихо, дщерь! Остановись на мгновение, дай своему престарелому отцу насладится результатом твоего получасового метания от зеркала к зеркалу.
И вдруг!...
Этот второй вдруг, будет естественно, послабее первого, но он тоже достаточно важен, он как бы намекает, что рассказ уже повернул к финалу и скоро вы сможете спокойно закрыть эту страницу живого журнала, а рассказчик пойдет и нальёт себе еще немного коньяка.
И вот вдруг, я понял, что разрывает ткань мирозданья, что не дает гармонии воцарить на уже стемневших улицах этого старого мира.
Внутренне сгруппировавшись и нагрягши все душевные силы, я провел взглядом вдоль тщательно выстроенного и выверенного образа, и вдруг, в самом низу идеально отстроченных, темно синих, практически черных штанин я увидел веселенькие розовые носки с котятками.
От неожиданности я ткнул пером в ближайший музыкальный трек ...
Элвис услышал мой зов, и Король дал мне ответ.
С первых тактов я понял, что надо делать. Да, да, еще не зазвучали слова, а я уже был готов решить эту проблему, но я не выключил музыку, я дал предсказанию излиться в воздух нашего мира:
- Well, it's one for the money, Two for the show, Three to get ready, Now go, cat, go. But don't you step on my blue suede shoes. You can do anything but lay off of my blue suede shoes.
Я сделал погромче, дослушал до конца и пошел доставать из кладовки давно приберегаемый кусок темно синей замши...
Такие вот дела, док. ;)
...
Давеча, в один еще не самый холодный вечер, я совершенно спокойно сидележал на диване с ноутом на коленях и медитативно «нарезал» себе осенний плейлист. В основном, рокнрольно-рокабильного содержания - осень обещалась быть долгой и как водится дождливой, поэтому без хорошего рок-н-ролла, утренний зябкий путь на работу может, совершенно незаметно, перейти в блюз.
Но это рискованно - от блюза до зимней спячки рукой подать, а засыпать в середине октября как-то рановато - ведь у меня есть определенные творческие планы на любование багряным листопадом и увлекательнейшим наблюдением из рабочего окна, за динамикой падающих дождевых капель, не говоря уже о экспрессии пузырения пузырей на поверхности, разливающихся на асфальте, луж.
Вот именно поэтому я методично размещал драйвового Литл Ричарда рядом с «Платтерс», сдабривал Фетсом Домино, добавлял щепотку Билла Хейли и его «Комет», а заодно, по ходу пробовал кусочки синглов Чака Берри и естественно, потихоньку, неспеша продвигался к Элвису.
Должен сказать, это было время нечастой вечерней гармонии: слева, на спинке дивана, стоял на стопке салфеток устойчивый широкий стакан и в нем, с чувством собственного достоинства, плавно и значительно плавал микроайсберг льда в микроокеане коньяка с яблочным соком. Исполненный нарциссизма, он отражал в стенках стакана свои плавно-граненые бока и незаметно для себя таял.
В правой руке у меня привычно лежало вакомовское перышко (которым гораздо удобнее делать в компьютере всё, а не только рисовать), выносной диск уютно подмигивал зеленым глазком светодиода, а в телевизоре в другом конце комнаты, неспешно разворачивалась эпическая картина «Второй мировой в цвете». И сдвигая из колонки в колонку треки, я одним глазком присматривал за взволнованным Черчилем и его неудержимым стремлением, во чтобы-то-ни-стало, заручиться симпатиями Тэда Рузвельта.
Всё было так по хорошему правильно и в меру жесткие диванные подушки и неяркий свет лампы на столе, и привкус яблок на губах, и уходящее в глубокую синеву небо за окном. Правда, к небу я сидел спиной и мне его не было видно, но было приятно сознавать, что оно там есть и при этом набирает с каждой минутой той глубокой кобальтовой синевы, как и рисунки на настоящем английском фарфоре.
Кстати и в телевизоре сэр Уинстон пил чай с другими господами и дамами как раз из такого (судя по всему) сервиза с тонким и ажурным витьем темно-темно-синих линий по фарфору цвета слоновой кости.
И ВДРУГ !...
Да, да, да. В каждом, более-менее уважающем себя, рассказе встречается это ВДРУГ! И здесь ничего не поделать, видимо, так устроены законы мирозданья, вселенной и вообще, и не мне их менять. Увы. ;)
И вдруг, резко открылась дверь дочкиной комнаты. Она распахнулась со всей страстностью и экспрессией, на которую только способна обычная комнатная дверь. В этом движении было столько невысказанной тревоги и даже какого-то скрытого отчаяния, что по моим, отдыхающим вместе со мной, ногам вейнуло холодком и я несколько насторожился.
Главный герой всегда должен испытывать какой-то сложно идентифицируемый холодок в моменты перелома сюжета, а не когда он прозаически сидит на сквозняке между кухней и балконом.
К моему некоторому удивлению, в гостиную не ворвался Халк и даже не материализовался дух Наполеоновой жены Жозефины, просто вошла моя дочь, как всегда изящная и стройная, улыбнулась мне и сказала
- Привет!
Оказывается, она тоже начала готовиться к осени и решила провести ревизию всех новых и прошлогодних осенних вещей, а также заодно и попытаться связать их узами гармонии.
Процесс составления комплектов обычно весьма сложен, эмоционален и динамичен, он вызывает (насколько я могу судить) у девушек прилив таких неизмеримых душевных сил, что нужно опасаться не только за целостность замков в дверях, но и спонтанного разрушения объектов тяжелого ракетостроения в двух-трех парсеках близлежащего окружающего пространства.
В данный конкретный момент, объектом приложения сил было короткое пальто с деревянными застежками на витых веревочных петельках, накладными карманами и капюшоном.
- Это не пальто с веревочками, это дафлкот, от Ральфа Лорена.
Без труда прервала мои потуги технолога швейного производства, дочь.
- Замечательно!
Сказал я и внутренне содрогнувшись от неудобоваримости слова, «забил» его в поисковик.
Интернет великая сила! Буквально через мгновение я узнал, что это не просто куртка норвежского рыбаря, а вполне статусный продукт легпрома. И в этих самых дафлкотах ходят не только студенты и художественные натуры, а даже вполне известный, (в некоторых кругах) лидер инди-рок группы «Франц Фердинанд».
Франц-Фердинанд вызвал у меня закономерную аллюзию на Германию, и я автоматически перевел глаза на телевизор, где в этот самый момент бравый генерал Бернард Монтгомери храбро управлял отходом британских войск из Дюнкерка.
И вы не поверите!
Храбрый и бравый генерал был одет в этот самый неудобоваримый в произношении, но вероятно вполне удобный в носке, дафлкот.
Еще не осознавая важности момента, я добавил к поиску «Монтгомери» и был приятно удивлен тем, что виконт Монтгомери Аламейнский был большим поклонником этого нехитрого предмета одежды, и даже более того, в Британии это самое пальтейко часто называют монтикот, как раз в честь бравого генерала.
Ощущение преемственности поколений и сопричастности к вечности наполнило меня. Мысли метались, сталкивались, переплетались протуберанцами и завязывались ментальными узлами.
Множество неясных образов, еще не осознанных аналогий и невнятных сравнений одновременно наполнили мое и без того разогретое рок-н-роллом сознание:
- Монтгомери - Монт Гомери - Гора Гомера.
- Гомера Симпсона или Гомера - великого слепого?
- Великого слепого? А при чем здесь Паниковский? Ээээ... Нет, не туда!
- Над краем сознания мелькнули голубое небо и облака из заставки к «Симпсонам».. Эээ, опять не туда.
- Монтикот - это хорошо! Это гораздо лучше чем дафлкот .
- Дафлкот - дохлый кот... Как там в детской считалке: «Кошка сдохла хвост облез, кто промолвит тот и съест... Эээ... Опять не туда.
- Монтикот, это замечательно. Это так по британски, по монтипайтоновски. Страсть, люблю этих разгильдяев. На заднем фоне отчетливо проявились рыцари, говорящие «Ни» и кадры из «Бразилии» Терри Гильяма.
- Почему бы и нет ? Если есть Монти Питон, почему бы и не быть Монти Коту. Абсурд - дас ис фантастиш!
Телевизор видимо почувствовал некоторое безумие, проявившееся в воздухе, и с готовностью отозвался кадрами демонстративно крепко спящего генерала сэра Берни Монтгомери во время нещадной ночной канонады при сражении у Эль-Аламейна.
- Да, это по-нашему, по бразильскому - спать во время пальбы из всех орудий - героический абсурд в действии.
В этот самый момент дочь в очередной раз промелькнула между мной и телевизором, в неизбывном стремлении, достичь, ускользающую гармонию. К гордому и уже ставшему родным монтикоту, добавились узкие джинсы и вполне британский джемпер. Но где-то на краю клубящегося туманного сознания, я почувствовал, что этому уже практически рафинированному «луку» тоже присуща некоторая, еще не совсем явная мне, абсурдность.
- Тихо, тихо, дщерь! Остановись на мгновение, дай своему престарелому отцу насладится результатом твоего получасового метания от зеркала к зеркалу.
И вдруг!...
Этот второй вдруг, будет естественно, послабее первого, но он тоже достаточно важен, он как бы намекает, что рассказ уже повернул к финалу и скоро вы сможете спокойно закрыть эту страницу живого журнала, а рассказчик пойдет и нальёт себе еще немного коньяка.
И вот вдруг, я понял, что разрывает ткань мирозданья, что не дает гармонии воцарить на уже стемневших улицах этого старого мира.
Внутренне сгруппировавшись и нагрягши все душевные силы, я провел взглядом вдоль тщательно выстроенного и выверенного образа, и вдруг, в самом низу идеально отстроченных, темно синих, практически черных штанин я увидел веселенькие розовые носки с котятками.
От неожиданности я ткнул пером в ближайший музыкальный трек ...
Элвис услышал мой зов, и Король дал мне ответ.
С первых тактов я понял, что надо делать. Да, да, еще не зазвучали слова, а я уже был готов решить эту проблему, но я не выключил музыку, я дал предсказанию излиться в воздух нашего мира:
- Well, it's one for the money, Two for the show, Three to get ready, Now go, cat, go. But don't you step on my blue suede shoes. You can do anything but lay off of my blue suede shoes.
Я сделал погромче, дослушал до конца и пошел доставать из кладовки давно приберегаемый кусок темно синей замши...
Такие вот дела, док. ;)
Click to view...