О критике философии - 1
О критике философии
Естественная критика исходит из предположения, что можно сохранить положительное (ответственное) содержание суждения, но увеличить его пластику, умножить число валентностей и общую связность системы знаков. Критика, не желающая включить предмет, - всегда частная.
В «доксографической» философии нет внешнего по отношению к субъекту воли «ингибитора», только «катализаторы». То есть императивы даются в линеарной, каузальной или эго - проекции. Отсюда принципиальная бесконечная глубина (телескопического) субстанциирования, и произвол в остановке, а не мотиве философии. Реальность в такой философии превращается в основное затруднение, она возникает только на уровне мотива суждения и проглядывает в «общих местах», в тех или иных понятиях, с которыми философия обязала себя смириться, складывая в них свои языковые затруднения и легитимизируя, запоминая их.
Теоретическую возможность свободы я связываю с раскрепощением топологии суждения. Например, через смещение произвола остановки суждения.
Конечно, система может быть представлена таким образом, что «конец текста» оказывается в середине. Финитное движение в поле аттракторов смысла, или даже синхронийные, мифологические расстановки, позволяющие не проблематизировать, но драматизировать факт, мысль, суждение. Однако всё, допускающее строгую геометрическую аналогию, легко спрямляется в каузальную, одностороннюю проекцию, пускай и обогащенную «игрой случая». Пример - цифровая запись информации.
Вообще любой язык, в силу своих «симметризующих» свойств - уже диалог. (например понятия - по большей части хронологически симметричны)
апрель 2011
Естественная критика исходит из предположения, что можно сохранить положительное (ответственное) содержание суждения, но увеличить его пластику, умножить число валентностей и общую связность системы знаков. Критика, не желающая включить предмет, - всегда частная.
В «доксографической» философии нет внешнего по отношению к субъекту воли «ингибитора», только «катализаторы». То есть императивы даются в линеарной, каузальной или эго - проекции. Отсюда принципиальная бесконечная глубина (телескопического) субстанциирования, и произвол в остановке, а не мотиве философии. Реальность в такой философии превращается в основное затруднение, она возникает только на уровне мотива суждения и проглядывает в «общих местах», в тех или иных понятиях, с которыми философия обязала себя смириться, складывая в них свои языковые затруднения и легитимизируя, запоминая их.
Теоретическую возможность свободы я связываю с раскрепощением топологии суждения. Например, через смещение произвола остановки суждения.
Конечно, система может быть представлена таким образом, что «конец текста» оказывается в середине. Финитное движение в поле аттракторов смысла, или даже синхронийные, мифологические расстановки, позволяющие не проблематизировать, но драматизировать факт, мысль, суждение. Однако всё, допускающее строгую геометрическую аналогию, легко спрямляется в каузальную, одностороннюю проекцию, пускай и обогащенную «игрой случая». Пример - цифровая запись информации.
Вообще любой язык, в силу своих «симметризующих» свойств - уже диалог. (например понятия - по большей части хронологически симметричны)
апрель 2011