Ода куртизанке.
Речь пойдет о женщинах, которые очень любят мужчин и замечательные наслаждения, получаемые от общения с ними. Эти женщины бывают настолько чувственны и ненасытны в сексе, так сильно увлекаются желаниями плоти, что не могут себе отказать в умопомрачительных утехах и ласках даже с несколькими мужчинами одновременно. Для них совершенно естественно менять многочисленных партнеров, и они собственно влюблены в секс, так каковой, поэтому получают наслаждение от каждого занятия любовью. Причем важно отметить, что они ни в коем случае не проститутки, потому что они не занимаются сексом, так сказать, профессионально, и не требуют за него вознаграждения, довольствуясь легкими комплементами или недорогими подарками. Также они не относятся к категории роковых красавиц, которые играют мужчинами, их судьбами и деньгами. Иногда они могут быть совершенно неприметными, не амбициозными, далеко не амазонками. Они просто любят секс и мужчин. Они доступны и не думают о будущем и последствиях, проживая жизнь здесь и сейчас.
В народе их называют разными нехорошими словами, часть из которых относятся к нецензурным. Особенно свой праведный гнев обрушивают на них именно те женщины, для которых ограничение их сексуальности, семейные ценности, воспитание и мораль, а также интеллект совершенно не совместимы с подобным «прожиганием» жизни. Более мягко, особенно в присутствии своих дорогих, а иногда и «не очень» жен, отзываются о них мужчины, которые втихомолку, правда, периодически оказываются в постели с такими особами. Во время подобных похождений мужчина, как правило, напрочь забывает о чести, ответственности и семье, по причине реально улётного удовольствия, получаемого от соития с женщиной, которая ложится в постель только потому, что он ей понравился, не требуя в обмен деньги, бриллианты, шмотки или обещания в любви. С такими женщинами мужчины и впрямь могут забыть о товарно-прикладных отношениях и сексе со своими официальными женами и любовницами, раскрепоститься и расслабиться по полной программе, не боясь получить от партнерши нагоняй, оценку или счет, в буквальном или переносном смысле.
Если вы с такой женщиной заговорите о сексуальной эксплуатации со стороны мужчин, и кинетесь ее «спасать от падения»», то рискуете испытать на себе удивленный взгляд человека, который просто вас не поймет. Вам могут недоуменно ответить: «Какая тут эксплуатация! Я удовольствие получаю! Я просто люблю мужчин!». Часто такие дамы не любят всех этих штучек-дрючек, типа «как завоевать мужчину своей мечты» или «соблазнить и поиметь» в стиле «девочек Глюкозок», которые своих мальчиков «под каблучок». Мужчины ценят в них искренность и отсутствие двойного дна. Традиционный мир женщин с их требованием и ожиданием героя и супермена в ночи, часто становится не под силу рядовому мужчинке, и как загнанный конь (или пони) он предпочитает отдышаться и расслабиться в тихой и скромной конюшне. Ах, принцессы и королевы, столбовые дворянки и полусвятые добропорядочные праведницы, мозговитые интеллектуалки и леди из высшего общества, вам часто бывает «не избежать одиночества»! Может быть, стоит слегка бросить взгляд в сторону тех, кто воспринимает жизнь иначе.
Как бы мне назвать, помягче, таких женщин? Одна моя клиентка упомянула однажды на сессии довольно устаревшее понятие, которое мне очень понравилось, хотя оно не совсем точно относится к нашим современницам. Поэтому во избежание путаницы, я приведу краткую справку. Ах, да, собственно для обозначения некоторых сторон своей личности моя клиентка назвала себя - куртизанкой. Надо особо отметить, что на самом деле она ей могла называться лишь частично, а точнее некоторая ее ипостась, которая периодически выходила у нее наружу, в результате чего она обнаруживала себя, как-то вдруг, то занимающейся сексом в машине, то на сеновале, то в дорогом номере с несколькими мужчинами. Ее внутренняя куртизанка удовлетворившись, на утро могла вести себя как вполне добропорядочная особа, даже в чем-то особенно соблюдающая нормы поведения и следующая модели благородной и правильной женщины. В результате нашей работы она стала более сознательной и рефлексирующей, и не позволяла своей фривольной сущности постоянно брать вверх.
Куртиза́нка (фр. courtisane, итал. cortigiana, первоначально «придворная») - термин, употреблявшийся по отношению к проститутке, работавшей в высших слоях общества начиная с эпохи Ренессанса до начала XX века. Для периода античности принято использовать термин «гетера». Также следует отличать куртизанок от содержанок и королевских фавориток. Классическими являются венецианские и римские куртизанки XV-XVI веков. Вторая волна приходится на XIX век, который славился прекраснейшими дамами полусвета, которые обычно дополнительно были актрисами или певицами. «Честная» куртизанка имела свою определённую независимость, и обладала свободой передвижения. Она была обучена правилам хорошего поведения, умела вести застольную беседу, а иногда являлась обладательницей высокой культуры и литературного таланта. Где-то рядом стоят японские гейши. Также можно назвать такую женщину «жрицей любви». Но все-таки на дворе у нас 21 век, который разгоняет налет мифичности, высокопарности, пафоса и «сентенций умирающего института семьи и домостроя», и диктует слишком часто выхолощенные и грубые определения и подходы. Так что, будем называть их куртизанками сегодняшнего дня, которые вовсе не занимаются обслуживанием высшего общества мужчин, и далеко не артистки и певицы, и могут быть не столь образованными. Единственное, что у них может быть общее - это искусство секса, а искусство без влюбленности в своё детище не достигается. Кроме того, такие женщина часто бывают независимыми и состоявшимися по жизни (каждая по своему), но все это для них второстепенно, главное - это их настоящая страсть…
Когда Мадлен впервые появилась в моей кабинете, она назвала себе именем очень экзотическим. Позднее стало ясно, что она использует его, когда знакомится с новыми мужчинами, среди которых оказался особый для нее случай - мужчина психолог. Имя я, разумеется, изменил. Мадлен начала с того, что у нее нет болезней и психологических проблем. Она замужем за занятым обеспеченным мужчиной, который сутками пропадает на работе. Дома она просто Клава для него и маман для своего сынишки. Клава не работает, она домохозяйка, ведущая домашний образ жизни. Она скромная добропорядочная жена, довольствующаяся крайне редким сексом с супругом, который проходит для нее «как в тумане». У Клавы незаконченное высшее и вполне скромные желания. Мадлен описывает жизнь Клавы, как «перелистывание книги, на каждой страницы которой одна и та же иллюстрация, при этом она тупо смотрит в потолок». Важно подчеркнуть, что Мадлен-Клава действительно вполне здорова, если к современным людям вообще этот термин применим. Ни о каком раздвоении личности здесь речь не идет, т.к. обе ипостаси этой женщины прекрасно осведомлены друг о друге, и в чем-то даже дополняют друг друга, потому что Клава обеспечивает Мадлен реальность и стабильность, укорененность, если хотите, а Мадлен…
Когда эта женщина становится Мадлен, она, по ее словам, по-настоящему жива и счастлива. Забегая вперед, скажу, что терапия была краткосрочной, но, думаю, что полезной. Теоретически она должна быть направлена на укрепление некой центральной, эгоической части личности этой женщины, которая ищет сплавления этих двух крайностей. Проблема заключалась в том, что у Клавы совсем нет энергии, и ее жизнь безрадостна и бесцветна, а ведь это жизнь жены, гражданина, матери своего сына, наконец. Ее нереальность транслируется окружающим и, по-видимому, она очень депрессивна. Но дело в том, что ко мне приходила исключительно Мадлен, которая с неким презрением относилась к жизни Клавы и всячески уходила от подробностей. Она говорила о себе, как о Клаве, только, чтобы показать разницу между собой и ей, а самое главное, она ничуть не оправдывалась. Это просто в моем мозгу, напичканным психологическими знаниями, рисовались мысли о фактически несчастливом браке, душевно покинутом ребенке и о будущем этой женщины, ее расщеплении и нарциссизме. Для Мадлен все это было чуждо! Она лишь пришла ко мне для веселья, чтобы проверить, сможет ли она меня соблазнить. Она исчезла, как только поняла, что это невозможно, оставив яркий образ, за которым скрывалась горечь ее жизни.
Итак, знакомьтесь: Мадлен. Женщина 27-30 лет, среднего роста, слегка полноватая, именно слегка, по-другому: женщина в теле. Исключительно короткие юбки, я бы даже сказал более чем. Кроме того, она не напрягала себя в том, чтобы скрестить ноги, когда сидела в кресле напротив, подолгу пытаясь уловить мой взгляд, ожидая, что он непременно упадет ей, простите, между ног. Яркий макияж и постоянно томно-любящие глаза. Иногда она их закатывала, когда рассказывала во всех деталях о своем последнем чувственно-телесном опыте. Один раз она даже позволила приблизиться ко мне на непростительно близкое расстояние, а потом, вернувшись в кресло, она пояснила, что просто демонстрировала, как она соблазняет мужчин. В этот ключевой момент нашей короткой работы, в моей аналитической голове пронесся ворох мыслей, среди которых: опыт попыток соблазнения аналитиков из рассказов коллег и книг, что я чувствую в контрпереносе, что я испытываю, как мужчина, и в какой момент совершенно бессознательно я успел прикрыть свою интимную область тетрадью для записей? Я успел спросить себя, что я буду делать, если она выкинет что-то уж совсем непозволительное. У меня были веские причины так думать, потому что в ее взгляде не угадывалось желание, скажем, невинного поцелуя: она приближалась ко мне так, словно хотела прильнуть напрямую к моим гениталиям. Мадлен не собиралась выслушивать мои интерпретации, ей было достаточно, что я «замаскировал» свою эрекцию этим нелепым жестом: прикрылся тетрадью как фиговым листом.
Мадлен - интересная женщина. Ее многочисленные связи действительно можно назвать случайными. Она в красках могла рассказывать о своих похождениях, словно она Дон Жуан в юбке. Мне кажется, что все, что она говорила - правда, хотя поначалу у меня были по этому поводу сомнения. Мужчины действительно липли к ней как мухи к меду. Кстати, она детально описывала свои сексуальные связи в дневнике, который она вела, как будущую книгу под названием: «Мадлен медовая». Мед - его же много не съешь, и она это прекрасно знала, поэтому «словно пчелка улетала от своих цветков вовремя, чтобы не перекушали». Мадлен говорила, что просто очень любит мужчин, искренне и без намека на пользование. Она отдавалась процессу вся и без остатка, заводилась с полуоборота, при этом каждого не только хотела, но и в каждого вчувствовалась. В конце концов, она была с ними честной, была просто женщиной: не самкой, не проституткой, не великосветской барышней на жизненном аукционе, кто больше заплатит, не мамашкой и не роковой львицей. Ее секс проходил как в английской песне: «You are a woman, I am a man», т.е. мы занимаемся сексом, потому что нравимся друг другу, и мы мужчина и женщина.
Мужчины, правда, не все адекватно реагировали на подобный подход. Многие влюблялись, или стремились обязательно чем-то отплатить. По словам Мадлен, у них иногда были такие лица, как будто они должны обнаружить какой-то подвох, а его там просто не было. Опытная сексуальная партнерша, она буквально оттачивала свое мастерство от связи к связи, ей нравился сам процесс, она жила им. Мадлен не отказывалась от подарков и денег, но подобные эпизоды были крайне редки. В ее фантазиях она становилась то богиней, то храмовой жрицей, то медсестрой красного креста, которая в военное время ставила на ноги раненых солдат, занимаясь с ними любовью. Она говорила о своей любви к мужчинам, как самой искренней на свете, но свой брак и материнство воспринимала как досадную ошибку. Она крайне мало рассказывала об отношениях Клавы с сыном. Из тех неясных отрывочных сведений я мог предположить, что она не была чрезмерно холодна с ребенком, она скорее относилась к нему как к маленькому мужчине. В этом отношении было гораздо меньше инцестуозного, как могло показаться на первый взгляд: она была чем-то вроде «подругой-любовницей». Как мать реальная и архетипическая, она, скорее всего, была слабой и депрессивной, поэтому ее сын слишком рано стал взрослым. Что касается ее мужа, то он был просто «зарабатывающим и дистантным отцом».
Создавалось впечатление, что Мадлен создавала свою собственную легенду, плела нити собственного смысла. В этих нитях содержалось много информации, взятой из книг о судьбе подобных женщин, женщин черпающих вдохновение от сладкого и пьянящего эликсира свободной любви. Часто она называла себя «Фантазией», которая появлялась в жизни мужчин на короткое время, чтобы подарить им новые ощущения и возможность соприкоснуться с аутентичной женственностью без налета социальных стереотипов, появившихся за время владычества патриархата. Можно предположить, что она помогала мужчинам почувствовать грани их собственной аутентичной маскулинности. Проблема Мадлен заключалась в том, что чем ярче светила ее звезда, чем более насыщенными становились краски ее жизни, тем более депрессивной и отчаянной становилась судьба Клавы и ее семьи. В этой связи ее свобода и послание миру уводили ее от самой себя и от реальности. Мадлен не куртизанка, скорее актриса, играющая эту роль, каждый раз вынужденная возвращаться в маленькую серую гримерку.
(Москва, июнь - июль 2011 г.)
Интересная статья по женской психологии: http://mojarov.ru/articles/power-of-lilit-2/