Город Брежнев. Производство. ч.9.
Экономика должна быть экономной.
В полном соответствии с материалистической диалектикой в советской промышленности действовал закон борьбы и единства противоположностей, или двойные стандарты. Просадим кучу бабла на аврале, откажемся от «лишних» внеплановых доходов, но будем устраивать плановые и внеплановые кампании по экономии расходов.
Эти компании, по моему классификатору, делились на бесполезные и вредные.
К бесполезным относились, например, экономия электроэнергии путем выключения света при выходе из помещения, как правило имелись в виду туалеты, или отодвигание сроков начала отопительного сезона в цехах.
За выполнением распоряжений и приказов по экономному расходованию следили специально обученные люди, нарушители наказывались, но в нашем цехе проверяющих обычно ждал облом.
Энергетик цеха насмерть стоял за то, чтобы в туалетах свет не выключался никогда, поскольку выключатели были взрывозащищенные, рассчитанные на определенное количество операций «вкл/выкл», и стоили они гораздо больше сэкономленной электроэнергии.
А отопление корпусов у нас производилось паром, вырабатываемым в ходе технологического процесса и отопительный сезон мы могли вообще проводить круглогодично.
Вредные кампании подразумевали сокращение расходных норм.
Поясню. Для получения 1 тонны готового продукта необходимо взять какое-то количество сырья. Точное значение этого количества определяется, на первом этапе, по материальному балансу химической реакции. Ну, например, вода, как известно - аш-два-о - состоит из двух молекул водорода, с молекулярным весом 2*1=2, и одной молекулы кислорода с м.в.=16, т.е. для получения 18 весовых единиц воды надо израсходовать (теоретически) 2 весовые единицы водорода и 16 весовых единиц кислорода. При приведении к тонне получается 112кг водорода и 888кг кислорода. Это расчетные расходные нормы. Сферические в вакууме.
А ведь что-то не вступит в реакцию и вылетит в атмосферу с продувкой, что-то уйдет в технологические проливы, что-то в мертвый остаток, что-то пропадет сразу, что-то сломается, а что-то куда-то закатится. Поэтому расходные нормы, обычно, увеличивались на 5% (абсолютно волюнтаристски выбранное число) - допустимые потери.
Расходы по энергоресурсам считались по более сложной схеме и их значения были менее очевидны с первого взгляда и более сложнопроверяемы.
За расходные нормы шла перманентная борьба Производства с Конторой.
Первое насмерть стояло за, как минимум, статус кво, как максимум за увеличение. Потому как перерасход сырья наказывался болезненно.
Вторая пыталась продавить снижение, не столько надеясь на премии за экономию, сколько демонстрируя свою, что не зря ест свой хлеб.
Изменить расходные нормы по сырью в любую сторону было непросто, требовались серьезные аргументы. Все прекрасно отдавали себе отчет, что, теоретически, из 1 тонны сырья можно получить 1 тонну готового продукта, а вот из 999кг уже почему-то никак. С другой стороны повышать расходные нормы - это повышать уже спланированные и утвержденные затраты.
Но народ пытался.
Я лично присутствовал на комиссии, где технорук другого цеха доказывал, что в период полнолуния процент некондиции увеличивается в три раза. Главный инженер орал матом и посылал его все дальше и дальше, но технорук стоял на своем - объяснить не могу, но результаты на лице, вот вам графики, вот сравнительные таблицы, вот справки из планетария. Насколько помню - отказали.
Иное дело расходы энергетики. Их никто никогда особо не рассчитывал и не контролировал состояние дел по факту. Цеха давали расчетную «цифру», энергетики давали фактическую, потом путем торга, угроз и взаимного шантажа выходили на компромиссное значение, близкое к расчетному, списывая излишки на общие расходы.
Но, периодически энергетики вставали на дыбы, поднималась волна и Контора начинала тотальную кампанию за экономию. Сперва в цеха рассылали опросники, потом требовали планы по снижению, потом начинали расследовать все перерасходы, потом насылали на Производство комиссии, потом на 2-3 Больших Оперативках бросался клич «Сволочи, начните экономить сами, потом же хуже будет!», но это никак и ничему не способствовало.
Потом приходил генеральный и в ультимативно-валюнтаристской манере волевым решением сокращал всем цехам расходные нормы по электроэнергии на 5%. Командно-гнездовой метод в действии.
Руководство старых цехов выло в голос, у них, с изношенным оборудованием и устаревшими схемами, вывезенными чуть ли не в 40х годах из Германии, никаких резервов давным давно не было и они явно летели на жуткие перерасходы.
А у нашего цеха действовали 30%-е пусковые надбавки к расходам, которые Контора в свое время забыла отменить. И в самом начале каждой волны мы писали рационализаторские предложения по сокращению потребления электроэнергии.
Ну и история на эту тему.
Вся продукция нашего цеха, по сути, являлась активным веществом различных моющих средств. От стиральных порошков до шампуней. И, можно сказать, что наши продукты сами мыли наше оборудование. Тем не менее, технологический регламент предусматривал промывку реакторов. Этиловым спиртом.
До определенного момента я никак не мог понять - отчего же именно им и ничем иначе? Впрочем, какая разница по какой именно причине тебе везет в жизни.
Расход спирта не лимитировался, промывку предписывалось осуществлять «по мере необходимости» с использованием за раз не менее 20 литров. Не буду описывать всю глубину нашей радости, отмечу лишь то, что лучшую настойку делали механики (на зверобое), а лучшую очистку проводили киповцы (марганцовкой и углем).
Данный факт не давал покоя Конторе и пару раз, обычно с приходом на пост какого-нибудь «профильного» отдела новой метлы, она пыталась эту лавочку закрыть.
События всегда развивались стандартно.
Сперва созванная рабочая комиссию отвергала идею использования для промывки метилового спирта. Массовые отравления никому не были нужны. Не из гуманитарных соображений, а по причине острой непереносимости последствий массовых смертных случаев на производстве.
Потом кто-нибудь умный вспоминал про изопропиловый спирт.
Цех предлагал провести проверку в натурных условиях. С реактора снималась форсунка, промывалась изопропилкой и вниманию почтенной публике демонстрировался белый налет после высыхания.
- Кто? - трагическим голосом вопрошало руководство цеха. - Кто даст гарантию что этот налет не окажет пагубное влияние на показатели качества?
Комиссия с надеждой переводила взгляды на представителей центральной лаборатории.
- Да пошли вы все в задницу! - отвечали они. - Крайними решили нас сделать? Чтоб цех теперь любой свой брак на нас бы вешал?
Руководство цеха радостно кивало головой и с надеждой смотрела на комиссию - примите решение и мы уж развернемся! На этом представление обычно заканчивалось и цех оставался со своим спиртом, что в условиях всяких антиалкогольных компаний, талонов на водку и прочих безобразий было очень даже актуально.
Но на третий раз в центральной лаборатории появился молодой и прыткий зав.сектора, который проделал ряд полевых испытаний и доказал, что белый налет легко и непринужденно смывается горячей водой. Срочно собранная комиссия ликовала. Лично я предавался печали и отчаянию. Спорить было не о чем. Конечно же горячая вода смывала все загрязнения, даром что ли мы именно ей и промывали реактора, ну не спиртом же, в самом деле!
И тут мой тогдашний начальник цеха Петрович сделал то, после чего выражение «Окончательная бумажка! Фактическая! Настоящая! Броня!" с тех пор не является для меня абстрактным понятием. Он достал из папочки документ, напечатанный на фирменном бланке «Прессиндустрии»- предприятия разработчика технологии, осуществлявшего шеф-монтаж и пусконаладку.
В этом документе было прописано, что промывку реакторов следует проводить только и исключительно этиловым спиртом. Любая замена позволяла «Прессиндустрии» пересматривать условия гарантийного и постгарантийного обслуживания.
Завистники в очередной раз были посрамлены, цех в очередной раз не остался без любимого гостинчика.
- Петрович, - пристал я к начальнику по дороге из головной конторы в цех. - Но как? Как? Что тебе пришлось отдать старому скупердяю Джинаро за такую бумажку?
- Ничего. - ответил Петрович. - Он настолько офигел, что кто-то может пить технический спирт, что подписал это практически не глядя.
Продолжение следует...
Про производство ч.1
Про производство ч.2
Про производство ч.3
Про производство ч.4
Про производство ч.5
Про производство ч.6
Про производство ч.7
Про производство ч.8
В полном соответствии с материалистической диалектикой в советской промышленности действовал закон борьбы и единства противоположностей, или двойные стандарты. Просадим кучу бабла на аврале, откажемся от «лишних» внеплановых доходов, но будем устраивать плановые и внеплановые кампании по экономии расходов.
Эти компании, по моему классификатору, делились на бесполезные и вредные.
К бесполезным относились, например, экономия электроэнергии путем выключения света при выходе из помещения, как правило имелись в виду туалеты, или отодвигание сроков начала отопительного сезона в цехах.
За выполнением распоряжений и приказов по экономному расходованию следили специально обученные люди, нарушители наказывались, но в нашем цехе проверяющих обычно ждал облом.
Энергетик цеха насмерть стоял за то, чтобы в туалетах свет не выключался никогда, поскольку выключатели были взрывозащищенные, рассчитанные на определенное количество операций «вкл/выкл», и стоили они гораздо больше сэкономленной электроэнергии.
А отопление корпусов у нас производилось паром, вырабатываемым в ходе технологического процесса и отопительный сезон мы могли вообще проводить круглогодично.
Вредные кампании подразумевали сокращение расходных норм.
Поясню. Для получения 1 тонны готового продукта необходимо взять какое-то количество сырья. Точное значение этого количества определяется, на первом этапе, по материальному балансу химической реакции. Ну, например, вода, как известно - аш-два-о - состоит из двух молекул водорода, с молекулярным весом 2*1=2, и одной молекулы кислорода с м.в.=16, т.е. для получения 18 весовых единиц воды надо израсходовать (теоретически) 2 весовые единицы водорода и 16 весовых единиц кислорода. При приведении к тонне получается 112кг водорода и 888кг кислорода. Это расчетные расходные нормы. Сферические в вакууме.
А ведь что-то не вступит в реакцию и вылетит в атмосферу с продувкой, что-то уйдет в технологические проливы, что-то в мертвый остаток, что-то пропадет сразу, что-то сломается, а что-то куда-то закатится. Поэтому расходные нормы, обычно, увеличивались на 5% (абсолютно волюнтаристски выбранное число) - допустимые потери.
Расходы по энергоресурсам считались по более сложной схеме и их значения были менее очевидны с первого взгляда и более сложнопроверяемы.
За расходные нормы шла перманентная борьба Производства с Конторой.
Первое насмерть стояло за, как минимум, статус кво, как максимум за увеличение. Потому как перерасход сырья наказывался болезненно.
Вторая пыталась продавить снижение, не столько надеясь на премии за экономию, сколько демонстрируя свою, что не зря ест свой хлеб.
Изменить расходные нормы по сырью в любую сторону было непросто, требовались серьезные аргументы. Все прекрасно отдавали себе отчет, что, теоретически, из 1 тонны сырья можно получить 1 тонну готового продукта, а вот из 999кг уже почему-то никак. С другой стороны повышать расходные нормы - это повышать уже спланированные и утвержденные затраты.
Но народ пытался.
Я лично присутствовал на комиссии, где технорук другого цеха доказывал, что в период полнолуния процент некондиции увеличивается в три раза. Главный инженер орал матом и посылал его все дальше и дальше, но технорук стоял на своем - объяснить не могу, но результаты на лице, вот вам графики, вот сравнительные таблицы, вот справки из планетария. Насколько помню - отказали.
Иное дело расходы энергетики. Их никто никогда особо не рассчитывал и не контролировал состояние дел по факту. Цеха давали расчетную «цифру», энергетики давали фактическую, потом путем торга, угроз и взаимного шантажа выходили на компромиссное значение, близкое к расчетному, списывая излишки на общие расходы.
Но, периодически энергетики вставали на дыбы, поднималась волна и Контора начинала тотальную кампанию за экономию. Сперва в цеха рассылали опросники, потом требовали планы по снижению, потом начинали расследовать все перерасходы, потом насылали на Производство комиссии, потом на 2-3 Больших Оперативках бросался клич «Сволочи, начните экономить сами, потом же хуже будет!», но это никак и ничему не способствовало.
Потом приходил генеральный и в ультимативно-валюнтаристской манере волевым решением сокращал всем цехам расходные нормы по электроэнергии на 5%. Командно-гнездовой метод в действии.
Руководство старых цехов выло в голос, у них, с изношенным оборудованием и устаревшими схемами, вывезенными чуть ли не в 40х годах из Германии, никаких резервов давным давно не было и они явно летели на жуткие перерасходы.
А у нашего цеха действовали 30%-е пусковые надбавки к расходам, которые Контора в свое время забыла отменить. И в самом начале каждой волны мы писали рационализаторские предложения по сокращению потребления электроэнергии.
Ну и история на эту тему.
Вся продукция нашего цеха, по сути, являлась активным веществом различных моющих средств. От стиральных порошков до шампуней. И, можно сказать, что наши продукты сами мыли наше оборудование. Тем не менее, технологический регламент предусматривал промывку реакторов. Этиловым спиртом.
До определенного момента я никак не мог понять - отчего же именно им и ничем иначе? Впрочем, какая разница по какой именно причине тебе везет в жизни.
Расход спирта не лимитировался, промывку предписывалось осуществлять «по мере необходимости» с использованием за раз не менее 20 литров. Не буду описывать всю глубину нашей радости, отмечу лишь то, что лучшую настойку делали механики (на зверобое), а лучшую очистку проводили киповцы (марганцовкой и углем).
Данный факт не давал покоя Конторе и пару раз, обычно с приходом на пост какого-нибудь «профильного» отдела новой метлы, она пыталась эту лавочку закрыть.
События всегда развивались стандартно.
Сперва созванная рабочая комиссию отвергала идею использования для промывки метилового спирта. Массовые отравления никому не были нужны. Не из гуманитарных соображений, а по причине острой непереносимости последствий массовых смертных случаев на производстве.
Потом кто-нибудь умный вспоминал про изопропиловый спирт.
Цех предлагал провести проверку в натурных условиях. С реактора снималась форсунка, промывалась изопропилкой и вниманию почтенной публике демонстрировался белый налет после высыхания.
- Кто? - трагическим голосом вопрошало руководство цеха. - Кто даст гарантию что этот налет не окажет пагубное влияние на показатели качества?
Комиссия с надеждой переводила взгляды на представителей центральной лаборатории.
- Да пошли вы все в задницу! - отвечали они. - Крайними решили нас сделать? Чтоб цех теперь любой свой брак на нас бы вешал?
Руководство цеха радостно кивало головой и с надеждой смотрела на комиссию - примите решение и мы уж развернемся! На этом представление обычно заканчивалось и цех оставался со своим спиртом, что в условиях всяких антиалкогольных компаний, талонов на водку и прочих безобразий было очень даже актуально.
Но на третий раз в центральной лаборатории появился молодой и прыткий зав.сектора, который проделал ряд полевых испытаний и доказал, что белый налет легко и непринужденно смывается горячей водой. Срочно собранная комиссия ликовала. Лично я предавался печали и отчаянию. Спорить было не о чем. Конечно же горячая вода смывала все загрязнения, даром что ли мы именно ей и промывали реактора, ну не спиртом же, в самом деле!
И тут мой тогдашний начальник цеха Петрович сделал то, после чего выражение «Окончательная бумажка! Фактическая! Настоящая! Броня!" с тех пор не является для меня абстрактным понятием. Он достал из папочки документ, напечатанный на фирменном бланке «Прессиндустрии»- предприятия разработчика технологии, осуществлявшего шеф-монтаж и пусконаладку.
В этом документе было прописано, что промывку реакторов следует проводить только и исключительно этиловым спиртом. Любая замена позволяла «Прессиндустрии» пересматривать условия гарантийного и постгарантийного обслуживания.
Завистники в очередной раз были посрамлены, цех в очередной раз не остался без любимого гостинчика.
- Петрович, - пристал я к начальнику по дороге из головной конторы в цех. - Но как? Как? Что тебе пришлось отдать старому скупердяю Джинаро за такую бумажку?
- Ничего. - ответил Петрович. - Он настолько офигел, что кто-то может пить технический спирт, что подписал это практически не глядя.
Продолжение следует...
Про производство ч.1
Про производство ч.2
Про производство ч.3
Про производство ч.4
Про производство ч.5
Про производство ч.6
Про производство ч.7
Про производство ч.8