Хемфри Богарт, сто долларов и Бендера
Оригинал взят у jja_verner в Хемфри Богарт, сто долларов и Бендера
Это было лет десять назад, когда нефтяные миллиарды еще не ворвались в страну, осыпав ее жителей крошками с барских столов. Это было время, когда работать официантом для городского юноши было не зазорно. И я тоже зарабатывал как мог, пока мама пекла хлеб из серой муки, а отец покупал на базаре шор.
Одна достаточно состоятельная женщина предложила мне (не то что вы подумали) пошпионить за одним человеком, и посулила аж сто долларов, если я узнаю, где тот живет.
Особой гордостью моего небогатого тогда гардероба были клетчатая, под начало двадцатого века, кепка, и длинный серый плащ с пелериной, пожалуй, реально того же времени. Экипировавшись в вышеописанное и нацепив черные очки, я встал на углу улицы Видади, не отводя взгляда от подьезда дома, куда, как я знал, часто захаживал искомый.
Итак, я встал на углу, подняв воротник плаща, спрятав лицо за книгой, надвинув на самый нос клетчатую кепку, слившись с окружающим миром, растворяясь серым пятном в серой тени старинного балкона, и растущего под ним тутовника. Меня больше не существовало.
Однако ни прохожим, ни продавцам ближайших магазинов невидимым я не казался. Напротив, каждый прохожий подозрительно смотрел на меня, а порой, едва бросив опасливый взгляд, резко переходил дорогу. Что-то было не так в этом скучном, совершенно не моем мире, где не было места для Холмсов и Хэмфри Богартов.
А как, господа, по-вашему, должен выглядеть частный детектив?!
Категорически не понимая где в моей логике кроется ошибка, я злился, но продолжал стоять на углу Видади и пялился на арку подъезда, почитывая взятую с собой книжицу.
Как вчера помню, это была «Чапаев и Пустота» Пелевина.
Помните, было время бешеной популярности Пелевина? «Как, вы не читали ПВО?!Ладно, я никому не скажу. Но и вы помалкивайте, не позорьтесь».
Те кто считал себя умными, приобщались к ПВО (Пелевин Виктор Олегович), собирались в свои могучие кучки. И не важно о чем шла речь, они непременно пускали остроты по одной и той же теме. Например:
- А ты бы трахнул телку, зная что она иностранная шпионка?
- Типа Мата Хари?
- О Крика Лица Мата Хари.
*Все смеются*
Вы поняли?!! Не важно насколько смешна сама шутка, важно что она для избранных, для тех кто в теме.
И горе тебе если ты не в ней. Ведь ты не смеялся (а в свои 18 - 19 смеяться фальшиво ты еще не умеешь). И тогда кто-нибудь из присудствующих (наверно, самый умный) одним взглядом остановив общий гомон, смотрит поверх тебя и чуть в сторону. Тогда ты видешь как на лице его читается «Бэрримор, выведите отсюда этого джентль... молодого человека».
Я выхожу на скользкую кирпичную мостовую. В кармане всего полшиллинга, а значит, мне придется идти домой пешком сквозь ночной туман, подставляя вечному лондонскому дождю взятый напрокат смокинг.
Это был Валентин. Он вынырнул из подъезда и бодро зашагал по улице.
Это был не тот кого я ждал. Но Валентин был хорошим другом семьи разыскиваемого, а значит мог вывести меня к его квартире. Кстати, и с нашей семьей Валентин был знаком. Еще в семидесятые он делал санузел в квартире моего отца, и вообще часто приходил помочь и подзаработать по мелочи.
Но покойный ныне Валентин был не обычным сантехником. Онбил Бендеру!
Я узнал об этом уже в конце девяностых, когда он чинил нам трап в ванне. В перерыве он рассказывал, не понимая, что его никто не слушает, о том как он храбро отстреливал по украинским горам бендеровцев. Деталей я, конечно, не помню, но рассказывал он детально, не упуская нюансов профессии, словно читал лекцию на курсах по охоте за украинскими националистами.
Главное было в другом. Валентин уверял меня в том что может заметить кого угодно в густом и темном украинском лесу на расстоянии пары километров. Это я хорошо помню, потому что Валентин едва выйдя из подъезда, заметил меня. А ведь я стоял метрах в ста пятидесяти, и к тому же в своем суровом хэмфрибогартовским плаще сливался с тенью старинного каменного дома и упомянутого выше тутовника!
Мне до сих пор хочется верить, что он меня не узнал. Ведь я черепахой спрятался за высоким воротником и почти полностью прикрыл «Чапаевым» глаза, итак спрятанные за черными очками.
Но не был бы Валентин прошедшим войну следопытом, если бы не понял, что худой (тогда еще худой!) человек-тень пришел именно по его душу.
Будь он помолже да посильнее он бы набросился на меня, взял бы за грудки и потащил в отделелние. А так Валентин повернулся ко мне спиной, и, ускорив шаг, двинулся к перекрестку на ул. Ази Асланова (я по некоторым причинам я специально не пишу с кем пересекались Видади и Асланов, так как не хочу выдавать место действия).
Меня разоблачили! А мои заветные сто долларов, на которые мама купит много мяса, а отец хорошего сыра, уплывали от меня.
Я побежал, как раз тогда, когда Валентин сворачивал за угол.
А потом мы шли оба марафонским шагом, и нас разделяло уже метров двести. Валентин иногда обарачивался, и тогда я резко прилипал к стене, делая вид что являюсь ее частью. Стены мне не верили. Шарахавшиеся прохожие тоже.
Мы шли наверное около получаса. Валентин сворачивал, петлял. Несколько раз мне казалось что я его упустил.
И тут сантехник остановился.
Он бросил последний взгляд на дорогу. Но меня там уже не было - я спрятался в продуктовом магазине, и наблюдал Валентином через витрину.
Он подошел к воротам двухэтажной трущебы и постучался.
Открыла молодая женщина. Валентин исчез за дверью.
В ушах стоял хруст стодолларовых, а на языке вкус свежезажаренного мяса.
Но что-то заставило меня повернуться к продавцу в магазине и спросить:
- Кто живет в том доме?
- Да один русский старик, - голосом продавца ответила мне суровая реальность.
Я вернулся к злополучному дому, где простоял до девяти вечера...
А на следующий день мой «клиент» сообщил мне, что сам нашел того, кого искал.
Но позже выяснилось, что все произошло к лучшему, что мне не следовало находитьтого человека. Зачем и почему, не так важно. Может быть, расскажу вам при личной встрече - потому что это совсем другая, и очень грустная история.
Это было лет десять назад, когда нефтяные миллиарды еще не ворвались в страну, осыпав ее жителей крошками с барских столов. Это было время, когда работать официантом для городского юноши было не зазорно. И я тоже зарабатывал как мог, пока мама пекла хлеб из серой муки, а отец покупал на базаре шор.
Одна достаточно состоятельная женщина предложила мне (не то что вы подумали) пошпионить за одним человеком, и посулила аж сто долларов, если я узнаю, где тот живет.
Особой гордостью моего небогатого тогда гардероба были клетчатая, под начало двадцатого века, кепка, и длинный серый плащ с пелериной, пожалуй, реально того же времени. Экипировавшись в вышеописанное и нацепив черные очки, я встал на углу улицы Видади, не отводя взгляда от подьезда дома, куда, как я знал, часто захаживал искомый.
Итак, я встал на углу, подняв воротник плаща, спрятав лицо за книгой, надвинув на самый нос клетчатую кепку, слившись с окружающим миром, растворяясь серым пятном в серой тени старинного балкона, и растущего под ним тутовника. Меня больше не существовало.
Однако ни прохожим, ни продавцам ближайших магазинов невидимым я не казался. Напротив, каждый прохожий подозрительно смотрел на меня, а порой, едва бросив опасливый взгляд, резко переходил дорогу. Что-то было не так в этом скучном, совершенно не моем мире, где не было места для Холмсов и Хэмфри Богартов.
А как, господа, по-вашему, должен выглядеть частный детектив?!
Категорически не понимая где в моей логике кроется ошибка, я злился, но продолжал стоять на углу Видади и пялился на арку подъезда, почитывая взятую с собой книжицу.
Как вчера помню, это была «Чапаев и Пустота» Пелевина.
Помните, было время бешеной популярности Пелевина? «Как, вы не читали ПВО?!Ладно, я никому не скажу. Но и вы помалкивайте, не позорьтесь».
Те кто считал себя умными, приобщались к ПВО (Пелевин Виктор Олегович), собирались в свои могучие кучки. И не важно о чем шла речь, они непременно пускали остроты по одной и той же теме. Например:
- А ты бы трахнул телку, зная что она иностранная шпионка?
- Типа Мата Хари?
- О Крика Лица Мата Хари.
*Все смеются*
Вы поняли?!! Не важно насколько смешна сама шутка, важно что она для избранных, для тех кто в теме.
И горе тебе если ты не в ней. Ведь ты не смеялся (а в свои 18 - 19 смеяться фальшиво ты еще не умеешь). И тогда кто-нибудь из присудствующих (наверно, самый умный) одним взглядом остановив общий гомон, смотрит поверх тебя и чуть в сторону. Тогда ты видешь как на лице его читается «Бэрримор, выведите отсюда этого джентль... молодого человека».
Я выхожу на скользкую кирпичную мостовую. В кармане всего полшиллинга, а значит, мне придется идти домой пешком сквозь ночной туман, подставляя вечному лондонскому дождю взятый напрокат смокинг.
Это был Валентин. Он вынырнул из подъезда и бодро зашагал по улице.
Это был не тот кого я ждал. Но Валентин был хорошим другом семьи разыскиваемого, а значит мог вывести меня к его квартире. Кстати, и с нашей семьей Валентин был знаком. Еще в семидесятые он делал санузел в квартире моего отца, и вообще часто приходил помочь и подзаработать по мелочи.
Но покойный ныне Валентин был не обычным сантехником. Онбил Бендеру!
Я узнал об этом уже в конце девяностых, когда он чинил нам трап в ванне. В перерыве он рассказывал, не понимая, что его никто не слушает, о том как он храбро отстреливал по украинским горам бендеровцев. Деталей я, конечно, не помню, но рассказывал он детально, не упуская нюансов профессии, словно читал лекцию на курсах по охоте за украинскими националистами.
Главное было в другом. Валентин уверял меня в том что может заметить кого угодно в густом и темном украинском лесу на расстоянии пары километров. Это я хорошо помню, потому что Валентин едва выйдя из подъезда, заметил меня. А ведь я стоял метрах в ста пятидесяти, и к тому же в своем суровом хэмфрибогартовским плаще сливался с тенью старинного каменного дома и упомянутого выше тутовника!
Мне до сих пор хочется верить, что он меня не узнал. Ведь я черепахой спрятался за высоким воротником и почти полностью прикрыл «Чапаевым» глаза, итак спрятанные за черными очками.
Но не был бы Валентин прошедшим войну следопытом, если бы не понял, что худой (тогда еще худой!) человек-тень пришел именно по его душу.
Будь он помолже да посильнее он бы набросился на меня, взял бы за грудки и потащил в отделелние. А так Валентин повернулся ко мне спиной, и, ускорив шаг, двинулся к перекрестку на ул. Ази Асланова (я по некоторым причинам я специально не пишу с кем пересекались Видади и Асланов, так как не хочу выдавать место действия).
Меня разоблачили! А мои заветные сто долларов, на которые мама купит много мяса, а отец хорошего сыра, уплывали от меня.
Я побежал, как раз тогда, когда Валентин сворачивал за угол.
А потом мы шли оба марафонским шагом, и нас разделяло уже метров двести. Валентин иногда обарачивался, и тогда я резко прилипал к стене, делая вид что являюсь ее частью. Стены мне не верили. Шарахавшиеся прохожие тоже.
Мы шли наверное около получаса. Валентин сворачивал, петлял. Несколько раз мне казалось что я его упустил.
И тут сантехник остановился.
Он бросил последний взгляд на дорогу. Но меня там уже не было - я спрятался в продуктовом магазине, и наблюдал Валентином через витрину.
Он подошел к воротам двухэтажной трущебы и постучался.
Открыла молодая женщина. Валентин исчез за дверью.
В ушах стоял хруст стодолларовых, а на языке вкус свежезажаренного мяса.
Но что-то заставило меня повернуться к продавцу в магазине и спросить:
- Кто живет в том доме?
- Да один русский старик, - голосом продавца ответила мне суровая реальность.
Я вернулся к злополучному дому, где простоял до девяти вечера...
А на следующий день мой «клиент» сообщил мне, что сам нашел того, кого искал.
Но позже выяснилось, что все произошло к лучшему, что мне не следовало находитьтого человека. Зачем и почему, не так важно. Может быть, расскажу вам при личной встрече - потому что это совсем другая, и очень грустная история.