Муха в стеклянной банке. Первая часть эссе "Путь по зеркальному лабиринту".
Наша героиня молодая женщина 27 лет, моя бывшая клиентка. Не замужем. Я назову ее Натальей. Она живет одна, вполне самостоятельной и независимой жизнью. Отлично справляясь со своей работой в сфере продаж, она также успела получить второе высшее образование - психологическое. Наша работа длилась около 3 лет. Я выражаю ей огромную признательность за то, что она разрешила использовать материалы и темы ее терапии для написания статей. Наташа, будучи действительно привлекательной женщиной и очень интересным человеком с непростой судьбой, смогла за столь короткий (по психоаналитическим меркам) срок добиться больших успехов в решении непростой задачи выявления негативных и позитивных аспектов нарциссической части своей личности, что позволило ей иначе воспринимать себя и окружающих. Она научилась соприкасаться со своими истинными чувствами, дала себе право на открытое их выражение, что привело к осознанию ценности своего индивидуального жизненного пути и истории.
В начале нашей работы ее восприятие себя было искажено достаточно сильно: при хорошо сформированной Персоне (независимой, уверенной в себе, свободной от предрассудков женщины) внутри ее переполняли очень негативные часто неосознанные чувства: вины, собственной неадекватности и никчемности, одиночества. Как часто это бывает у нарциссов, ей постоянно требовалась подпитка со стороны внешнего мира, его одобрений или порицаний, мнений или безоговорочного признания ее ценности. Без должного одобрения со стороны других людей и устойчивого уровня успеха и признания нарциссист может начать рассыпаться, метаться, впадать в депрессию и недовольство собой. Требование постоянного отражения может быть выражено в метафоре нахождения человека в замкнутом пространстве, состоящем из кривых и прямых зеркал, когда душа начинает метаться, пытаясь понять какое зеркало, на самом деле, точно ее отражает, в какой-то момент она перестает различать себя и свои отражение. Так и Наташа пыталась избавиться от потока надоедливых мыслей о собственной личности, которые были всего лишь осколками зеркал, от чьей искажающей реальность власти она хотела избавиться, отчаянно разбивая их, чтобы выбраться наружу, но зеркала появлялись снова и снова. Восприятие себя и своего внутреннего состояния она описала очень меткой и точной метафорой: она словно муха в стеклянной банке, которая, с одной стороны, надежно защищена стеклом, а с другой, находится на всеобщем обозрении, и уязвима. Кроме того эта муха пытается выбраться наружу, постоянно натыкаясь на стекло. Вообще говоря, тема зеркала и стекла, замкнутого пространства и желания из него выбраться, соотносится с сюжетом мифа о Нарциссе: почему не нашлось ни внутренней, ни внешней силы, которая смогла бы оторвать его от собственного отражения, чьим пленником он обреченно остался до момента забвения и смерти?
Вот что писала в своих заметках сама Наташа:
«.. Я очень стремилась заслужить одобрения других, может, поэтому и училась хорошо, не отличница, не двоечница, а именно хорошистка, потому что отличники и двоечники привлекают всегда к себе слишком много внимания, которого я хотела и боялась…» В школу Наташа уже пришла с установкой, что она не может заслуживать чего-то большего: искреннего признания, ценности, принятие себя такой, какая она есть. Возможно, проблемы с одноклассниками, когда она подвергалась насмешкам, издевательствам и унижениям, были связаны с тем, что внутри нее, как у многих нарциссов не было базовой опоры, веры в то, что она изначально любима. Дети, бессознательно могут подвергать нападкам тех, кто не имеет своеобразной внутренней защиты, некого подарка от родителей, который ребенок должен получать с самого рождения (возможно еще и до рождения). В этой связи уместно будет вспомнить основную метафору фильмов о Гарри Поттере, когда герою снова и снова помогают его умершие родители, делая его неуязвимым к самых коварным проискам злых сил и соперников. Какую такую древнюю магию не мог победить Воландеморт (другие имена этого персонажа нам всем очень хорошо известны)? У придворных колдунов Японии - это одно из самых сильных заклятий, которым они связывали мужчину и женщину. Разумеется, вы догадались, что это ЛЮБОВЬ. Многие специалисты, которые плотно изучают проблематику нарциссической личности, указывают на то, что отсутствие любви и адекватного отражения ребенка своими родителями, часто ведет к возникновению внутренней пустоты и незащищенности: как если бы внутри такого ребенка не было силы, отпугивающей агрессивных сущностей, обитающих вокруг. Хорошей аналогией к истории Натальи будет известный советский фильм «Чучело».
Неудивительно, что с болезненными воспоминаниями тех лет, мы соприкоснулись гораздо позже в нашей работе, когда клиентка смогла достаточно укрепить свое эго и пройти путь повторного и безопасного переживания чувства тотальной уязвимости и оставленности. Ее нарциссическая рана появилась еще в детстве, но в школьные годы, она стала уже достаточно рефлексивной, чтобы всецело испытать на себе холод и одиночество, ощущение распада и дезинтеграции. Наверное, она просила о помощи некие высшие силы, но за помощью к собственным родителям уже не шла, а интроецированная ценность ее эго и внутреннее заклятие: «ТЫ ЛУЧШАЯ И Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЧТОБЫ С ТОБОЙ НЕ СЛУЧИЛОСЬ, И КАКОЙ БЫ ТЫ НЕ БЫЛА» - ей не принадлежали. Неслучайно во взрослой жизни Наташа испытывала трудности в адекватном восприятии себя и окружающих, в установлении интимных отношений без искусственного «достраивания» себя до придуманного ей самой идеала, от которого она была очень далека. В результате она не могла соприкоснуться со своими истинными чувствами, боясь их открыть, не могла часто объяснить свое и чужое поведение и реакции. У нее ничего не получалось, отчаявшись, она теряла веру в себя и в других: ей было трудно осознать, что многих недоразумений в личных отношениях можно было избежать, если бы она была сама собой и не вешала бы на ее мужчин и подруг собственную искаженную картинку себя.
В чем трагедия нарциссической личности? В том, что такой человек может быть умен, красив, сексуален выше среднего, но его постоянно толкает в крайности, как будто он действительно натыкается на стенки стеклянной банки, или как будто эти крайности помогают ему сохранять его внутренние границы эго. Она словно не знает, где она настоящая, где она заканчивается: ее интересы, цели, чувства, желания, а где начинается «поле» другого человека. В результате человек воспринимает себя не в центральной точке, таким какой он есть, а в крайних проявлениях: то он супер умен, мега красив, умопомрачительно сексуален при чем для всех на свете, то он кажется себе глупым до даунизма, гадким утенком, нежеланным и опять-таки абсолютно для всех. Отсюда часто возникают фантазии, что все кругом используют эту «божественную» красоту в своих целях, в то время как нарциссист совершенно отказывается видеть и тем более признавать, что он часто сам использует других в своих целях, или другие люди требуются ему для постоянного отражения себя и поддержании границ эго.
Прочтем, что пишет Наташа в своих записях: «Я все еще думаю, что он использует меня, что я нужна ему для секса. Но дело в том, что я не могу разозлиться настолько, чтобы высказать ему это. Я подавляю себя, свои эмоции. Я замечаю, что разговариваю с ним насмешливо, я защищаюсь, я не могу довериться. Я отдаю тело, это легко». Даже в этом коротком отрывке видна горечь и противоречивость нарцисса: с одной стороны меня используют для секса, с другой тело отдавать легко, с одной стороны осознание своих негативных чувств по поводу этого «использования (которое ей дается легко)», а с другой невозможность выразить открыто свои чувства. Получается некое «наказание» себя путем безмолвия и подавления истинных чувств. Нарциссист не видит, что его «масочное» поведение автоматически вызывает «масочное» поведение партнера, его внутренние метания заставляют метаться партнера, его внутренняя неадекватность вызывает неадекватное отношение окружающих. Вот и получается, что я делаю то, что на самом деле делать не хочу, а то что хочу, не делаю, поэтому лучше я ничего хотеть не буду, или буду хотеть все подряд, а лучше пошлю всех на фиг и себя в придачу. Предположим, если бы Наташа открыто высказалась своему партнеру по поводу ее сомнений в искренности его чувств к ней, то возможно, этот мужчина задумался бы о себе, о своем отношении к ней. Однако вполне вероятно, что Наташа услышала бы от него то, что ей больше всего не хотелось услышать: «А не относишься ли ты ко мне точно также, не замечая, что используешь меня для секса? А у тебя самой есть чувства ко мне? Ты ждешь любви от меня? А любишь ли ты меня сама?»
Далее Наташа пишет: «Мне кажется, что я на многое не имею права, не имею права злиться, быть грубой, не имею права плакать, фразу «не имею права» можно смело приравнять к слову «НЕ ДОЛЖНА». Но ведь если я не должна что-то делать, то это вовсе не означает, что я не хочу этого делать. Я хочу быть злой, грубой, когда чувствую, что это нужно. Но чаще всего этого не происходит. Потому что я сомневаюсь, а надо ли, права ли я, а имею ли я на это право… что обо мне подумают?... Иногда я чувствую себя виноватой что ли, за то, что я так сексуальна, за то что вызываю желание в мужчинах, потом начинает казаться, что ничем более я их не привлекаю. Я умом понимаю, что это не так, и многие мне это говорят, но принять в душе до конца не могу…». Другими словами, лучше быть неприметной хорошисткой, но при это расщепляться в фантазиях, мыслях или сексуальных эскападах, в которых можно на время быть до такой степени сексуальной, что чувствовать свою вину за тотальную желанность. Но подобная установка ставит под сомнение свою ценность, как интересной женщины, с которой можно быть не только для секса. Здесь мы снова можем наблюдать отсутствие базового отражения себя, и наличие вины за сексуальную привлекательность для всех, вместо адекватного отражения себя, как аутентичной, уникальной и неповторимой женщины, которая является для кого-то сексуально привлекательной и интересной для беседы, любви, жизни, наконец. Аутентичность восприятия себя подразумевает также ощущение своих границ и ограничений при наличии внутри себя базовой ценности и своеобразия, которое предусматривает, что кому-то она может не нравиться, отталкивать, не привлекать, для кого-то она кажется не совсем желанной. Другими словами, она не может быть идеальной и желанной для всех. А самое главное, что она НЕ ДОЛЖНА! Если бы она принимала это, то не впадала бы в уныние, не разрушалась бы и не страдала, что происходило с Наташей каждый раз при малейшей угрозе ее фальшивого образа себя.
Еще одна особенность нарциссической личности: постоянный внутренний диалог, тема которого: я, мое отношение к самой себе, отношения окружающих ко мне, и какое из бесчисленных зеркал меня правильно отражает. Имеет место своего рода бесконечный изматывающий процесс генерации мыслей о себе. Наташа пишет: «У меня идет внутренний диалог, между мной и мной, здесь мне не страшно, у меня даже могут быть внутренние диалоги с другими, но это фантазия, изматывающая энергетически. И когда я в реальности пытаюсь вести диалог, то мне мешают мои мысли, мне кажется, что я знаю, как мне ответят и как отреагируют. Но это ведь мои фантазии. И как я могу узнать, правильны они или нет, если не проверяю их в реальности? Другой ведь человек тоже может фантазировать насчет меня! А в реальности я могу отреагировать совсем не так. Да уж… Вот он, замкнутый круг. И как стать ближе, когда эта защитная скорлупка лишь трескается, но не открывается настолько, чтобы хотя бы пальцами дотронуться до другого человека, дать ему свое тепло и почувствовать его…» Вот он ДРАКОН, КУСАЮЩИЙ СОБСТВЕННЫЙ ХВОСТ. Откуда он взялся? Почему вместо реального взаимодействия и соприкосновения с другим человеком, появляется фантазия о контакте, бесконечный лабиринт, состоящий из противоречивых мыслей и ложных чувств? Как будто когда-то давным-давно Наташа протянула кому-то руку, чтобы прикоснуться по-настоящему, но вместо этого она наткнулась на стекло, поэтому базовая энергия контакта и связи, оттолкнувшись от стекла, вернулась к ней: энергетический круг замкнулся. И образ тех, к кому она тянулась, закрыла мгла бесполезных попыток обрести адекватное их отражение и истинные чувства. А так как базовая потребность в контакте и связи все равно никуда не пропала, то она стала превращаться в фантазии девочки о себе, о тех других за стеклом, в фантазии все больше удаляющиеся от реальности, мерцающие в переменчивых зеркалах ее нарциссического мира.
(Москва, март 2011 г)
(продолжение читайте во Второй части эссе: «Закрытые двери родительской спальни»).
http://mojarov.ru/articles/closed-doors/