Годовщина
День рожденья ещё одного покойного друга - Анатолия Захаровича Трофимова. Восемь лет назад в этот день я позвонил из Намибии и узнал, что его больше нет.
Он был прекрасным тюркологом. Кажется, ему было всё равно, по-русски говорить или по-турецки. Он написал учебник турецкого языка. После ухода с дипломатической службы он тянул такую педагогическую нагрузку, какую не каждый выдержит - кажется, не отказывал никому, кто хотел разговориться по-турецки. Я мало в жизни встречал таких весельчаков - и мог бы сказать, что он был душой кафедры восточных языков Дипакадемии - но в моё время вся кафедра, как на подбор, состояла из уникальных специалистов и достолюбопытнейших людей, с каждым из которых всегда было интересно. Захарыч умел быть и абсолютно серьёзным, когда речь шла о серьёзных вещах. Я помню, как внимательно слушал он то, что я рассказал ему о себе, как понял с первых же слов, что каждое моё слово было правдой, и, не унижая меня мудрыми советами, обращёнными в прошлое, действовал - хотя мог сделать очень немногое.
Не могу помянуть: колю антибиотики от острого бронхита, поэтому нельзя ни полкапли.
В Москве-то хоть соберутся помянуть? Или уже забыли?
Он был прекрасным тюркологом. Кажется, ему было всё равно, по-русски говорить или по-турецки. Он написал учебник турецкого языка. После ухода с дипломатической службы он тянул такую педагогическую нагрузку, какую не каждый выдержит - кажется, не отказывал никому, кто хотел разговориться по-турецки. Я мало в жизни встречал таких весельчаков - и мог бы сказать, что он был душой кафедры восточных языков Дипакадемии - но в моё время вся кафедра, как на подбор, состояла из уникальных специалистов и достолюбопытнейших людей, с каждым из которых всегда было интересно. Захарыч умел быть и абсолютно серьёзным, когда речь шла о серьёзных вещах. Я помню, как внимательно слушал он то, что я рассказал ему о себе, как понял с первых же слов, что каждое моё слово было правдой, и, не унижая меня мудрыми советами, обращёнными в прошлое, действовал - хотя мог сделать очень немногое.
Не могу помянуть: колю антибиотики от острого бронхита, поэтому нельзя ни полкапли.
В Москве-то хоть соберутся помянуть? Или уже забыли?