Понятный ли английский у Айн Рэнд?
Однажды американских читателей спросили, какая книга оказала наибольшее влияние на их жизнь. Самым популярным ответом ожидаемо оказалась Библия, а вот на втором месте - «Атлант расправил плечи» (1957) Айн Рэнд.
Я слышал самые противоречивые отзывы об этом авторе (авторше? авторке?). Кто считает, что она гений, а кто, что она не умеет писать. Пришлось читать самому. На «Атланта», который длиннее «Войны и мир», замахиваться было страшно, поэтому я начал с 600-страничного романа с загадочным названием «Источник» (1943). Моя хорошая знакомая, чьё мнение я ценю, недавно закончила его читать, и он ей неожиданно понравился.
Айн Рэнд (1905-1982) - псевдоним Алисы Зиновьевны Розенбаум, родившейся в Российской Империи в Санкт-Петербурге. В 1926 году она уехала из СССР на учёбу в США и не вернулась. Писала свои сочинения на английском, но я так и не нашёл, где и когда она его выучила. Может быть, ещё в детстве: в Википедии пишут, что она училась в гимназии с сестрой Владимира Набокова, а потом в Петроградском университете, где писала критические статьи об американском кинематографе.
Роман «Источник» оказался об архитекторах. Сама Айн Рэнд была от архитектуры далека, но постаралась изучить материал, бесплатно работая машинисткой в офисе нью-йоркского архитектора. Начало было читать легко, но скучновато. Мне оно напомнило советские производственные романы. Есть дельцы-архитекторы, которые только и думают, как угодить клиентам и построить «красивенько», опираясь на классические и готические образцы. Вот, например, Tribune Tower (1922) в Чикаго:
Главного героя романа Говарда Рорка тошнит от такой архитектуры: для него идеальный дом - это набор параллелепипедов с прорезанными в них окнами. Безо всяких рюшечек и лепных ангелочков. Вот такой прекрасный Daily News Building (1929-30) в Нью-Йорке:
Прикол в том, что эти два здания спроектированы одним и тем же архитектором Рэймондом Худом, который мог стать прототипом одного из отрицательных героев романа. Здесь у нас нет интриги: мы знаем, что модернизм победит, и что небоскрёбы будут строить как тёмное офисное здание справа (1962), а не как светлое Woolworth Building (1912) по центру:
К сожалению, собственно об архитектуре Айн Рэнд пишет недостаточно глубоко, а проникнуться героями в первой части романа я не смог. Мне было всё равно, что с ними случится. Айн Рэнд строит свой литературный небоскрёб в 300 тысяч слов по своим же эстетическим заветам: сухо, функционально, повторяя много раз одни и те же мысли и диалоги. Я бы бросил роман после 100 страниц, если бы не пришло моё увлечение аудиокнигами.
И когда я добрался до второй части романа, где появляется главный женский персонаж, читать - то есть слушать - стало интересней. Так как действие происходит в 1920-30-е годы, то Доминик Франкон представляется мне героиней картины Тамары де Лемпицкой Young Girl in Green (1929):
Айн Рэнд считают проповедником индивидуализма, но «Источник» для меня стал в первую очередь одой упрямству. И когда столкнулись два законченных упрямца Говард и Доменик, я уже не мог предсказать, чем книга закончится. Или он её по-шекспировски перевоспитает, или по-достоевски зарежет.
«Источник» называют романом-притчей. В том смысле, что это не реализм. В реальной жизни если бы главный герой так дерзко плевал на коллектив, то закончил бы чернорабочим на каменоломне. Но Айн Рэнд написала своё представление об идеальном человеке, а настоящему гению, как я хорошо знаю на примере Рихарда Вагнера, многое прощается. Она и про себя нескромно говорила, что в истории было всего три гениальных философа и их имена начинаются на букву «А»: Аристотель, Аквинский Фома и Айн Рэнд.
В итоге я поставил этой книге оценку «4». Если бы подсократить её в три раза, выкинуть скучных персонажей и оставить только самые интересные места, то у неё был бы шанс дотянуть до «5». Желание слушать «Атланта», расправившего плечи, не появилось. За то же время я успею ознакомиться с пятью-шестью другими авторами.
Так понятный ли английский язык у Айн Рэнд? Пишет она гладко, но не примитивно. Читается «Источник» легко, что для меня большой плюс. Я раскрыл роман в случайном месте и долго не мог найти незнакомые мне слова. У «нативных» писателей они встречаются по пять штук на странице. Поэтому я решил заменить свою привычную игру с трактовкой незнакомых слов и мест на другую.
1. Попалось мне на глаза следующее предложение: “It was only a small piece of paper, but he sat huddled and still, because it seemed to be a supernatural thing, like radium, sending forth rays that would hurt him if he moved and exposed his skin to them.”
Я улыбнулся, что гуманитарию альфа-распад радия кажется магией. Настоящие физики не видят в этом процессе ничего сверхъестественного, хотя, справедливости ради, удовлетворительная модель строения ядерного ядра, объяснившая нестабильность тяжёлых элементов, была разработана только через несколько лет после написания романа.
Мне стало интересно, как это предложение перевели на русский, и перевод, прямо скажем, меня не устроил отсутствием «сверхъестественного»:
«Это был всего-навсего листок бумаги, но Камерону казалось, будто от этого листка, как от радия, исходят невидимые лучи, которые поразят его, если он только пошевелится. И он сидел, съёжившись, в полной неподвижности». (Перевод Д. В. Костыгин).
Я загнал предложение в Google Translate и получил вполне сносный перевод: «Это был всего лишь небольшой листок бумаги, но он сидел, скрючившись, и неподвижно, потому что казалось, что это сверхъестественная вещь, как радий, испускающая лучи, которые причинят ему боль, если он пошевелится и подставит им свою кожу».
С 2013 года я активно пользуюсь автоматическими переводчиками для разработки приложений. У меня сделаны закладки на четыре переводчика, чьи результаты я порой сравниваю и отмечаю прогресс, произошедший за последние годы. Но Bing Translator от Майкрософт всё ещё не может справиться с прозой Айн Рэнд: «Это был всего лишь небольшой листок бумаги, но он сидел ютились и до сих пор, потому что это, казалось, сверхъестественная вещь, как радий, посылая вперед лучи, которые бы повредить ему, если он переехал и подвергается его кожи к ним».
Так же проваливается переводчик DeepL, который рекламируется как продукт «глубокого машинного обучения»: «Это был всего лишь маленький листок бумаги, но он сидел зажатый и неподвижный, потому что это казалось сверхъестественной вещью, как радий, посылая лучи, которые бы больно ему, если бы он переехал и обнажил свою кожу к ним». Как им хочется “moved” перевести как «переехал». Я мог бы им помочь, исправив перевод, но пусть роботы дальше учатся. Будто бы у Гугла не на машинном обучении алгоритмы основаны.
И не хуже Гугла работает переводчик от Яндекса Yandex Translate: «Это был всего лишь маленький клочок бумаги, но он сидел, съежившись и не шевелясь, потому что это казалось сверхъестественной вещью, вроде радия, испускающего лучи, которые причинят ему боль, если он пошевелится и подставит им свою кожу».
2. Первое слово, которое заставило меня полезть в словарь, попалось только через две страницы. “It had a fastidious jacket of midnight blue with plain silver letters and a silver pyramid in one corner.” Я уже много раз смотрел “fastidious” в словаре, даже выписывал отдельно его определение, но всё не могу запомнить: требовательный, привередливый, придирчивый, скрупулёзный, брезгливый, прихотливый.
Речь идёт о книге и «человеческий» переводчик написал так: «Книга вышла в неброской тёмно-синей суперобложке с чёткими серебряными буквами и серебряной пирамидой в углу».
И я снова не согласен с тем, что обложка была неброской. Я бы перевёл, что она была «стильной». Автоматические переводчики в отсутствии контекста переводят предложение комично:
GT: У него был изысканный пиджак темно-синего цвета с простыми серебряными буквами и серебряной пирамидой в углу.
BT: Он имел привередливый пиджак полуночного синего цвета с простыми серебряными буквами и серебряной пирамидой в одном углу.
DL: Он имел прихотливую куртку полуночного синего цвета с простыми серебряными буквами и серебряную пирамиду в одном углу.
YT: На нем была изысканная темно-синяя куртка с простыми серебряными буквами и серебряной пирамидой в углу.
Стоит заменить начальный “It” на “The book”, как Гугл и Яндекс меняют куртку на обложку, но два других переводчика остаются с «привередливым пиджаком». Поэтому для работы я на 99% полагаюсь на Google Translate как на самый передовой.
3. И напоследок пример айнрэндовского юмора. Если вам этот отрывок не кажется смешным, то остальной «Источник» ещё серьёзнее:
“Roark glanced through the paper. The front page carried the picture of an unwed mother with thick glistening lips, who had shot her lover; the picture headed the first installment of her autobiography and a detailed account of her trial. The other pages ran a crusade against utility companies; a daily horoscope; extracts from church sermons; recipes for young brides; pictures of girls with beautiful legs; advice on how to hold a husband; a baby contest; a poem proclaiming that to wash dishes was nobler than to write a symphony; an article proving that a woman who had borne a child was automatically a saint.”
(«Рорк просмотрел газету. На первой полосе была помещена фотография матери-одиночки с пухлыми глянцевыми губами, она застрелила своего любовника. Под фотографией расположились первая часть биографии этой женщины и подробный отчёт о судебном процессе. На последних страницах теснились статьи, гневно обличающие городские коммунальные службы, ежедневный гороскоп, фрагменты церковных проповедей, советы новобрачным, фотографии девушек с красивыми ножками, рекомендации тем, кто желает сохранить мужа, конкурс на лучшего ребёнка, стихотворение, провозглашающее, что вымыть посуду благороднее, чем написать симфонию, статья, в которой доказывалось, что женщина, родившая ребёнка, автоматически становится святой».)
Я слышал самые противоречивые отзывы об этом авторе (авторше? авторке?). Кто считает, что она гений, а кто, что она не умеет писать. Пришлось читать самому. На «Атланта», который длиннее «Войны и мир», замахиваться было страшно, поэтому я начал с 600-страничного романа с загадочным названием «Источник» (1943). Моя хорошая знакомая, чьё мнение я ценю, недавно закончила его читать, и он ей неожиданно понравился.
Айн Рэнд (1905-1982) - псевдоним Алисы Зиновьевны Розенбаум, родившейся в Российской Империи в Санкт-Петербурге. В 1926 году она уехала из СССР на учёбу в США и не вернулась. Писала свои сочинения на английском, но я так и не нашёл, где и когда она его выучила. Может быть, ещё в детстве: в Википедии пишут, что она училась в гимназии с сестрой Владимира Набокова, а потом в Петроградском университете, где писала критические статьи об американском кинематографе.
Роман «Источник» оказался об архитекторах. Сама Айн Рэнд была от архитектуры далека, но постаралась изучить материал, бесплатно работая машинисткой в офисе нью-йоркского архитектора. Начало было читать легко, но скучновато. Мне оно напомнило советские производственные романы. Есть дельцы-архитекторы, которые только и думают, как угодить клиентам и построить «красивенько», опираясь на классические и готические образцы. Вот, например, Tribune Tower (1922) в Чикаго:
Главного героя романа Говарда Рорка тошнит от такой архитектуры: для него идеальный дом - это набор параллелепипедов с прорезанными в них окнами. Безо всяких рюшечек и лепных ангелочков. Вот такой прекрасный Daily News Building (1929-30) в Нью-Йорке:
Прикол в том, что эти два здания спроектированы одним и тем же архитектором Рэймондом Худом, который мог стать прототипом одного из отрицательных героев романа. Здесь у нас нет интриги: мы знаем, что модернизм победит, и что небоскрёбы будут строить как тёмное офисное здание справа (1962), а не как светлое Woolworth Building (1912) по центру:
К сожалению, собственно об архитектуре Айн Рэнд пишет недостаточно глубоко, а проникнуться героями в первой части романа я не смог. Мне было всё равно, что с ними случится. Айн Рэнд строит свой литературный небоскрёб в 300 тысяч слов по своим же эстетическим заветам: сухо, функционально, повторяя много раз одни и те же мысли и диалоги. Я бы бросил роман после 100 страниц, если бы не пришло моё увлечение аудиокнигами.
И когда я добрался до второй части романа, где появляется главный женский персонаж, читать - то есть слушать - стало интересней. Так как действие происходит в 1920-30-е годы, то Доминик Франкон представляется мне героиней картины Тамары де Лемпицкой Young Girl in Green (1929):
Айн Рэнд считают проповедником индивидуализма, но «Источник» для меня стал в первую очередь одой упрямству. И когда столкнулись два законченных упрямца Говард и Доменик, я уже не мог предсказать, чем книга закончится. Или он её по-шекспировски перевоспитает, или по-достоевски зарежет.
«Источник» называют романом-притчей. В том смысле, что это не реализм. В реальной жизни если бы главный герой так дерзко плевал на коллектив, то закончил бы чернорабочим на каменоломне. Но Айн Рэнд написала своё представление об идеальном человеке, а настоящему гению, как я хорошо знаю на примере Рихарда Вагнера, многое прощается. Она и про себя нескромно говорила, что в истории было всего три гениальных философа и их имена начинаются на букву «А»: Аристотель, Аквинский Фома и Айн Рэнд.
В итоге я поставил этой книге оценку «4». Если бы подсократить её в три раза, выкинуть скучных персонажей и оставить только самые интересные места, то у неё был бы шанс дотянуть до «5». Желание слушать «Атланта», расправившего плечи, не появилось. За то же время я успею ознакомиться с пятью-шестью другими авторами.
Так понятный ли английский язык у Айн Рэнд? Пишет она гладко, но не примитивно. Читается «Источник» легко, что для меня большой плюс. Я раскрыл роман в случайном месте и долго не мог найти незнакомые мне слова. У «нативных» писателей они встречаются по пять штук на странице. Поэтому я решил заменить свою привычную игру с трактовкой незнакомых слов и мест на другую.
1. Попалось мне на глаза следующее предложение: “It was only a small piece of paper, but he sat huddled and still, because it seemed to be a supernatural thing, like radium, sending forth rays that would hurt him if he moved and exposed his skin to them.”
Я улыбнулся, что гуманитарию альфа-распад радия кажется магией. Настоящие физики не видят в этом процессе ничего сверхъестественного, хотя, справедливости ради, удовлетворительная модель строения ядерного ядра, объяснившая нестабильность тяжёлых элементов, была разработана только через несколько лет после написания романа.
Мне стало интересно, как это предложение перевели на русский, и перевод, прямо скажем, меня не устроил отсутствием «сверхъестественного»:
«Это был всего-навсего листок бумаги, но Камерону казалось, будто от этого листка, как от радия, исходят невидимые лучи, которые поразят его, если он только пошевелится. И он сидел, съёжившись, в полной неподвижности». (Перевод Д. В. Костыгин).
Я загнал предложение в Google Translate и получил вполне сносный перевод: «Это был всего лишь небольшой листок бумаги, но он сидел, скрючившись, и неподвижно, потому что казалось, что это сверхъестественная вещь, как радий, испускающая лучи, которые причинят ему боль, если он пошевелится и подставит им свою кожу».
С 2013 года я активно пользуюсь автоматическими переводчиками для разработки приложений. У меня сделаны закладки на четыре переводчика, чьи результаты я порой сравниваю и отмечаю прогресс, произошедший за последние годы. Но Bing Translator от Майкрософт всё ещё не может справиться с прозой Айн Рэнд: «Это был всего лишь небольшой листок бумаги, но он сидел ютились и до сих пор, потому что это, казалось, сверхъестественная вещь, как радий, посылая вперед лучи, которые бы повредить ему, если он переехал и подвергается его кожи к ним».
Так же проваливается переводчик DeepL, который рекламируется как продукт «глубокого машинного обучения»: «Это был всего лишь маленький листок бумаги, но он сидел зажатый и неподвижный, потому что это казалось сверхъестественной вещью, как радий, посылая лучи, которые бы больно ему, если бы он переехал и обнажил свою кожу к ним». Как им хочется “moved” перевести как «переехал». Я мог бы им помочь, исправив перевод, но пусть роботы дальше учатся. Будто бы у Гугла не на машинном обучении алгоритмы основаны.
И не хуже Гугла работает переводчик от Яндекса Yandex Translate: «Это был всего лишь маленький клочок бумаги, но он сидел, съежившись и не шевелясь, потому что это казалось сверхъестественной вещью, вроде радия, испускающего лучи, которые причинят ему боль, если он пошевелится и подставит им свою кожу».
2. Первое слово, которое заставило меня полезть в словарь, попалось только через две страницы. “It had a fastidious jacket of midnight blue with plain silver letters and a silver pyramid in one corner.” Я уже много раз смотрел “fastidious” в словаре, даже выписывал отдельно его определение, но всё не могу запомнить: требовательный, привередливый, придирчивый, скрупулёзный, брезгливый, прихотливый.
Речь идёт о книге и «человеческий» переводчик написал так: «Книга вышла в неброской тёмно-синей суперобложке с чёткими серебряными буквами и серебряной пирамидой в углу».
И я снова не согласен с тем, что обложка была неброской. Я бы перевёл, что она была «стильной». Автоматические переводчики в отсутствии контекста переводят предложение комично:
GT: У него был изысканный пиджак темно-синего цвета с простыми серебряными буквами и серебряной пирамидой в углу.
BT: Он имел привередливый пиджак полуночного синего цвета с простыми серебряными буквами и серебряной пирамидой в одном углу.
DL: Он имел прихотливую куртку полуночного синего цвета с простыми серебряными буквами и серебряную пирамиду в одном углу.
YT: На нем была изысканная темно-синяя куртка с простыми серебряными буквами и серебряной пирамидой в углу.
Стоит заменить начальный “It” на “The book”, как Гугл и Яндекс меняют куртку на обложку, но два других переводчика остаются с «привередливым пиджаком». Поэтому для работы я на 99% полагаюсь на Google Translate как на самый передовой.
3. И напоследок пример айнрэндовского юмора. Если вам этот отрывок не кажется смешным, то остальной «Источник» ещё серьёзнее:
“Roark glanced through the paper. The front page carried the picture of an unwed mother with thick glistening lips, who had shot her lover; the picture headed the first installment of her autobiography and a detailed account of her trial. The other pages ran a crusade against utility companies; a daily horoscope; extracts from church sermons; recipes for young brides; pictures of girls with beautiful legs; advice on how to hold a husband; a baby contest; a poem proclaiming that to wash dishes was nobler than to write a symphony; an article proving that a woman who had borne a child was automatically a saint.”
(«Рорк просмотрел газету. На первой полосе была помещена фотография матери-одиночки с пухлыми глянцевыми губами, она застрелила своего любовника. Под фотографией расположились первая часть биографии этой женщины и подробный отчёт о судебном процессе. На последних страницах теснились статьи, гневно обличающие городские коммунальные службы, ежедневный гороскоп, фрагменты церковных проповедей, советы новобрачным, фотографии девушек с красивыми ножками, рекомендации тем, кто желает сохранить мужа, конкурс на лучшего ребёнка, стихотворение, провозглашающее, что вымыть посуду благороднее, чем написать симфонию, статья, в которой доказывалось, что женщина, родившая ребёнка, автоматически становится святой».)