Превратности любви
Из-за превратностей монаршей любви Мраморный дворец утратил проектную роскошь еще до окончания строительства. Женские чувства тускнеют, как мрамор: когда в замке заканчивали облицовочные работы, граф Орлов, ради которого и сооружали этот великолепный особняк на берегу Невы, уже не был в фаворе у Екатерины.
Во многих городах я видел дворцы, построенные королями и королевами для своих любовниц и любовников. Замок Иссуден в Берри или зальцбургский комплекс «Мирабель» будут повеличественнее Мраморного дворца, да и в Петербурге он не самый большой. Проектную роскошь Мраморный дворец из-за превратностей монаршей любви утратил еще до окончания строительства. Возвел его неаполитанец Антонио Ринальди. Гостиничная сеть Rinaldi Hotels Groupобыгрывают имя как раз этого зодчего.
Ринальди, как и многие его коллеги, явился в Россию за большими деньгами и громкой славой. Должность придворного архитектора он получил в 1756 году. В Гатчине, Ораниенбауме, Царском Селе, а позже и в самой столице империи Ринальди проектировал и строил дворцы и соборы, парадные колонны и памятные обелиски, триумфальные арки и садовые павильоны.
Свой главный петербургский дворец Ринальди возвел со всей тонкостью итальянской натуры: отполированный тивдийский мрамор в погожие вечера горел в лучах заходящего солнца оранжево-алым пламенем. Мраморный дворец строился на набережной Невы, у тогдашней Почтовой пристани, для фаворита Екатерины Второй Григория Орлова. Сияние камня, судачили при дворе, служило символом пламенных чувств этой сиятельной пары. С той поры, правда, мрамор потемнел. Петербургский климат сделал благородный камень тусклым, блеск давно утрачен из-за наслоений грязи и автомобильной копоти. Впрочем, в России вообще быстро темнеет.
Императрица не стесняла архитектора в средствах, поскольку задумала преподнести в подарок возлюбленному шикарное «здание благодарности». Военные доблести и гражданские достоинства графа Орлова, его мудрость и его мужественность, его храбрость и его благоразумие, в общем, гармония его жизненного пути - все это было воспето в холодном камне, в изысканных архитектурных формах и пышном внутреннем убранстве, в элегантных барельефах и изящных статуях. Для отделки трехэтажного здания Ринальди запросил 32 сорта мрамора разных расцветок, и разноцветный мрамор привозили - из каменоломен с берегов Ладожского озера, из-за Урала и из Эстляндии, из Италии и Греции. Камень из карельских деревень Тивдия и Рускеале, как считалось, не уступал каррарскому мрамору ни по благозвучию названия, ни по податливости в обработке и полировке.
Маэстро задумал тонкую игру света и тени: розовые, от светлого до темного, оттенки фасада, белоснежные рельефные гирлянды, серо-перламутровые стены… В Петербурге конца ХVIII века не было еще такого здания, полностью облицованного камнем. Кровлю изготовили из листов меди, сверкающих на солнце, как шлем молодого бога; переплеты окон и балконы вызолотили. Потакая вкусу императрицы, Ринальди работал по канонам античного искусства, лишь слегка оживив главный фасад элементами барокко. Мраморный дворец стал знаком классической красоты, достойным страсти двух самых влиятельных людей огромной империи.
Екатерина Вторая, урожденная прусская принцесса немецко-шведской крови, была плотной брюнеткой среднего роста. Ее приверженность свободной любви (биографы насчитали у императрицы не менее двух десятков фаворитов) не противоречила нравам эпохи Просвещения. У всех четверых детей Екатерины были разные отцы, ни один из которых, похоже, не являлся ее законным супругом. В преподнесенном Екатерине Сенатом титуле Мать Отечества (что-то вроде понятия «национальный лидер») придворные острословы не без улавливали долю иронии.
К тому времени как в 1762 году гвардейский офицер Григорий Орлов, «гигант с головой прекрасной, как у херувима», стал одним из руководителей заговора против государя Петра III, Екатерина как раз родила внебрачного сына Алексея.
Через десятилетие, когда архитектор Ринальди поднимал в Петербурге стены и своды Мраморного дворца, Орлов по приказу императрицы усмирял в Москве чумной бунт. Но чувства женщины тускнеют, как мрамор: когда начались облицовочные работы, Орлов уже был не в фаворе. Архитектор, получивший в качестве стройплощадки оконечность тогдашнего Царицыного луга, отделенную от Марсова поля Красным каналом, развернул дворец фасадом не к Неве, а к Летнему саду. Когда милость императрицы иссякла, по какой-то надобности канал засыпали, на его месте воздвигли сундуковатый Служебный корпус. Парадный фасад Ринальди спрятали за глухой стеной в замкнутом дворе, где теперь красуется конный памятник императору Александру III, грузную фигуру которого художник Репин обозвал «толстозадым солдафоном». Мраморный дворец лишился великолепного пейзажа; Григорий Орлов лишился великолепной перспективы. Бывший фаворит скончался в 1783 году, не дожив до полувекового юбилея и не дождавшись завершения строительства. Здание выкупили у родственников графа в казну.
Мраморный дворец не принес счастья ни своему создателю, ни своим обитателям. Не увидел Мраморного дворца во всем его великолепии и Антонио Ринальди. Еще не завершена была отделка помещений, когда архитектор сорвался с лесов, осматривая один из городских стройобъектов. Так и не оправившись до конца, пожилой Ринальди счел за лучшее вернуться в Италию. В XX веке здесь принимали в пионеры; мальчишки и девчонки в красных галстуках и понятия не имели, что их дворец строился вовсе не как символ любви к дедушке Ленину. А теперь тут музей. Самый роскошный дворцовый зал, Мраморный, многократно за минувшие двести лет перестроенный, недавно открылся после очередной реставрации.
Через неделю читайте в моем Блоге: Черный пес, смерть в Питере.