Охрана имущества
Этот пост я написал еще на прошлой неделе, но до читателей он добрался только сегодня.
Тогда был четверг, а значит, у нас состоялась очередная встреча группы. Началась она, как обычно, с общих вопросов. Джон спросил, как мы относимся к установке в коридорах видеокамер.
История эта началась где-то месяц назад. В лифтах появилось самодельное объявление о награде в $1,000 тому, кто вернет сервер, украденный накануне из группы Мэтью Фрэнсиса. Сервер, понятное дело, стоит копейки, но на нем хранился весь архив и результаты группы за много лет.
В общем, сервер с тех пор так и не вернули. Двери запирать надо было. Вот у нас на девятом этаже есть так называемая “break room”, где некоторые хартвиговцы ланчуются,
но помимо холодильника и микроволновки там же стоят два компьютера группы и бесценная коллекция лабораторных журналов, многие из которых приехали с Джоном из Йеля в Иллинойс, а потом из Иллинойса в Беркли. Так вот, комнату эту часто не запирают (в отличие от лабораторий). Когда я ухожу домой последним на этаже, я стараюсь проверить и закрыть break room, но так поступают далеко не все.
Кто-то может сказать: кому нужны ваши лабораторные журналы. А вот мне рассказывали такую историю: однажды у всех аспирантов и постдоков с их рабочих столов украли учебник Anslyn and Dougherty. Такой современный и продвинутый учебник по физической органической химии. У меня в Питтсбурге такой тоже есть, но в Беркли я его не потащил. Но ту кражу раскрыли быстро: один из уборщиков разместил краденые учебники на продажу на eBay (эх, простая мексиканская душа).
В общем, злой профессор Фрэнсис решил установить камеры слежения в коридорах седьмого этажа. А его группа делит тот этаж с нашей: там и большинство наших лаб, и кабинет Джона. Вот Джон и спросил, как мы относимся к такому вторжению в privacy.
В целом, никто не возражал, только аспирантка Элли попросили, что нельзя ли договориться, что изображение с камер будет просматриваться только, если что-нибудь сопрут, а не для того, чтобы следить, кто, куда и когда приходят-уходят.
- Вот заняться нам с профессором Фрэнсисом больше нечем, как сидеть на выходных и просматривать изображения с камер, - усмехнулся Джон.
Обсудили еще вопрос, а нельзя ли поставить общую дверь, чтобы к лабам можно было попасть только по магнитным карточкам. Или вообще держать здание всегда закрытым.
- Несколько лет назад так было, - отвечал Джон. - Доступ к этажам выше четвертого (на котором находятся факультетские офисы и сидит декан) был закрыт, и даже в лифтах надо было поворачивать ключ, чтобы среагировали кнопки, начиная с пятой. Но потом сказали, что это незаконно, что Университет Калифорнии в Беркли - публичный, а не частный, а потому не может ограничивать доступ людей в свои здания.
(Между прочим, в местную библиотеку может прийти любой желающий и получить доступ ко всем статьям, на который Университет подписан, тоже потому что public university и подписка осуществляется на деньги штата. К SciFinder’у, правда, не пустят.)
- Но дело даже не в этом, - продолжал Джон. - Установить четыре камеры с софтом стоит $400, а установить дверь с магнитным замком - $10,000. Эффективность этих мер сопоставима.
Ну, химический факультет здесь на первый взгляд победнее питтсбургского, однако же поставили недавно на первом этаже абсолютно сумасшедшую вещь (это про нее Джон так сказал, и я его поддерживаю) - огромный экран, на котором отображается, сколько здание тратит электроэнергии.
В Питтсбурге тоже при входе стояли экраны, но на них хотя бы можно было нажимать пальцем и получать информацию о факультете. Здесь же красноречивейший пример глупости всех борцов за экономию электроэнергии, «Час Земли», глобальное похолодание и пр.
А еще, когда все вспоминали, как в их прежних факультетах ограничивали доступ в здание, я припомнил наш СПбГУшный химфак. Там на входе сидела злая бабка, которая никого не пускала без студенческого или пропуска. Помню, как ругалась с ними одна из наших профессоров - не хотели пускать без пропуска. А почему? Потому что не знала профессорша волшебного слова - «мы на ксерокс». И брат мой по этому слову со своими ПМ-ПУшными дружками к нам проходили. И криминального вида курьеры в кожаных куртках проникали на химфак беспрепятственно, пока вахтеры всячески не пускали очередного студента-химика, забывшего в тот день студень.
Но все течет, все меняется. И злые вахтеры сейчас пришли в Питтсбург. Но это совсем другая история.
Тогда был четверг, а значит, у нас состоялась очередная встреча группы. Началась она, как обычно, с общих вопросов. Джон спросил, как мы относимся к установке в коридорах видеокамер.
История эта началась где-то месяц назад. В лифтах появилось самодельное объявление о награде в $1,000 тому, кто вернет сервер, украденный накануне из группы Мэтью Фрэнсиса. Сервер, понятное дело, стоит копейки, но на нем хранился весь архив и результаты группы за много лет.
В общем, сервер с тех пор так и не вернули. Двери запирать надо было. Вот у нас на девятом этаже есть так называемая “break room”, где некоторые хартвиговцы ланчуются,
но помимо холодильника и микроволновки там же стоят два компьютера группы и бесценная коллекция лабораторных журналов, многие из которых приехали с Джоном из Йеля в Иллинойс, а потом из Иллинойса в Беркли. Так вот, комнату эту часто не запирают (в отличие от лабораторий). Когда я ухожу домой последним на этаже, я стараюсь проверить и закрыть break room, но так поступают далеко не все.
Кто-то может сказать: кому нужны ваши лабораторные журналы. А вот мне рассказывали такую историю: однажды у всех аспирантов и постдоков с их рабочих столов украли учебник Anslyn and Dougherty. Такой современный и продвинутый учебник по физической органической химии. У меня в Питтсбурге такой тоже есть, но в Беркли я его не потащил. Но ту кражу раскрыли быстро: один из уборщиков разместил краденые учебники на продажу на eBay (эх, простая мексиканская душа).
В общем, злой профессор Фрэнсис решил установить камеры слежения в коридорах седьмого этажа. А его группа делит тот этаж с нашей: там и большинство наших лаб, и кабинет Джона. Вот Джон и спросил, как мы относимся к такому вторжению в privacy.
В целом, никто не возражал, только аспирантка Элли попросили, что нельзя ли договориться, что изображение с камер будет просматриваться только, если что-нибудь сопрут, а не для того, чтобы следить, кто, куда и когда приходят-уходят.
- Вот заняться нам с профессором Фрэнсисом больше нечем, как сидеть на выходных и просматривать изображения с камер, - усмехнулся Джон.
Обсудили еще вопрос, а нельзя ли поставить общую дверь, чтобы к лабам можно было попасть только по магнитным карточкам. Или вообще держать здание всегда закрытым.
- Несколько лет назад так было, - отвечал Джон. - Доступ к этажам выше четвертого (на котором находятся факультетские офисы и сидит декан) был закрыт, и даже в лифтах надо было поворачивать ключ, чтобы среагировали кнопки, начиная с пятой. Но потом сказали, что это незаконно, что Университет Калифорнии в Беркли - публичный, а не частный, а потому не может ограничивать доступ людей в свои здания.
(Между прочим, в местную библиотеку может прийти любой желающий и получить доступ ко всем статьям, на который Университет подписан, тоже потому что public university и подписка осуществляется на деньги штата. К SciFinder’у, правда, не пустят.)
- Но дело даже не в этом, - продолжал Джон. - Установить четыре камеры с софтом стоит $400, а установить дверь с магнитным замком - $10,000. Эффективность этих мер сопоставима.
Ну, химический факультет здесь на первый взгляд победнее питтсбургского, однако же поставили недавно на первом этаже абсолютно сумасшедшую вещь (это про нее Джон так сказал, и я его поддерживаю) - огромный экран, на котором отображается, сколько здание тратит электроэнергии.
В Питтсбурге тоже при входе стояли экраны, но на них хотя бы можно было нажимать пальцем и получать информацию о факультете. Здесь же красноречивейший пример глупости всех борцов за экономию электроэнергии, «Час Земли», глобальное похолодание и пр.
А еще, когда все вспоминали, как в их прежних факультетах ограничивали доступ в здание, я припомнил наш СПбГУшный химфак. Там на входе сидела злая бабка, которая никого не пускала без студенческого или пропуска. Помню, как ругалась с ними одна из наших профессоров - не хотели пускать без пропуска. А почему? Потому что не знала профессорша волшебного слова - «мы на ксерокс». И брат мой по этому слову со своими ПМ-ПУшными дружками к нам проходили. И криминального вида курьеры в кожаных куртках проникали на химфак беспрепятственно, пока вахтеры всячески не пускали очередного студента-химика, забывшего в тот день студень.
Но все течет, все меняется. И злые вахтеры сейчас пришли в Питтсбург. Но это совсем другая история.