Анимизм
Анимизм (набросок, июнь-сентябрь 2011)
В Макдоналдсе все выглядит как из Макдоналдса потому, что сначала мы это рассмотрели, а потом сделали образ места. То же самое с «большим взрывом», его вывели из предметов, а не наоборот. Предметы дышат взрывом, а взрыв предметами. Речь конечно не идёт о подлинности этой каузальной исторической перспективы, достаточно констатировать существо её эффективности в представлении настоящего.
В бритве Оккама, таким образом, - тоже есть ловушка. Однородность, тождество, равенство, моногенность и прочее - не должны быть самостоятельной мыслью, чтобы работать. На практике всякие сокращения- это рефлексии апостериори, они не "одномоментны" с предметом критики. (…)
Анимизм нерушимо внедрён в систему представлений, где мерилом служит человек, его части, процессы, либо надчеловеческие общности. И только уровень, позволяющий различить его образные формы, кажется устаревшим. Возможно, стоит сказать о масштабе или конфигурации самоаттестации «современного человека», масштаб этот распределяет право на образы между существующими программами. Рецидив образного анимизма упакован в рубрику, то есть, в конечном счете, выглядит как умножение сущностей. Нерастраченная форма - превращается в аффект, как лишний без-образный материал на швах при отливке, и аффект этот- не уравновешенный, если принадлежит рубрике. Так анимизм предстает агрессивным, сентиментальным, отталкивающим, притягательным, то есть требующим суждения, неуравновешенным умножением сущностей.
Что такое дух понимаешь лишь тогда, когда видишь только духов. Уже потом сквозь дух можно видеть предметы, заменять объём зрения/восприятия - складчатостью.
Ужас и величие системы Христианства в том, что она «поссорила» своих духов. В том, что сама ткань духовности обретает складки, а божества прошлого делегируют свои функции внешним законам духа. Ответственная воля, непрестанно расщепляясь ради утверждения самостоятельного слоя, - диалектики, каузальности и прочих штучных законов, научается переносу в интуициях духа ради сохранения ценности, либо пластической ценности ради обобщенного видения духа.
(По большому счету никакого отмирания религии не происходит, как не произошло отмирание пещеры, но только постепенный рост. Например,- рост «частоты дискретизации» условий зарождения религии, крайнее, учитывая инерцию культурного зрения, сгущение оснований религии. Плотности - губительные для всякого коллективного образа. Сильный человек и сейчас за счёт непонимания других вычерчивает «современную» траекторию «спасения». Вот почему, в эпоху мультимедиа и паники на манер Бодрийяра-Вирильо, солипсизм - подспудно делается самым популярным и гравитирующим мировоззрением. И нет парадокса в том, что внутренняя, обособленная в каждом частном случае его эффективность, на поверхности выглядит нигилизмом, скепсисом и спросом на посредственность.)
Каждый дух так изменяет язык (представление окружающей среды, предметы), чтобы явствовать из него. Покончить с подобной интуицией можно лишь путем развлечения грамматики, деконструкции соответствующего языка. Деконструкция- суть кратчайший «радиус» трансгрессии (но, конечно не мотив трансгрессии, что оставляет широкое поле для веры).
Литературный пример может быть легко получен, если эпос и сказки читать так, как если бы в них не было вымысла и метафор, а субъект процедуры интерпретации мог быть заменён субъектом каждого факта интерпретации, или даже субъектом высказывания. («Ходить сквозь стены» или «видеть в темноте» - процедуры куда как менее загадочные и невозможные, чем попытка буквально воспринять их название.)
Культура - рельеф преодоления своего аффекта, а не сам аффект.
Судьба- это самая медленная мысль.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- о чем это все?
Чтобы задать вопрос, нужно ли вообразить ответственную точку входа? Если на вопрос имеет смысл отвечать, то лишь с позиций равновеликой системы, но тогда вопрос не относится к ее контуру..
В Макдоналдсе все выглядит как из Макдоналдса потому, что сначала мы это рассмотрели, а потом сделали образ места. То же самое с «большим взрывом», его вывели из предметов, а не наоборот. Предметы дышат взрывом, а взрыв предметами. Речь конечно не идёт о подлинности этой каузальной исторической перспективы, достаточно констатировать существо её эффективности в представлении настоящего.
В бритве Оккама, таким образом, - тоже есть ловушка. Однородность, тождество, равенство, моногенность и прочее - не должны быть самостоятельной мыслью, чтобы работать. На практике всякие сокращения- это рефлексии апостериори, они не "одномоментны" с предметом критики. (…)
Анимизм нерушимо внедрён в систему представлений, где мерилом служит человек, его части, процессы, либо надчеловеческие общности. И только уровень, позволяющий различить его образные формы, кажется устаревшим. Возможно, стоит сказать о масштабе или конфигурации самоаттестации «современного человека», масштаб этот распределяет право на образы между существующими программами. Рецидив образного анимизма упакован в рубрику, то есть, в конечном счете, выглядит как умножение сущностей. Нерастраченная форма - превращается в аффект, как лишний без-образный материал на швах при отливке, и аффект этот- не уравновешенный, если принадлежит рубрике. Так анимизм предстает агрессивным, сентиментальным, отталкивающим, притягательным, то есть требующим суждения, неуравновешенным умножением сущностей.
Что такое дух понимаешь лишь тогда, когда видишь только духов. Уже потом сквозь дух можно видеть предметы, заменять объём зрения/восприятия - складчатостью.
Ужас и величие системы Христианства в том, что она «поссорила» своих духов. В том, что сама ткань духовности обретает складки, а божества прошлого делегируют свои функции внешним законам духа. Ответственная воля, непрестанно расщепляясь ради утверждения самостоятельного слоя, - диалектики, каузальности и прочих штучных законов, научается переносу в интуициях духа ради сохранения ценности, либо пластической ценности ради обобщенного видения духа.
(По большому счету никакого отмирания религии не происходит, как не произошло отмирание пещеры, но только постепенный рост. Например,- рост «частоты дискретизации» условий зарождения религии, крайнее, учитывая инерцию культурного зрения, сгущение оснований религии. Плотности - губительные для всякого коллективного образа. Сильный человек и сейчас за счёт непонимания других вычерчивает «современную» траекторию «спасения». Вот почему, в эпоху мультимедиа и паники на манер Бодрийяра-Вирильо, солипсизм - подспудно делается самым популярным и гравитирующим мировоззрением. И нет парадокса в том, что внутренняя, обособленная в каждом частном случае его эффективность, на поверхности выглядит нигилизмом, скепсисом и спросом на посредственность.)
Каждый дух так изменяет язык (представление окружающей среды, предметы), чтобы явствовать из него. Покончить с подобной интуицией можно лишь путем развлечения грамматики, деконструкции соответствующего языка. Деконструкция- суть кратчайший «радиус» трансгрессии (но, конечно не мотив трансгрессии, что оставляет широкое поле для веры).
Литературный пример может быть легко получен, если эпос и сказки читать так, как если бы в них не было вымысла и метафор, а субъект процедуры интерпретации мог быть заменён субъектом каждого факта интерпретации, или даже субъектом высказывания. («Ходить сквозь стены» или «видеть в темноте» - процедуры куда как менее загадочные и невозможные, чем попытка буквально воспринять их название.)
Культура - рельеф преодоления своего аффекта, а не сам аффект.
Судьба- это самая медленная мысль.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- о чем это все?
Чтобы задать вопрос, нужно ли вообразить ответственную точку входа? Если на вопрос имеет смысл отвечать, то лишь с позиций равновеликой системы, но тогда вопрос не относится к ее контуру..