Взрослый и Ребенок.
Как-то повстречались на дороге Взрослый и Ребенок. Погода была теплая и солнечная, деревья создавали тень, создававшую приятную легкую прохладу.
Взрослый когда-то тоже был маленьким, но он давно уже забыл это состояние. Иногда он вспоминал события детства, полные радостей и обид: предвкушение новогоднего праздника, беззаботное счастье летних каникул, вкус мороженого, манящая темнота кинозала, радость обладания новой игрушкой... Но казалось, что это было в другой жизни и не с ним.
Детей он видел каждый день, иногда улыбался им в ответ, но редко они оставляли глубокий след в его душе. Но в этот раз он вдруг остолбенел, внезапно пораженный: непосредственность и простота поведения Ребенка, открытая улыбка, искренний взгляд без намека на кокетство или иную маску, какие в огромном количестве носят большие дяди и тети, не могли оставить Взрослого равнодушным. И так он долго стоял и любовался маленьким существом, занятый своими мыслями и неожиданно открывшимися ощущениями: он нашел то, что так долго искал, и простота истины его поразила.
"Однако, пора", - подумал он, повернулся и зашагал прочь по лесной тропинке. Постепенно новые сильные ощущения стерлись в его памяти: дома его ждал привычный мир, где ежеминутно надо было доказывать другим свое право на место под солнцем.
Неожиданно, когда он уже выходил из леса, Ребенок снова оказался у него на пути.
- А я тебя знаю. Хочешь земляники? - на раскрытой детской ладони лежало несколько спелых алых ягод. - Не уходи, пожалуйста, давай погуляем.
С этими словами Ребенок ухватился за руку Взрослого, как будто имел неоспоримое право на это, и они долго еще гуляли вместе. Удивительно, но возрастного барьера они оба не чувствовали: им было интересно вдвоем. И они стали регулярно бродить вместе по лесным дорожкам, никогда не договариваясь об этом заранее: это было для них совершенно естественно, как свежий воздух для легких.
Но однажды Взрослый не встретил Ребенка в привычном месте, это повторилось и на следующий день. И еще через день... И постепенно стал забывать своего маленького друга.
И вот однажды он увидел Ребенка с другим дядей. "Все правильно", - подумал он.
Но спустя какое-то время, выйдя из дома, он застал маленького друга у своего подъезда. Намерение пройти мимо и притвориться, что никого не заметил, не сработало: Ребенок сильно ухватился за его руку.
- Ты куда пропал? Я сильно скучал без тебя...
Так продолжалось снова и снова: они гуляли вместе, наслаждались тем, что есть только они и окружающий мир, и им хорошо и легко вместе. А потом Ребенок снова пропадал: у него обнаруживались другие знакомые и интересы, где Взрослому места не находилось. А когда Ребенок снова появлялся в его жизни, Взрослый превращался в Строгого Родителя и наставлял маленького друга, как можно поступать, а как нельзя. Ребенок же в этих ситуациях превращался в Капризного Демона и с обидой убегал прочь, не произнеся ни слова в ответ.
Со временем это становилось уже невыносимо: Ребенок стал приобретать черты взрослого человека, к тому же не самые симпатичные. Чужие дяди и тети учили Ребенка жизни, как они ее представляли, и тот приобретал панцирь, защищавший его от обид и детских страхов. Он учился быть как все, и даже лучше, теряя что-то очень драгоценное, и даже не понимая этого. Взрослый чувствовал это, но видел, что утрачивает возможность влиять на своего маленького друга. Он видел, что то ценное, что было в Ребенке, никуда не делось, но оказалось подавленным и загнанным внутрь. Открытость, искренность и восприимчивость к внешнему миру как губка впитывали как хорошее, так и плохое. Ребенку нужен был Взрослый, но только в той роли, какую он сам отводил тому, не задумываясь о том, что хотел сам большой друг. "Взрослый не может иметь слабостей и желаний, ему просто должно быть хорошо, когда я с ним. А я - Ребенок, у меня столько разных страхов, и он защитит меня всегда, иначе быть не может. Неужели он этого не понимает?"
Взрослый понимал это и страдал. Он сам превращался порой в Капризного Ребенка, уходил в себя и срывал зло на маленьком друге, ревнуя его к этому несовершенному миру, который убивал в родном человечке все то, что было ему так дорого. Ребенок не отпускал его и делал больно: то общее, что было между ними, становилось все тоньше и в итоге порвалось окончательно. Нет, оно никуда не исчезло, но валялось теперь грудой болезненных воспоминаний, отравляя жизнь и играя роль эпитафии на могиле Счастья.
Так Взрослый и Ребенок потеряли друг друга.
Время шло, но не лечило. Оставалось как-то приспосабливаться и искать нового маленького друга. Они все были такие разные и такие хорошие, но воспоминания не отпускали.
Однажды Взрослый по обыкновению шел привычной дорогой и внезапно остановился: Ребенок стоял перед ним и смотрел своими широко раскрытыми глазами.
- Ты куда пропал, я очень скучал без тебя. Хочешь земляники?
На раскрытой ладони лежало несколько спелых алых ягод.
