Очень древний рассказ

Sep 03, 2012 19:25

СТЕРВА И ПОДЛЕЦ

Мы с моей сестрой Дианой ненавидели всех людей. В основном, мы без толку слонялись по дому и устраивали всяческие подлянки. Мы любили втираться людям в доверие и обманывать их, вызнавать их сокровенные тайны и разбалтывать всем. В особую книжицу записывали мы названия покалеченных нами душ и вели им строгий счет. Собственно говоря, такого рода времяпрепровождение было просто необходимо для нас, поскольку иначе нам бы не о чем было говорить. Мы с Дианой очень разные, но она чертовски умна, хотя думает только о себе. Я увлекаюсь теннисом, а Диана - крокетом. Она отлично играет в крокет, но редко, потому что всегда заранее уверена в победе. Глядя на Диану, я всегда убеждаюсь в собственной оригинальности и необычности, ибо вижу в ней свои черты. Я всегда узнаю о себе через других людей, а она о себе сообщает всем сама. Единственное, что сразу бросается в глаза, так это то, что Диана очень красива. Диана прескверная девчонка. Я совсем испортил ее.
В тот вечер мы встретились в огромном золотом доме. Он, казалось, был просто вылеплен из золота: золотые стены, золотые колонны, золотые перила, люстры, гардины. Даже огромные стекла, отливавшие тусклым блеском, казались золотыми.
- Привет, Герберт, - Диана сосредоточенно грызла Чупа-чупс.
- Привет, чертиха! - весело отозвался я. - Сегодня здесь намечается крутая тусовка?
- Да! Банкет для избранных. Собрались все: акулы, львы, киты, слизняки…
- Короче, полный зоопарк! С кого начнем?
- Ты это о чем? - спросила Диана, прищурившись, аки лукавый змий.
- Хочешь мороженого? - поинтересовался я в ответ.
- Герберт, я твоя сестра и вижу твои затеи насквозь. Попробуй их на ком-нибудь другом…
- Но ведь кто-то умудрился подсунуть тебе этот дурацкий Чупа-чупс, - пробурчал я.
Мы прошлись по освещенной огнями дома аллее, прикидываясь нормальными людьми. Мы зашли в коттедж и уселись на чужие кресла. Диана сунула себе в рот кусок сельди.
- Это был папа, - сказала она.
- В смысле?
- Папа подсунул мне тот Чупа-чупс.
- Наверное, он хочет, чтобы зубов у тебя было меньше, чем волос у него на голове, - подметил я.
- Ты здесь кого-нибудь знаешь? - спросила Диана.
- Пару чертей. Так, ничего особенного. Вставляют в интервалах между своими высказываниями слова литературного языка.
Диана царапала ногтем дорогой стол.
- Не порть чужое имущество! - возмущенно вскричал я.
- Экая важность! Мою мелкую шалость не сравнить с твоим аморальным проступком…
- Каким это?
- Ну, например, помнишь, как ты скинул машину Стива с обрыва?
- Это была случайность!
- Ну да! А почему ты сам остался жив?
- Стив был нудистом, он меня раздражал. А что ты там рисуешь на столе?
- Пишу фразу: «Рок-н-ролл всегда с нами».
- Черт! Ты всегда поражала меня своей оригинальностью!
- А ты всегда умел сделать приятный комплимент.
- Да, я удивительно вежлив, хотя ты этого и не заслуживаешь!
- Почему?
- У тебя сволочной нрав и еще…
- Что?!!
- Еще, что немаловажно…
- Я слушаю!
- Очень бросается в глаза…
- Говори же!
- У тебя на левом глазу тушь потекла.
- Точно?
- Абсолютно! Выглядишь мерзко!
- Я оставила зеркальце в машине… Слушай, Герберт, я сейчас схожу подкрашусь, а ты проследи, чтобы мою селедку никто не съел.
- Здесь столько деликатесов, а ты вкушаешь всякую дрянь!
- Надеюсь, мы поняли друг друга!
Диана ушла, а я, не теряя времени даром, умял всю селедку, лежавшую на подносе. Я чуть не подавился костью, но это нисколько не умалило моего удовольствия от подлянки. Затем выпил до последнего глотка стоявшую рядом с нами бутылку шампанского. Я сидел и молча потешался над смешным анекдотом, который рассказывал сам себе. Но тут чья-то немилосердная рука схватила меня за волосы. Это была Диана.
- Отпусти меня! В тебя что, вселился бес?
- Ты меня разъярил своим гадким поступком!
- В чем дело, Ди?
- Зачем ты съел мою селедку?! Если бы ты не был мой брат, ты бы уже давно был лыс, как наш отец!
- И слеп, как чувак, написавший «Илиаду»? - осведомился я.
- В такую серьезную, страшную для тебя минуту я бы на твоем месте не стала острить…
- Слушай, Ди… Подошел один громила с котом и скормил всю рыбу питомцу…
- С котом, говоришь?
- Именно! С облезлым, тощим котом. Он подыхал от голода.
Диана села.
- Наверное, здесь много приличных молодых людей, - изрекла она. - Почему я провожу время в компании моего недоразвитого братца?
- Ты отличаешься разборчивостью и хорошим вкусом.
Кто-то на другом конце зала объявлял тост. Разносчики предлагали гостям говядину в пластиковых тарелках. Все смеялись и кудахтали. Посредине зала танцевал начинающий комик - клоун, малолетний кормилец семьи. Никто не смотрел на это чудо - юдо, а зря. Оно поражало мое воображение своим кривым желтым зубом и колесовидной правой ногой.
- Ты бы хотела быть похожей на этого шута? - спросил я Диану, зевая.
- Слушай, Герберт, ответь мне на один вопрос.
- Валяй! Отвечу легко и лаконично!
- Чем отличается компьютер от обезьяны?
Я задумался.
- Вопрос с подковыркой? - спросил я.
- Естественно!
- Хм! Он явно философский и риторический. Так нечестно, Ди! Спроси лучше что-нибудь другое. О! Смотри! Мистер Спенсер толкает речь!
- О чем он говорит?
- Рассказывает байку про сизого гуся и молодого офицера. Интересно, за кого из них он предложит выпить в конце? Пойдем прогуляемся, Ди! Воздух становится несвеж.
- Пойдем, Герберт. Полагаю, что все занятные личности уже давно гуляют в парке.
- Возможно. Только мне кажется, на этот раз все догадаются, что ты натура приземленная, и не станут знакомиться с тобой.
Сначала мы вышли на балкон, чтобы с высоты птичьего полета обдумать наш маршрут. Там мы столкнулись с молодым парнем, пьющим кока-колу.
- Что, попиваешь втихаря? - ехидно спросил я.
- А ты хочешь хлебнуть?
- Издеваешься! Кто ты такой? Может, ты изверг - отравитель?
- Вообще-то я сын хозяина этого дома. Меня зовут Дэн.
Я отвесил Дэну мощный подзатыльник.
- Приятно познакомиться! - сказал я. - Меня зовут Герберт, а эта одухотворенная, возвышенная личность - моя сестренка Диана. Подай голос, Ди!
- Черт полосатый! - сказала Диана.
- Она сегодня не в духе. Наверное, объелась селедкой. Слушай, Дэн, а твой отец, наверное, талантливый вор!
Дэн улыбнулся.
- У нас это называется талантливый предприниматель, - сказал он.
- Смотрите, а кто это бродит по той одинокой аллее? - Диана неприлично показывала пальцем на движущийся объект.
- Это мой брат, Гарри, - сказал Дэн. - Он терпеть не может застолий.
- Наверное, философ, - задумчиво сказал я.
- Поэт, - добавила Диана.
- Правдоискатель - пессимист, - подытожил я.
- Вообще-то он музыкант, - сказал Дэн.
- Ого! Служитель муз! - мы с Дианой переглянулись.
- Прислужник черных сил! - сказала она.
- Адское отродье! - вынес приговор я.
Я терпеть не могу искусство. Оно мешает людям жить. Оно лишает их сна, хорошего пищеварения. Оно вносит в сердце сумятицу, в голову начинают приходить бредовые идеи. Человек перестает подчиняться себе. Он служит Сатане. Да, искусство не мог придумать Бог. Бог придумал сельское хозяйство. А всех этих муз, Аполлона, всех этих гениев рифмы и ноты - всех их изобрел он, великий поджигатель Люцифер. Искусство и любовь - это основные ниточки, за которые он дергает наши доверчивые души.
- Мы подумали об одном и том же? - спросил я Диану.
Она молча кивнула и вышла.
- Куда она? - спросил Дэн.
- На улицу, в парк.
- Может, тоже выйдем?
- Нет, Дэн, пойдем лучше выпьем чего-нибудь покрепче.
- Хорошая идея!
Мы вернулись в гостиную. Там уже царил полный бедлам. Люди кривлялись и стояли на ушах. Извращенность и неприглядность высшего общества поражали воображение. Мы с Дэном слишком выделялись из всех этих людей и поэтому тут же сели надираться.
- Что, выпьем за знакомство? - спросил я и отвесил Дэну еще один дружеский подзатыльник.
- Мы еще мало знакомы, - отозвался Дэн, наливая.
- Разве?
- Совершенно точно. Кто ты по жизни, Герберт?
Я выпучил глаза. Таких сложных вопросов мне век еще никто не задавал, даже Диана. У меня аж дыхание сперло…
- Что ты имеешь в виду?
- Ну… Чем ты там увлекаешься, в какие клубы записан?
- Черт! Сразу бы так и сказал! Зачем пугать? Вообще, я студент… Будущий менеджер. Увлечения у меня такие, что даже вспоминать стыдно. В основном, я бесцельно прожигаю свою жизнь, болтаюсь, плыву по течению… Я чертовски удачлив, но за всю жизнь не совершил ни одного полезного кому-либо поступка…
- Ты быстро пьянеешь, - заметил Дэн.
- С чего ты взял?
- Выпил только две рюмки, а уже занимаешься душевным мазохизмом.
- Нет лучшего лекарства от скуки, чем мазохизм, - ответил я. - Я занимаюсь им и в трезвом состоянии.
- Итак, Герберт, ты - студент, типичный гуляка и балабол…
- Ну, не совсем типичный, - обиделся я.
- Но тем не менее. А сколько же тебе лет, Герберт?
- Восемнадцать. Я уже студент «со стажем».
- А Диана?
- Диане шестнадцать. Она в этом году поступает на юриста. Из нее выйдет самый сволочной прокурор на свете. Признаюсь честно, я не верю, что она проживет больше тридцати лет…
- Да уж, - изрек Дэн, ставя свою рюмку на стол, - занятная у вас семейка.
- Очень занятная, - подтвердил я. - Видишь того неприятного толстого мужчину, который тушит сигару в «Мартини»? Это мой отец. Он своровал полстраны в 78-ом.
- А видишь того худощавого типа с буржуйским выражением лица? Это мой отец. Он своровал другую половину страны, только в 83-ем году.
- Интересно, на какие деньги живут остальные граждане нашего государства? - задумчиво спросил я.
Вечер уже катился к своему логическому завершению. Все веселье превратилось в фарс. Люди танцевали на столах, хлопали себя по ягодицам и били посуду. Многие в неприглядных позах валялись на полу и громко храпели. Нескольких человек беззастенчиво рвало, а один, икая, нагло дубасил бедного, ни в чем не повинного шута.
- Сегодня как-то спокойно, - заметил я.
- Угу, - поддакнул Дэн. - Обошлось без сцен.
- А я просто обожаю всякие сцены и побоища, - признался я.
- А Диана?
- Слушай, прекрати спрашивать про мою всеми обожаемую сестру! Лучше вообще забудь о ней! Она стерва, у нее нет ни малейшего понятия о стыде, о морали. Она жестокий изверг, садистка!.. Она скользкая обманщица. Ничего благородного, ничего святого…
Я так пафосно и красноречиво поносил свою сестру, что Дэн вскоре прервал меня.
- Дрянь с умными и задорными глазами, - проговорил он. - Что может быть опаснее?
- Только вирус СПИДа и геноцид. Еще раз говорю: не подходи к Диане! Она - яд! Если бы она не была моей сестрой, я бы избегал ее всеми возможными способами.
Дэн, признаться честно, был неплохим парнем. Мне стало жаль его. Я не хотел, чтобы он попал в лапы этой зловредной хищницы. Хотя… мы с Дианой часто говорили гадости друг о друге за глаза. Это было неотъемлемой частью наших игр. Таким образом мы делали друг друга еще более интересными в глазах окружающих и расширяли круг потенциальных жертв… Вполне возможно, что в тот момент, когда я разговаривал с Дэном, Диана тоже самое говорила про меня его брату, Гарри. Я был уверен, что она гуляет с Гарри. Эта уверенность возросла, когда часа в два ночи они вместе зашли в коттедж…
- О, смотри! - воскликнул Дэн. - Гарри и Диана!
- Идут под ручку, - заметил я, делая вид, что поражаюсь прыти своей сестры.
Гарри воодушевлено болтал. Он говорил что-то о вдохновении, о предназначении творцов, о цели в жизни. Мне сразу не понравился этот Гарри. Настоящий слизняк! Язык без костей, в голове - ветер, на сердце - камень. Короче, анатомическое чудо!
Меж тем Диана поморщилась, увидев нелицеприятную картину, представшую перед ее глазами. Она жестом дала понять своему кавалеру, что таким личностям, как они, не место в этом кавардаке… Обратно к дверям они шли уже в обнимку.
Вскоре мы с Дэном стали задыхаться от невыносимой вони. Мы вышли и около получаса курили, с наслаждением вдыхая дивный запах табака. На небе слезились звезды, хозяйский пес заунывно храпел. Наверное, если бы я не был эгоистом и черствым скотиной, я мог бы стать другом этого классного парня, Дэна. Он знал толк и в теннисе, и в покере, умел выпить и поговорить про автогонки. Он был отличным человеком…
Вдруг из темной аллеи навстречу к нам вышла Диана. Она была одна. Шла неспеша, самодовольно улыбаясь.
- Где Гарри? - спросил я.
- Остался у озера. Смотрит на звезды и Луну. Он неисправимый романтик, ваш Гарри.
- Ты оставила его в дураках? - я давился от смеха и удовольствия.
- Что ты, Герберт! Я выхожу за него замуж!
Мы с Дэном переглянулись.
- Замуж? Повтори…
- Нечего повторять. Он прекрасный парень, я таких раньше не встречала. За несколько часов он просто преобразил меня, сделал лучше… Я никогда не стану прежней. Прости, Герберт, но мне так стыдно теперь за все наши былые проделки. Мы совсем не знали, что делаем. Мы были так жестоки… Но теперь я прозрела…
То был удивительный вечер. Я протер глаза и уставился на Диану. Я ненавижу смотреть в ее глаза. В них - букет тяжелого, проницательного лукавства и насмешливого оскорбления… Голубые глаза дьяволицы. Терпеть их не могу… Они слишком похожи на мои собственные. А в ту минуту ее глаза были наполнены каким-то противоестественным, некрасивым блеском, притом, что сама она выглядела прекрасно... Я с отвращением отвел свой взор от нее.
- Где Гарри? - повторил я.
Диана молчала.
- Скажи нам.
- Я же сказала. Гарри у озера. Сводит счеты с жизнью.
Мы остолбенели. Где-то вдалеке раздался всплеск.
- Черт! - вскричал Дэн. - Надо спасти его!
- Постой, - сказал я. - Не стоит. Самоубийство станет для него хорошим уроком, поможет ему жить...
- Что ты несешь?! Он же умрет!
Я почесал подбородок, не зная, что еще придумать.
- Если мы спасем его, он нам никогда этого не простит.
- Ты совсем очумел? Иди умойся! Там, на озере, умирает мой брат!
- А тебе что за дело? Пускай себе умирает!
Дэн бросился к дому.
- Ты куда? Озеро в другой стороне!
- Один я не справлюсь!
- Никто из этих пьяных буржуев не станет тебе помогать.
Дэн, махнув рукой, взбежал на крыльцо. Он поднял в доме настоящий переполох. Пьянь завопила и заметалась по коттеджу. Раздался женский визг. А может, это мяукали кошки… Родители Гарри и Дэна обожали кошек. Человек десять выбежали из дома и кенгуриными шагами поскакали к озеру. За ними неловко ковылял шут. Пьянь в коттедже затянула «Аллилуйю» под мотив похоронного марша. Диана стояла рядом со мной и виновато (а может, и не виновато) шмыгала носом. Мы молчали.
Наконец раздались радостные крики. Гарри нашли. Его несли в дом, тащили за правую ногу. Голова Гарри то и дело спотыкалась о кочки. Все тело его было мокро и покрыто тиной. Из левой ноздри стекала тонкая струйка буроватой крови.
Вид утопленника протрезвил меня, выбил всю дурь из моей головы. Я оглянулся по сторонам и исполнился глубочайшим отвращением ко всему окружающему. Все было мерзко и пусто. Мерзок был этот парк, этот золотой дом, эти люди, их жизнь. Весь этот вечер был бессмыслен и противен. Раздражало все вокруг. Я страстно желал уйти, но не мог, ибо больше всех мерзок был я. В ту минуту даже моя сестрица казалась мне ангелом по сравнению со мной. Я бил себе в грудь и жаловался всему миру на себя.
Тем временем Гарри тоже били в грудь. Ему делали искусственное дыхание. Он остался жить… Он плакал.
Мы с Дианой по-прежнему не произносили ни слова.
- Тебе не холодно? - наконец спросил я.
- Нет, - она вздохнула. - Итак, все обошлось без смертельного исхода…
- Что ты наделала, Ди, - дрожащим голосом начал я.
- Ох, Герберт, не надо. Мне и так теперь достанется…
- Что ты наделала?.. Теперь парень очухается. Он сочинит прекрасную балладу или оперу. Напишет музыку к трагическому спектаклю. Станет великим композитором. И во всем виновата ты. Все происшедшее вдохновит его… Какой ужас!!
- Теперь он станет страдальцем, - продолжила Диана. - Примет позу, будет строить из себя «рыцаря печального образа». За ним будут бегать девушки. Они любят страдальцев, любят плакс. Нашим девушкам не нужны бойцы, потому что бойцов просто нет…
- В твоих рассуждениях есть зерно здравого смысла, - заметил я. - Парень найдет себе девушку (а может, двух или трех) и… лишится своего таланта! Страдальческий ореол будет низвергнут, и он станет обычным, банальным смертным, - я с надеждой потер руки.
Диана улыбнулась.
- Вот видишь, не все так плохо, - сказала она. - Ну, хватит переживать! Кто следующая жертва?
- Та девушка в синем, - ответил я.
- Она что, тебе приглянулась?
- Ну, по крайней мере, если она выживет, то ей придется проглотить свое горе: у нее нет никаких талантов и способностей.
- Ты уверен в этом?
- Конечно! Она слишком талантливо виляет бедрами.
Мы весело и долго смеялись.
- Знаешь, Герберт, - сказала Диана, - все-таки, ты большой врун!
- Почему?
- У меня вовсе не потекла тушь на левом глазу! Ты просто использовал эту дешевую ложь, чтобы остаться наедине с твоей вожделенной селедкой!
- Прости меня, Ди, - смиренно сказал я. - Но сейчас не время сводить старые счеты. Пойдем знакомиться. Знакомиться с девушкой в синем!
25.05.2002 - 26.05.2002
Previous post
Up