Красная графиня.
Суд над графиней Паниной стал первым советским политическим процессом. Рабочие судили аристократку, чтобы продемонстрировать моральное банкротство либеральных лидеров. Однако в защиту графини выступили другие рабочие. Большевистская власть была еще неопытной и отступила. Когда Панина выходила из заключения, комиссар тюрьмы, прощаясь, снял фуражку и поцеловал графине руку.
В 1903 году столица Российской империи отметила двухсотлетний юбилей. Построили Троицкий мост через Неву, обновили Петровскую набережную, женщинам позволили ездить на городской конке. А в Лиговке, грязном и беспокойном рабочем районе на южной городской окраине, единственным развлечением обитателей которого были грешные грошовые кабаки, открылся Народный дом с театром, библиотекой и обсерваторией.
Деньги на строительство дала графиня Панина. Графиня Софья Владимировна, владелица крупных имений в Подмосковье, в Крыму, в Смоленской и Воронежской губерниях, получила прекрасное образование. После недолгого замужества и быстрого развода, не имея детей, молодая графиня стала вкладывать значительные капиталы в благотворительные, как сказали бы сейчас, проекты. В девятнадцать лет Панина устроила бесплатную столовую для учеников из рабочих семей. Год от года планы становились все масштабнее, и вот архитектор Юлий Бенуа получил заказ на строительство на
Тамбовской улице просторного здания с мраморными лестницами и огромными, во всю стену, окнами. Венчала Народный дом круглая башенка обсерватории с белым вращающимся куполом. На первом этаже разместились мастерские и прачечная с агрегатом парового отопления, на втором оборудовали гимнастический зал, читальню, комнаты для занятий вечерней школы грамотности. В библиотеке, где устраивали сеансы синематографа и камерные концерты, установили орган. При Народном доме действовал Общедоступный театр с репертуаром из русской и европейской классики. Зрительный зал на тысячу человек мог превращаться в танцевальный, а выписанные из Швеции кресла - в стоящие вдоль стен диваны. В Народном доме помещались сберегательная касса и юридическая консультация, в которой практиковал молодой адвокат Александр Керенский. В чайную и столовую рабочие приходили семьями, дешево или бесплатно пообедать. Панина запрещала лишь спиртное, азартные игры и политическую пропаганду, считая ее бесчестной для непросвещенного народа. Впрочем, Народный дом хорошо знали и социалисты - как одно из немногих публичных мест, где могли беспрепятственно собираться рабочие. Здесь и Ленин выступал.
В 1912 году Народный дом стал методическим центром для всех подобных учреждений России, а их к тому времени было более трехсот. В годы Первой мировой в доме на Тамбовской улице размещался лазарет, а графиня занималась распределением помощи семьям мобилизованных. К середине 1917-го Софья Панина возглавляла несколько благотворительных обществ, была членом ЦК партии кадетов и товарищем министра государственного призрения Временного правительства. Ночью 25 октября, когда большевики осаждали Зимний, графиня вместе с другими представителями Государственной думы безуспешно пыталась убедить матросов «Авроры» не стрелять по дворцу.
В первый же день после переворота Панина распорядилась положить все имеющиеся в ее министерстве наличные средства в банк на специально открытый счет Учредительного собрания. Большевики отдали графиню под суд, обвинив ее в присвоении народных денег. Панина признавала, что подписала приказ об изъятии 93 тысяч рублей, но отказывалась сообщить, куда именно они направлены. Суд над «красной графиней» стал первым советским политическим процессом.
Аристократку судили, чтобы наглядно продемонстрировать моральное банкротство либеральных лидеров, пытавшихся улучшить положение народа в рамках буржуазной системы. Графиня Софья Панина олицетворяла собой то, против чего яростно боролась Октябрьская революция: титулованную аристократию, богатство, предписываемую положением в обществе филантропию, буржуазный либерализм. Большевики опробовали новый инструмент своего правосудия, Революционный трибунал Петроградского Совета, созданный в подражание французским революционным судам. Трибунал составляли двое солдат и пятеро рабочих. Открывая процесс, председатель Иван Жуков предупредил, что, подобно французским предшественникам, русский трибунал «будет строго судить всех тех, кто мешает народу на его пути», но «не виновные пред волей революции найдут в нас наиболее надежного защитника».
Известие об аресте Паниной и заключении ее в тюрьму вызвало негодование. В поддержку графини проходили собрания общественных организаций, женских ассоциаций и рабочих кружков. Газеты ежедневно публиковали письма солидарности с заключенной. Вот цитата из выступления в зале суда одного из защитников Паниной, рабочего, когда-то посещавшего Народный дом: «Графиня, не убоявшись народного пота и дыма, лично проводила с нами занятия, зажигала в рабочих массах святой огонь знания. В Народном доме мы нашли свет и радость. Такая женщина не может быть врагом народа». Новая власть еще была неопытной и отступила: суд признал обвиняемую виновной, ограничив наказание общественным порицанием. Графиня вышла на свободу в самом конце декабря 1917 года после того, как ее друзья передали большевикам выкуп. Комиссар тюрьмы, прощаясь, снял фуражку и поцеловал графине руку.
Вторую половину своей жизни, почти сорок лет, Софья Панина провела в эмиграции, все ее имущество в России, естественно, национализировали. Скончалась она в США. А в Народном доме на Тамбовской улице, теперь это самый центр Петербурга, размещается Дворец культуры железнодорожников.
Через неделю читайте в моем Блоге: Искусство хостелов.