Будет ли политика умиротворения по отношению к России эффективной?
Наверное, сложно было представить более слабую страну из традиционного числа «больших государств», чем Россия на стыке столетий. К 2000-му году, Российская Федерация плотно увязла в череде политических и экономических кризисов, сепаратизмом в отдельных субъектах государства, подогреваемым низкими ценами на нефть, полным крахом бюрократического аппарата и непрозрачной приватизацией, неадекватной командой, возглавляемой больным, не способным к сильным решениям президентом. Апофеозом импотенции тогдашней российской власти был экономический дефолт 1998 года. И, действительно олигархическая демократия 1990-х, вместе с экономическим, потерпела и ментальный дефолт, показав свою неэффективность в условиях российского дикого капитализма.
Не многим лучше обстояли дела и во внешней политике: Россия была вынуждена проглотить стремительное расширение НАТО И ЕС в Европе, а ее позиции по бывшей Югославии были демонстративно разбомблены самолетами НАТО. С помощью замороженных конфликтов, Россия сохранила определенное влияние на страны СНГ, однако добиться сколь-нибудь глубокой формы интеграции не удавалось даже среди ближайших союзников: Белоруссии и Казахстана.
Очевидно, что вместе с недовольством отдельных стран ЕС усиливающимися позициями США, подобное состояние России казалось многим политикам на западе несправедливым. Поэтому, ЕС горячо приветствовал смену власти в России, ведь первая команда Путина (Касьянов, Греф, Кудрин) обещала довести до конца рыночные реформы Ельцина. И даже, когда первые авторитарные тенденции стали заметными, зажим демократических свобод в РФ объяснялся антитеррористической операцией в Чечне, необходимостью навести порядок в медиа-сфере, желанием вернуть в государственную собственность, откровенно говоря, попросту украденные в ходе приватизации деньги. Западный мир охотно клевал наживку: ведь так выгодно иметь под рукой правителя, помогающего в антитеррористической операции в Афганистане, продающего углеводороды по низким ценам, покупающего за миллиарды долларов продукцию машиностроения из Западной Европы. Не обошлось, увы, и без личной заинтересованности отдельных европейских политиков. Так, бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер, своим покровительством давший Путину билет в большую европейскую политику, стал одним из ведущих акционеров дочерней компании Газпрома по строительству Северного Потока. Европейские ценности и антикоррупционные расследования? Европа, как прилежный садовник, пытается ухаживать за заповедником, под названием Шенген, не ставя своей целью очистить от сорняков весь мир.
Так или иначе, Путин образца 2000-2008 годов, это - сильный лидер с динамично растущей экономикой, одинаково приемлемый для российского общества, более всего ценящего стабильность, и западных лидеров, наладивших, казалось бы, компанейские отношения с новым российским президентом, у которого, в отличие от предшественника, есть силы удержать РФ от скатывания в анархическую бездну начала 1990-х и обеспечить стабильную поставку углеводородов в ЕС.
Примерно тем же временем датированы первые попытки РФ восстановить свое влияние на постсоветском пространстве. Проиграв в 2004 году в Украине, Путин не был готов к откровенной агрессии и на время затаился, действуя экономическими и политическими методами. После последнего глобального расширения ЕС в 2004 году (балканские страны, присоединившиеся позже, не имеют особого отношения к нашей истории), РФ стала тормозить дальнейшее расширение европейских и евроатлантических структур. Апофеозом процесса стал фактический отказ Германии и Франции начать процедуру присоединения Украины и Грузии к НАТО на Бухарестском саммите в 2008 году. Лишь в 2011-2012, в рамках программы Восточного Партнерства, путем предложения соглашений об ассоциации, ЕС смог предложить более ли менее вменяемую альтернативу российским интеграционным проектам. Долговой кризис в Европе, «перезагрузка» отношений Россия-США после победы Барака Обамы в 2009 году, пресловутая усталость от расширения ЕС - все это упало на благодатную почву растущего российского империализма и позволило усилить позиции РФ на постсоветском пространстве. И уже тогда Путин первый раз серьезно показал зубы, не допустив восстановления территориальной целостности Грузии. И даже куда более жесткий, по сравнению с нынешним обитателем Белого Дома, Президент Буш не смог дать хоть сколь-нибудь адекватный ответ на первый с 1991 года выход российских войск за пределы территории РФ.
Всем известно золотое правило дипломатии: чем больше у игрока козырей - тем менее он склонен к компромиссам. Справившись с наиболее явными и болезненными проблемами (но не устранив глубинных противоречий развития российского государства), восстановив влияние на постсоветском пространстве, Россия каждый раз все менее прислушивалась к мнению западного мира, четко обозначив постсоветское пространство, как зону своих исключительных интересов. Очевидно, окончательное решение о формате России в современном мире, как евроазиатской империи, было принято после событий на Болотной Площади в 2011 году. Мягкий авторитаризм на фоне стагнации в экономике неэффективен и, находясь на повороте истории, Путин принял решение закончить с играми в демократию и либерализм, после чего интеграция потерянных в 1991 году территорий стало важной, если не краеугольной задачей, российской внешней политики.
Кремль начал с экономических и политических стратегий. Сцементировав Таможенный Союз экономическими санкциями против Белоруси и Казахстана, которые с каждым годом все более превращаются из младших партнеров в сателлитов Москвы, российский истеблишмент принялся за государства с наиболее сильными проевропейскими настроениями в регионе.
Первой под давлением России сдалась Армения. Одного призрака возрождения конфликта в Нагорном Карабахе, наряду с перспективой торговой войны, окончательно похоронившей бы экономику этой и так слабой закавказской республики, стало достаточно для резкой смены внешнеполитического вектора официального Еревана. Российским властям удалось существенно сбавить темпы евроинтеграции Грузии, где, после прихода к власти правительства бывшего гражданина России Бидзины Иванишвили, началось ползучее скатывание в зону российского влияния. Из всех стран Восточного Партнерства лишь Молдавии удалось сохранить заранее обусловленный темп евроинтеграции, что объясняется территориальной отдаленностью от РФ и принципиальной позицией Румынии.
Основным трофеем геополитической партии, разворачивающийся в Восточной Европе, безусловно, является Украина. Государство более чем с 40-миллионным населением, отличным ресурсным потенциалом, близкими культурными ценностями и, что очень важно, со слабой и разбалансированной экономикой, стало самой желанной добычей для Путина. Давя на Януковича кнутом в виде торговой войны летом 2013 года, задабривая пряником дешевых кредитов и личных преференций, Путин с легкостью перебил европейскую ставку и, в конце ноября 2013 года, был как никогда близок к воплощению своей мечты.
Противостоял ли Запад втягиванию Украины в российскую сферу влияния? Скорее нет, чем да. Украинская оппозиция не получила реальной помощи от стран запада ни в декабре 2013, ни в январе 2014, когда ситуация стала выходить из-под контроля. Страны западного мира предпочли ограничиться символической поддержкой и прокламациями, и даже после того как на улицах Киева пролилась первая кровь, предпринимаемых полумер было явно недостаточно, чтобы в корне изменить ситуацию. Следует помнить об этом, не питая особых иллюзий относительно ЕС и США сейчас.
Еще одним примером откровенного нежелания ЕС ввязываться в конфликт стало навязанное европейскими министрами соглашение от 21 февраля 2014 года, согласно которому Янукович, оставаясь Президентом до декабря 2014 года, получил бы возможность блокировать любое продвижение Украины на Запад, пока Москва растит нового кандидата на президентские выборы.
Однако, революция, в отличие от заговора и спецоперации, - процесс совершенно неконтролируемый, поэтому не прошло и суток, как Янукович, под давлением низов, был полностью отстранен от руководства Украиной. Россия потерпела жесткое геополитическое поражение и была вынуждена прибегнуть к последнему аргументу - оружию. Не буду подробно останавливаться на дальнейших событиях (Аннексия Крыма, дестабилизация Юго-Востока) - они достаточно хорошо отложись у нас всех в памяти.
Куда важнее другого: реакция стран, считающих себя до сих пор гегемонами и гарантами международного правопорядка на военную агрессию в Европе. Нейтралитет Китая вполне понятен. Китаю выгоден разрыв между Западным миром и Россией, позволяющий руководству Поднебесной умело балансировать на разногласиях, увеличивая экономическое и политическое влияние в мире. В то же время, позиция ЕС и США оставляет огромное количество вопросов.
С империями, в которую все более превращается Россия, невозможно договариваться о территориях. Смысл существования любой империи в истории человечества, будь то Древний Рим, наполеоновская Франция или Третий Рейх, состоит в постоянном расширении территорий. Лишь экстенсивный рост позволяет компенсировать нехватку инновационного развития, поэтому любая империя обречена на постоянное расширение, снижение управляемости и, как итог, развал. Империю характеризирует и особая философия, в основе которой лежит сила. Любой компромисс - признак слабости, дипломатия слов - лишь прикрытия для «дипломатии» артиллерийских орудий. Договороспособность Запада Россия воспринимает, как признак слабости и пойдет настолько далеко, насколько разрешит ей это сделать цивилизованный мир. И не надо питать себя иллюзиями: граница территориальных грез России лежит далеко на запад, от Киева или Львова. В 1815 году российские войска были в Париже, в 1945 - в Берлине, а любая империя всегда мечтает вернуться в свои максимальные границы. Сейчас РФ еще можно остановить миром: мощнейшими санкциями и полной экономической блокадой. Если этого не поймут политики в Вашингтоне и Берлине, то мир ожидает низкопробный, но от того не менее опасный ремейк холодной войны.