стихи
Из книги "Лодка на фаянсе"
***
Наверное, снилось. Но то, что прожгло темноту,
реальнее полдня. И промысел ночи таков,
что ты получаешь две жизни: и эту, и ту -
в недвижных глубинах лазурную нить пузырьков.
"Три карты, три карты.. " Но третья всегда под сукном.
Не кажет значенья ее безымянная масть.
Такое бесснежье в пространстве стоит слюдяном,
что даже надежду душа приучается красть,
тянуть по осколку в сырое сорочье гнездо,
где кровля дождями изъедена, как решето.
Мы вместе, поскольку от райского сада и до
январского хлада в пути не попался никто.
Наверное, снилось: апрель, Нотр-Дам де Пари,
ребристого воздуха ярко-зеленая плоть.
Скажи мне, что помнишь. А если не помнишь - соври.
Обман во спасенье легко отпускает Господь.
Под лампочкой, ввинченной в мыльные хлопья небес,
расколем в сочельник горбушку ржаных холодов.
Здесь вдоволь пространства, а радости вечно в обрез.
И в черное поле сползает малиновый лес.
Но мерзлая почва чурается наших следов.
***
Наверное, снилось. Но то, что прожгло темноту,
реальнее полдня. И промысел ночи таков,
что ты получаешь две жизни: и эту, и ту -
в недвижных глубинах лазурную нить пузырьков.
"Три карты, три карты.. " Но третья всегда под сукном.
Не кажет значенья ее безымянная масть.
Такое бесснежье в пространстве стоит слюдяном,
что даже надежду душа приучается красть,
тянуть по осколку в сырое сорочье гнездо,
где кровля дождями изъедена, как решето.
Мы вместе, поскольку от райского сада и до
январского хлада в пути не попался никто.
Наверное, снилось: апрель, Нотр-Дам де Пари,
ребристого воздуха ярко-зеленая плоть.
Скажи мне, что помнишь. А если не помнишь - соври.
Обман во спасенье легко отпускает Господь.
Под лампочкой, ввинченной в мыльные хлопья небес,
расколем в сочельник горбушку ржаных холодов.
Здесь вдоволь пространства, а радости вечно в обрез.
И в черное поле сползает малиновый лес.
Но мерзлая почва чурается наших следов.