Куртуазная поэза
Маньеризма вам в ленту.
(Ранний я).
Куртуазная поэза
В Петербурге блистательном, когда водами вешними
омывались гранитные побережья Невы,
грациозная, нежная, вся летяще-нездешняя,
в белом платье поплиновом подошли ко мне Вы.
Первых гроз песнопение семицветило неба тракт,
беломолньево бархатный освещая берет,
каблучки легкозвучные вальсовый отбивали такт,
когда Вы попросили вдруг посвятить Вам сонет.
Дальше - было безумие! Дальше - было созвездие,
гиацинты и ониксы, золотистый ликэр…
«Англетэра» старинного пело великолепие,
улыбался застенчиво лимузина шоффэр.
И когда в направлении на закат пламенеющий
позади мы оставили золотой «Англетэр»,
вслед роллс-ройсу огромному головою седеющей
покачал укоризненно пожилой оффицэр.
…Где весны той цветение?… где сирени печальные,
хрусталя многозвучие, изумрудный шартрэз…
В белом платье поплиновом под рулады венчальные,
Вы ушли, и осталась мне лишь несбыточность грэз…
(Ранний я).
Куртуазная поэза
В Петербурге блистательном, когда водами вешними
омывались гранитные побережья Невы,
грациозная, нежная, вся летяще-нездешняя,
в белом платье поплиновом подошли ко мне Вы.
Первых гроз песнопение семицветило неба тракт,
беломолньево бархатный освещая берет,
каблучки легкозвучные вальсовый отбивали такт,
когда Вы попросили вдруг посвятить Вам сонет.
Дальше - было безумие! Дальше - было созвездие,
гиацинты и ониксы, золотистый ликэр…
«Англетэра» старинного пело великолепие,
улыбался застенчиво лимузина шоффэр.
И когда в направлении на закат пламенеющий
позади мы оставили золотой «Англетэр»,
вслед роллс-ройсу огромному головою седеющей
покачал укоризненно пожилой оффицэр.
…Где весны той цветение?… где сирени печальные,
хрусталя многозвучие, изумрудный шартрэз…
В белом платье поплиновом под рулады венчальные,
Вы ушли, и осталась мне лишь несбыточность грэз…