Человек ищет
1.
-Черствость выдает заинтересованного человека. (Как правило, интересом считают то, что при известных обстоятельствах можно спрятать за спину. Правда и то, что неодолимым влечениям доверяют меньше. Так, художник или поэт имеет в представлении публики хобби и милые слабости.)
-Обвинение - первый шаг в сторону от эгоизма. (Обвинение чаще прочих актов возбуждает к живому участию обе стороны, то есть лежит между ними и объединяет. Еще и поэтому растраченные связи между людьми вырождаются в обвинения и поддерживаются ими, хотя бы и неявно. Обвинение действительности часто составляет известный период развития интеллектуального существа.)
-Ужас перед человеком - лицо его усталости. (Такой взгляд особенно придется по вкусу тем, кто считает фантазию выражением мира, а не точкой его роста и свободным от условий аддитивно созидающим механизмом. Подозреваю, что различение подобного свойства не требует внятного основания и фундировано скорее общей склонностью.)
- Доверие к новому ясно отмечает вопросы духа. (Ничего удивительного, ведь духом называют то, на чем не могут сидеть.)
2.
Люди, которые отказываются от детского пристрастия к сладкому, часто самостоятельный вкус сладости находят слишком простым, предпочитая замену с легким оттенком страдания, с тонами невнятной горечи или так, чтобы вязало язык, а может с блуждающей кислинкой или неожиданным послевкусием. Все может стать проще, если они решатся сами придумывать слова для каждой фантазии и не испытывать растерянности - преимущественной основы новых привычек. Мне неудобна мысль, что вкусов меньше цветов. Но человек видит постоянно, а думает реже, и потому проблемы в мысли так напоминают спор о вкусах. Батончик делают сугубо сладким, приятный вкус ингредиентов считают аддитивным, и удивляются, когда находят обратное, а в кислом и соленом антитезу,- на кухне идей эти ухватки выглядят намного страшнее.
-Черствость выдает заинтересованного человека. (Как правило, интересом считают то, что при известных обстоятельствах можно спрятать за спину. Правда и то, что неодолимым влечениям доверяют меньше. Так, художник или поэт имеет в представлении публики хобби и милые слабости.)
-Обвинение - первый шаг в сторону от эгоизма. (Обвинение чаще прочих актов возбуждает к живому участию обе стороны, то есть лежит между ними и объединяет. Еще и поэтому растраченные связи между людьми вырождаются в обвинения и поддерживаются ими, хотя бы и неявно. Обвинение действительности часто составляет известный период развития интеллектуального существа.)
-Ужас перед человеком - лицо его усталости. (Такой взгляд особенно придется по вкусу тем, кто считает фантазию выражением мира, а не точкой его роста и свободным от условий аддитивно созидающим механизмом. Подозреваю, что различение подобного свойства не требует внятного основания и фундировано скорее общей склонностью.)
- Доверие к новому ясно отмечает вопросы духа. (Ничего удивительного, ведь духом называют то, на чем не могут сидеть.)
2.
Люди, которые отказываются от детского пристрастия к сладкому, часто самостоятельный вкус сладости находят слишком простым, предпочитая замену с легким оттенком страдания, с тонами невнятной горечи или так, чтобы вязало язык, а может с блуждающей кислинкой или неожиданным послевкусием. Все может стать проще, если они решатся сами придумывать слова для каждой фантазии и не испытывать растерянности - преимущественной основы новых привычек. Мне неудобна мысль, что вкусов меньше цветов. Но человек видит постоянно, а думает реже, и потому проблемы в мысли так напоминают спор о вкусах. Батончик делают сугубо сладким, приятный вкус ингредиентов считают аддитивным, и удивляются, когда находят обратное, а в кислом и соленом антитезу,- на кухне идей эти ухватки выглядят намного страшнее.