Недостаток бытия и желание
С указанной негативностью сознания у Сартра связана и концепция фундаментального недостатка бытия (manque d'être), присущего человеческой реальности. Сама способность человека действовать целенаправленно, желать чего-то, свидетельствует об исходном недостатке, имеющемся в «природе» человека. Сартр пишет: «Желание есть недостаток бытия, оно преследуемо в самой глубине своего бытия бытием, желанием которого оно является. Таким образом, оно свидетельствует о существовании недостатка в бытии человеческой реальности.»
Сразу следует оговориться, что недостаток бытия, присущий сознанию, не стоит ассоциировать с христианским догматом первородного греха и вообще мыслить его как какую-то неполноценность. С такой интерпретацией философии Сартра мы сталкиваемся в критических обзорах М.К. Мамардашвили и М.А. Кисселя. Однако советские критики не учитывают, что сартровский недостаток бытия не подразумевает никакой утерянной или недостигнутой полноценности, никакого «золотого века», «светлого будущего» или «истинной природы» человека. Недостаток - это неотъемлемый атрибут сознания ввиду самой негативности последнего. По Сартру, сознание, избавленное от недостатка, - это уже не сознание.
В действительности, недостаток бытия используется Сартром в качестве основания для развертывания чисто волюнтаристской интерпретации сознания. Недостаток рождает желание, а последнее, в свою очередь, формирует цель и возможность. Иными словами, недостаток играет у Сартра примерно ту же роль, которую играет пустота во вселенной Демокрита - она является необходимым условием движения.
Необходимо отметить, что в философии Сартра термин «желание» (le désir) имеет сразу несколько трактовок. Желание у него выступает и как свойство сознания, и как движущая сила диалектического движения, и как фундаментальная составляющая сексуальности. Не обходит Сартр стороной и чисто гегелевскую трактовку желания как желания признания в рамках диалектики Господина-Раба. Два последних момента мы рассмотрим подробнее в следующей главе нашей работы.
Сартровский недостаток бытия, обусловленный негативной сущностью сознания, представлен на аффективном уровне ощущением тревоги. Сартровский анализ тревоги имеет очевидные параллели с темой экзистенциального страха С. Кьеркегора и во многом от него отталкивается.
По Сартру, через тревогу проявляется сама свобода человека, как возможность произвольного отрицания данности. Именно это богатство возможностей (например возможность прямо сейчас совершить самоубийство), будучи в полной мере осознанным, и вызывает в человеке ощущение тревоги. Причем тревогу (l'angoisse) у Сартра следует отличать от страха (la peur). Тревогу человек испытывает перед самим собой, а страх - перед взглядом Другого, в конечном итоге, перед возможностью быть убитым. Тревогу источает перманентная неуверенность человека в правильности собственного выбора, которая в отсутствии дурной веры становится особенно ощутимой.
Сразу следует оговориться, что недостаток бытия, присущий сознанию, не стоит ассоциировать с христианским догматом первородного греха и вообще мыслить его как какую-то неполноценность. С такой интерпретацией философии Сартра мы сталкиваемся в критических обзорах М.К. Мамардашвили и М.А. Кисселя. Однако советские критики не учитывают, что сартровский недостаток бытия не подразумевает никакой утерянной или недостигнутой полноценности, никакого «золотого века», «светлого будущего» или «истинной природы» человека. Недостаток - это неотъемлемый атрибут сознания ввиду самой негативности последнего. По Сартру, сознание, избавленное от недостатка, - это уже не сознание.
В действительности, недостаток бытия используется Сартром в качестве основания для развертывания чисто волюнтаристской интерпретации сознания. Недостаток рождает желание, а последнее, в свою очередь, формирует цель и возможность. Иными словами, недостаток играет у Сартра примерно ту же роль, которую играет пустота во вселенной Демокрита - она является необходимым условием движения.
Необходимо отметить, что в философии Сартра термин «желание» (le désir) имеет сразу несколько трактовок. Желание у него выступает и как свойство сознания, и как движущая сила диалектического движения, и как фундаментальная составляющая сексуальности. Не обходит Сартр стороной и чисто гегелевскую трактовку желания как желания признания в рамках диалектики Господина-Раба. Два последних момента мы рассмотрим подробнее в следующей главе нашей работы.
Сартровский недостаток бытия, обусловленный негативной сущностью сознания, представлен на аффективном уровне ощущением тревоги. Сартровский анализ тревоги имеет очевидные параллели с темой экзистенциального страха С. Кьеркегора и во многом от него отталкивается.
По Сартру, через тревогу проявляется сама свобода человека, как возможность произвольного отрицания данности. Именно это богатство возможностей (например возможность прямо сейчас совершить самоубийство), будучи в полной мере осознанным, и вызывает в человеке ощущение тревоги. Причем тревогу (l'angoisse) у Сартра следует отличать от страха (la peur). Тревогу человек испытывает перед самим собой, а страх - перед взглядом Другого, в конечном итоге, перед возможностью быть убитым. Тревогу источает перманентная неуверенность человека в правильности собственного выбора, которая в отсутствии дурной веры становится особенно ощутимой.