Молодость - не порок
Не так давно в Интернете появилось две статьи о. Олега Стеняева, с критикой миссионерства среди молодежи. Если только это вообще можно назвать критикой. Скорее это похоже на нигилистическое отрицание самой ее возможности. «Сама ставка на молодежь в деле миссионерского пробуждения ничем не оправдана. Скорее всего, главным объектом миссионерской деятельности и гуманитарной помощи Церковь должна избрать людей пожилого возраста» - пишет он в статье с говорящим названием «Мы должны ориентировать нашу миссию на пожилых людей». Так как эта статья вышла первой, то начнем с нее. Тем более, что вторая статья («Не надо удивляться, что молодые люди оставляют храмы») лишь развивает мысли первой.
Итак, первую статью о. Олег начинает с мысли о том, что миссионер должен максимально приближаться к «объекту проповеди». При чем, как пример он приводит Христа, Который стал человеком. Тут, правда, остается вопрос, стал ли Бог человеком только в миссионерских целях или чтобы спасти людей? И что значит такое «отождествление» для современного миссионера? Должен ли он сам наряжаться под джедая или носить ботинки с белыми шнурками, если он проповедует среди «ролевиков» или скинхедов? Не скажу, что знаю ответ для каждого такого случая, но совершенно убежден, что такой миссионер получит свой поток грязи и обвинений от опубликовавшей статьи о. Олега «Русской народной линии» он получит. Виданное ли дело, чтобы батюшка с эльфами по Средиземью бегал! Впрочем, сам о. Олег о такой постановке вопроса уходит, говоря о том, что границы допустимого в миссионерстве были установлены еще апостолами и Вселенскими Соборами. При этом он ссылается на несколько мест Писания, которые все толкователи прежде относили к еретикам, а никак не к людям, подверженным тем или иным страстям. Во всяком случае, слова эти никогда не понимались, как абсолютный запрет всем и всегда общаться с еретиками, блудниками или язычниками. Что это не так мы легко увидим из множества житий святых, патериков, даже из Евангелия. Действительно, если допустить, что Евангелие проповедовалось только людям, не подверженным страстям, людям безгрешным, то выходит, что они в нем и не нуждались, ведь «не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф.9:12). При чем сказано это на обвинение Христа в том, что Он «ест и пьет с мытарями и грешниками». Вот как поясняет это св. Иоанн Златоуст в 30-й Беседе на Евангелие от Матфея: «Смотри, как Господь из слов фарисеев выводит совершенно противное заключение. Они поставляли Ему в вину общение Его с мытарями; а Он, напротив, говорит, что не иметь общения с ними - дело недостойное Его и несообразное с Его человеколюбием, и что исправлять таких людей есть дело не только не заслуживающее никакой укоризны, напротив весьма важное, необходимое и достойное бесчисленных похвал. Потом, чтобы не подумали, что Господь порицает призываемых, называя их болящими, смотри, как Он опять смягчает слова Свои, когда в обличение фарисеев говорит: “Пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы” (ст. 13). Он сказал это для того, чтобы укорить их в незнании Писания, и употребил строгое слово не потому, будто бы Сам гневался на фарисеев, но чтобы вывести мытарей из сомнения». Итак, заботиться об обращении людей, подверженных какой-либо страсти дело не только не предосудительное, но и установленное Самим Христом. В своей 33 Беседе, посвященной покаянию св. Марии Магдалины, свят. Григорий Двоеслов говорил об этом так: «фарисей, поистине гордый сам в себе и ложно правдивый, укоряет больную за болезнь, Врача - за пособие, сам будучи и болен раною гордости и не сознавая того… фарисей, надутый мнимой праведностью, увеличивал силу своей болезни». От того древнего фарисея святитель переходит к современным ему клирикам, которые «не хотят сострадать им, исповедующим свою греховность, и, как бы по обычаю фарисеев, презирают прикосновение жены грешницы. Подлинно, если бы эта женщина приступила к ногам фарисея, то именно отступила бы от него, пинаемая ногами… И хоть суд учительства всегда должен преследовать пороки, однако же тщательно должно различать, что мы должны быть строги к порокам и сострадательны к природе».
Но если мы вернемся к статьям о. Олега, то легко увидим именно осуждение человеческой природы: «Возраст примерно от 15 до 35 лет есть время некой духовной невменяемости человека. Молодость и есть самая опасная пора в жизни человека. В 13-14 лет в молодом человеке пробуждаются сексуальные чувства, и затем доминирует в нем до 35-45 лет. Именно в этот период в жизни человека происходит накапливание греховности» («Мы должны…»). Здесь сразу возникает несколько вопросов. Прежде всего, можно ли так утверждать, если в одном возрасте разные люди ведут себя по-разному? Начиная с самых первых страниц Библии, где Каин и Авель, два молодых еще человека, приносят жертвы. Жертву Авеля Бог принимает, а Каина - нет. Из-за чего? Из-за молодости или из-за разных наклонностей, которые они в себе развили. Но и первый был оправдан не за юность и второй не из-за юности согрешил. Почему рожденные в один день Исав и Иаков так отличаются? Так различно себя ведут? Дело, очевидно, не в их молодости, а в чем-то другом. Это мы видим и сейчас, и сто лет назад могли видеть. Вплоть до того, что один брат становился священником, а другой революционером. Один египетский юноша ушел в пустыню и стал преп. Антонием, а другой, может быть, из соседнего с ним дома с юности ходил по публичным домам. Но разве за грехи одного можно укорять другого или всех вообще? В любом возрасте и всегда есть люди праведные и грешные. Вернее, те, кто борется со своими страстями и те, кто следует за ними. Почему кто-то борется с ними? Да потому, в первую очередь, что они знают христианское учение, знают важность этой борьбы и видят в ней одну из важнейших задач своей жизни. Путь этой борьбы со страстями много раз пройден великими святыми и описан ими. По этой борьбе есть обширнейшая литература от «Лествицы» и поучений Аввы Дорофея до трудов свв. Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова. Конечно, невозможно требовать от живущих в миру, юношей и девушек полностью повторить путь монахов, но от них требуется не это. Кроме того, они могут и вступить в брак. Так что страхи о. Олега мне совершенно непонятны. Тысячи лет сотни тысяч монахов и мирян успешно проходили через свою молодость (да и сейчас проходят), но вот из-за того, что другие падают, говорится, что виноват сам возраст, виноват не конкретный человек, виновата молодость.
Если посмотреть на это с точки зрения чисто практической, то путь, предложенный о. Олегом это путь лишения Церкви всех элементов ее жизни. Это лишение миссионерства. Потому как из современных миссионеров практически все начали свое служение между 20-30 годами. Да и как иначе? Проповедь требует много энергии, гибкого ума, острого слова. И здоровья. Да ведь и сам о. Олег начинал бороться с сектами около 20 лет назад. Тогда активно начали выступать о. Андрей Кураев, проф. А.Л. Дворкин и другие. А разве свящ. Даниил Сысоев был пожилым человеком, когда взялся за это дело? Нет. И большинство воспитанных им миссионеров это люди молодые или среднего возраста. Раз мы уже коснулись ума, то можно сказать немало и о богословии. Скажем, конфликт св. Афанасия с Арием начался тогда, когда он был еще молодым александрийским диаконом, в то время как Арий был, говоря современным языком, маститым протоиереем, благочинным одного из округов Александрии и вероятным приемником свят. Александра. Если мы посмотрим на святых Учителей Вселенной, то увидим, что свв. Василий Великий и Иоанн Златоуст вообще не дожили до старости, и все свои труды писали в достаточно молодом возрасте. Что до их «церковной карьеры», то ей мог бы позавидовать любой современный архиерей. Св. Иоанн Златоуст стал Архиепископом Константинопольским в возрасте около 50-ти лет (как и свят. Григорий Богослов), а св. Василий Великий возглавил свою митрополию в 40 лет. Но к этому времени уже были написаны их основные труды, сказаны самые знаменитые проповеди, позади были годы священства. Посмотрим на современную жизнь и увидим, что и сейчас основная масса богословских трудов пишется людьми в молодости и в среднем возрасте. Тут, конечно, дело не только в том, что наука это колоссальный труд, но и в том, что с возрастом на их плечи ложится все больше послушаний. И иерархических, и преподавательских. А уж если кто-то из них становится епископом, то для богословия такой человек часто становится потерянным. Управление средней российской епархией не оставит сил и времени ни на что другое. Наконец, очень немногие способны заниматься богословием без систематического богословского образования. А если начать получать его в сорок лет, то окончить можно лет в 55-60 (семинария - академия - аспирантура), когда на научные труды времени останется совсем не много, да и силы будут уже не те. То есть отказ от молодежи это и отказ от богословия.
Но и это еще не все. Уже триста лет в России семинарии и академии остаются, в том числе, и школой для кандидатов на епископские должности. А учатся в них молодые люди. И хотя учебу в академии и епископскую хиротонию могут разделять десятилетия, если отвернуться от молодежи, то в Церкви не будет образованных, подготовленных кандидатов на кафедры. И кого придется ставить? Пятидесятилетних неофитов? Так они принесут с собой в управление епархией опыт светского начальства, неудовлетворенные в светском мире амбиции, светские принципы работы с кадрами. Ну, и представьте себе, что епископами будут становиться бывшие секретари горкомов КПСС/ВЛКСМ, полковники запаса, отставные чиновники, директора школ и т.п. Порядка, может быть, и станет больше, но церковная жизнь будет напоминать скорее казарму или завод. А что будет делать директор обанкротившегося завода, переквалифицировавшийся в епископа? Уж не пытаться ли вернуть себе уровень жизни директора завода? А потом и перегнать? А там и до губернаторского уровня замахнется. Ведь к этому он стремился всю жизнь, да возможности не имел. И вот теперь.
Следующая вещь, по которой нанесет удар миссионерская стратегия о. Олега это монашество. И вот почему. Молодой человек, приходя в монашество, накапливает собственный опыт борьбы со страстями, которым потом может делиться со своими учениками или приходящими в монастырь паломниками. Но если нет миссии среди молодежи, то не будет и таких людей, обладающих жизненным, а не книжным опытом борьбы со страстями. С тем же блудным влечением, например. А, значит, молодой человек, который вопреки церковной стратегии о. Олега доберется таки до монастыря, окажется один на один со своими страстями. Без опытного духовника. А чем это может быть опасно очень хорошо показано у Пушкина в «Борисе Годунове». Там проживший бурную мирскую юность Пимен оказывается не в силах дать конкретный совет Отрепьеву, отделываясь от него общими фразами. Почему? Потому что тогда, когда у него были искушения, с которыми столкнулся Григорий, он гулял на пирах и воевал. И хотя сам он давно раскаялся в грехах своей молодости, другим бороться с ними он помочь не может. Кстати, на монахов времен преп. Антония и св. Василия Великого (да и всей последующей византийской истории) жаловались на то, что они слишком активно и успешно миссионерствуют среди молодежи, из-за чего лучшие молодые люди уходят в монастыри и оказываются потеряны для государства. Да, среди святых мало молодых людей. Но еще меньше тех, кто не был молодыми христианами, кто не шел к святости через все возрасты своей жизни.
Наконец, ничто не говорит о том, что если люди в возрасте не совершают плотских грехов, то они свободны от действия соответствующих страстей и не делали бы это, имея такую возможность. Ведь можно жить, не впадая в какие-то грехи просто потому, что не имеешь такой возможности. Например, у человека нет денег на блудниц, и поэтому он с ними не общается. Он и любовницу завести не может по этой причине. Живет себе с семьей, работает на заводе и все считают его примерным семьянином. Но желания эти есть. И вот он получает в наследство миллион. Или становится начальником цеха. Вот тут оно и проявится. А когда это станет явным, все будут удивляться, как так, приличный человек был, а что вытворяет. Это касается и власти. Вот милый добрый учитель физики становится завучем или директором и такое творить начинает, что весь преподавательский коллектив содрогнется, а родители детей по другим школам растаскивать начнут. Почему? Потому что человек может быть подвержен действию множества страстей, никак не проявляя их вовне. И в 70 лет человек не святее, чем в 17, просто он не имеет возможности реализовать некоторые страсти. Некоторые, потому что другие проявляться могут очень хорошо. Например, осуждение («Молодые все наркоманы»), гордыня («Мы такими не были») и так далее. Более того, самое страшное состояние, когда человек считает, что он ни в чем не грешен. Человек признает, что есть грехи, но за собой их не видит. Размышляя о себе так, как о пожилых людях размышляет о. Олег. Мол, я не пью, не гуляю, в начальники не рвусь, значит, грехов у меня нет.
С исторической точки зрения неправда здесь в том, что вопрос стоит не так, что мы можем привести это поколение или следующее, или вообще приводить только стариков. Нет. Если Церковь не обратит это или, в крайнем случае, следующее поколение молодежи, России не будет. Во всяком случае, России с объединяющей русской культурой, России как части православной цивилизации не будет. Просто потому, что любое общество, лишенное религии, может воспроизводиться только за счет миграции, но в итоге с каждым поколением оно уходит все дальше от самого себя, воспринимая культуру переселенцев. И дело не в том, что мусульмане или китайцы плохие сами по себе. Они разные, как и все люди. Дело в том, что традиционную культуру Франции или России без возвращения французов или русских к христианству, некому будет передавать. Она вымрет. Кто сейчас из туристов поверит, что Египет был страной христианских монастырей? Пожилые люди не родят детей, не воспитают их в вере. С другой стороны и сам о. Олег пишет, что молодежь вовлекается в секты. Так что, не бороться за нее? А не страшно ли будет проснуться в стране, где большинство людей русские… ваххабиты. Ведь если не проповедуется христианство, то успехом будут пользоваться учения монотеистические, говорящие о милосердии и любви Бога. Что это? Кришнаизм и ислам. Подумайте, одной статьей о. Олег умудрился перечеркнуть свой десятилетний труд по разоблачению кришнаизма, труд свящ. Даниила по проповеди среди мусульман. А это постоянное упоминание слов «преданность Богу», «преданность Господу» во второй статье («Не надо удивляться…»)? Что за странная кришнаитская терминология? Что это за бхакти-йога такая? Может быть, молодой человек и, правда, не способен быть «бхактой (преданным) Господа Кришны», но любить Христа он вполне может. Простите, но об этом говорит хотя бы успех протестантской миссии среди молодежи. Молодость это время поиска истины для очень многих людей. И религиозный выбор, сделанный в молодости, потом меняется с большим трудом. Или вообще не меняется. Так нам ждать, когда человек 40 лет пробудет в адвентизме, а потом пытаться обратить его в православие?
Теперь попробуем посмотреть на аргументы о. Олега с богословской точки зрения. Итак, молодежи бесполезно проповедовать потому, что она подвержена влиянию гормонов и сексуальное влечение затмевает в ней разум. Но это ставит вопрос о происхождении самого такого влечения. Откуда оно в человеке? Само по себе оно - стремление к продолжению рода, которое было дано сначала животным. При чем, им оно дается как благословение. В 7 Беседе на книгу Бытия св. Иоанн Златоуст говорил об этом так: «Благословение состоит в том, чтобы эти животные размножались. Так как созданы были одушевленные твари, и (Творцу) угодно было, чтобы они существовали постоянно, то (Моисей) и присовокупил: и благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь. И это слово (Божие) доселе сохраняет их». В десятой Беседе святитель говорит о том, что слова эти в отношении человека те же, что и сказанные в отношении животных с тем же смыслом. Впрочем, святитель, относит совокупление и вожделение к тем изменениям, которые произошли в человеке после грехопадения, но тогда человек «не обременялся нуждами телесными» (Беседа 15). В 18 Беседе он говорит об этом подробнее: «Так как через преслушание вошел грех и приговор сделал первых людей смертными, то всемогущий Бог, устраивая, по Своей премудрости продолжение человеческого рода, соизволил уже ему умножаться через супружество». Преп. Ефрем Сирин в толковании на книгу Бытия говорит о том, что заповедь человеку «Плодитесь и размножайтесь» дана была до грехопадения, как пророческая, потому как Бог знал, что человек может пасть и заранее благословляет человеку размножение. Итак, супружество установлено Богом, но без влечения оно было бы невозможно. Итак, и влечение это дано Богом. С другой стороны, откуда берется в человеке юность и вообще разница возрастов? Само собой разумеется, что это свойство нашего тела или свойство «кожаных риз», данных Адаму Богом. То есть, разные возрасты это следствие замысла Бога, установленная Им вещь. Да и как может быть иначе? Перемены в теле Адама произошли сами собой? Но тогда Писание так и говорило бы. Их вызвал сатана? Но что это за манихейское учение о создании тела дьяволом? Да и разве Писание не говорит о создании «кожаных риз» Богом? Так Бог создал зло? Или доброе создание извращается злой волей человека, делается грехом. Так стремление к пище, например, становится грехом чревоугодия. Но, может, еда грешна? Словом, выходит, что виноват Бог, который неправильно создал человека. Юность эту зачем-то придумал, влечение дал, супружество. Одни искушения. Вообще то, что Он мужчину и женщину создал это уже явное потворство блудной страсти. Вот ведь к каким выводам вот эта логика о. Олега приводит.
Но дело в том, что даже если мы согласимся с утверждением о. Олега об особой греховности молодых людей, это должно быть скорее аргументом в пользу проповеди именно им. Ведь в спасении нуждаются погибающие. А сколько из современных молодых людей просто не доживет до старости, погибнув в самых разных обстоятельствах от передозировок до падений самолетов. Получается, что, приняв логику о. Олега, мы должны спокойно наблюдать, как отправляются на вечные муки миллионы людей и проповедовать лишь тем, кому посчастливилось дожить до пенсии. Нет. Даже не так. Сначала человек должен достигнуть бесстрастия, а потом креститься, сначала спастись, а потом войти в Церковь. Но это все равно, что поставить телегу впереди лошади. Предложить человеку сначала выздороветь, а потом получить лекарства. Хорошо, если это еще простуда. Но в духовной жизни болезни куда серьезнее. Так предложить больному раком поправиться самому, прежде чем делать ему операцию? Ну, умрет он. А что потом с врачом таким будет? По нашим светским законам к такому должны прийти люди в форме и отправить его во вполне определенные места. Как же Бог будет судить нас, если мы спокойно обрекаем на вечную смерть своих братьев? Не скажет ли он нам «суд без милости не оказавшему милости» (Иак. 2:13)? И если мы посмотрим на вопрос с этой токи зрения, то слова «Миссия или смерть» окажутся уже не просто лозунгом. Оказывается, если человек, призванный у миссионерскому служению не несет его, если кто-то из православных мешает проповеди православия, борется против нее, то он сам себя приближает к вечной смерти, сам себя осуждает, как не оказавший своим ближним самой главной милости - милости к душе этого человека.
Итак, первую статью о. Олег начинает с мысли о том, что миссионер должен максимально приближаться к «объекту проповеди». При чем, как пример он приводит Христа, Который стал человеком. Тут, правда, остается вопрос, стал ли Бог человеком только в миссионерских целях или чтобы спасти людей? И что значит такое «отождествление» для современного миссионера? Должен ли он сам наряжаться под джедая или носить ботинки с белыми шнурками, если он проповедует среди «ролевиков» или скинхедов? Не скажу, что знаю ответ для каждого такого случая, но совершенно убежден, что такой миссионер получит свой поток грязи и обвинений от опубликовавшей статьи о. Олега «Русской народной линии» он получит. Виданное ли дело, чтобы батюшка с эльфами по Средиземью бегал! Впрочем, сам о. Олег о такой постановке вопроса уходит, говоря о том, что границы допустимого в миссионерстве были установлены еще апостолами и Вселенскими Соборами. При этом он ссылается на несколько мест Писания, которые все толкователи прежде относили к еретикам, а никак не к людям, подверженным тем или иным страстям. Во всяком случае, слова эти никогда не понимались, как абсолютный запрет всем и всегда общаться с еретиками, блудниками или язычниками. Что это не так мы легко увидим из множества житий святых, патериков, даже из Евангелия. Действительно, если допустить, что Евангелие проповедовалось только людям, не подверженным страстям, людям безгрешным, то выходит, что они в нем и не нуждались, ведь «не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф.9:12). При чем сказано это на обвинение Христа в том, что Он «ест и пьет с мытарями и грешниками». Вот как поясняет это св. Иоанн Златоуст в 30-й Беседе на Евангелие от Матфея: «Смотри, как Господь из слов фарисеев выводит совершенно противное заключение. Они поставляли Ему в вину общение Его с мытарями; а Он, напротив, говорит, что не иметь общения с ними - дело недостойное Его и несообразное с Его человеколюбием, и что исправлять таких людей есть дело не только не заслуживающее никакой укоризны, напротив весьма важное, необходимое и достойное бесчисленных похвал. Потом, чтобы не подумали, что Господь порицает призываемых, называя их болящими, смотри, как Он опять смягчает слова Свои, когда в обличение фарисеев говорит: “Пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы” (ст. 13). Он сказал это для того, чтобы укорить их в незнании Писания, и употребил строгое слово не потому, будто бы Сам гневался на фарисеев, но чтобы вывести мытарей из сомнения». Итак, заботиться об обращении людей, подверженных какой-либо страсти дело не только не предосудительное, но и установленное Самим Христом. В своей 33 Беседе, посвященной покаянию св. Марии Магдалины, свят. Григорий Двоеслов говорил об этом так: «фарисей, поистине гордый сам в себе и ложно правдивый, укоряет больную за болезнь, Врача - за пособие, сам будучи и болен раною гордости и не сознавая того… фарисей, надутый мнимой праведностью, увеличивал силу своей болезни». От того древнего фарисея святитель переходит к современным ему клирикам, которые «не хотят сострадать им, исповедующим свою греховность, и, как бы по обычаю фарисеев, презирают прикосновение жены грешницы. Подлинно, если бы эта женщина приступила к ногам фарисея, то именно отступила бы от него, пинаемая ногами… И хоть суд учительства всегда должен преследовать пороки, однако же тщательно должно различать, что мы должны быть строги к порокам и сострадательны к природе».
Но если мы вернемся к статьям о. Олега, то легко увидим именно осуждение человеческой природы: «Возраст примерно от 15 до 35 лет есть время некой духовной невменяемости человека. Молодость и есть самая опасная пора в жизни человека. В 13-14 лет в молодом человеке пробуждаются сексуальные чувства, и затем доминирует в нем до 35-45 лет. Именно в этот период в жизни человека происходит накапливание греховности» («Мы должны…»). Здесь сразу возникает несколько вопросов. Прежде всего, можно ли так утверждать, если в одном возрасте разные люди ведут себя по-разному? Начиная с самых первых страниц Библии, где Каин и Авель, два молодых еще человека, приносят жертвы. Жертву Авеля Бог принимает, а Каина - нет. Из-за чего? Из-за молодости или из-за разных наклонностей, которые они в себе развили. Но и первый был оправдан не за юность и второй не из-за юности согрешил. Почему рожденные в один день Исав и Иаков так отличаются? Так различно себя ведут? Дело, очевидно, не в их молодости, а в чем-то другом. Это мы видим и сейчас, и сто лет назад могли видеть. Вплоть до того, что один брат становился священником, а другой революционером. Один египетский юноша ушел в пустыню и стал преп. Антонием, а другой, может быть, из соседнего с ним дома с юности ходил по публичным домам. Но разве за грехи одного можно укорять другого или всех вообще? В любом возрасте и всегда есть люди праведные и грешные. Вернее, те, кто борется со своими страстями и те, кто следует за ними. Почему кто-то борется с ними? Да потому, в первую очередь, что они знают христианское учение, знают важность этой борьбы и видят в ней одну из важнейших задач своей жизни. Путь этой борьбы со страстями много раз пройден великими святыми и описан ими. По этой борьбе есть обширнейшая литература от «Лествицы» и поучений Аввы Дорофея до трудов свв. Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова. Конечно, невозможно требовать от живущих в миру, юношей и девушек полностью повторить путь монахов, но от них требуется не это. Кроме того, они могут и вступить в брак. Так что страхи о. Олега мне совершенно непонятны. Тысячи лет сотни тысяч монахов и мирян успешно проходили через свою молодость (да и сейчас проходят), но вот из-за того, что другие падают, говорится, что виноват сам возраст, виноват не конкретный человек, виновата молодость.
Если посмотреть на это с точки зрения чисто практической, то путь, предложенный о. Олегом это путь лишения Церкви всех элементов ее жизни. Это лишение миссионерства. Потому как из современных миссионеров практически все начали свое служение между 20-30 годами. Да и как иначе? Проповедь требует много энергии, гибкого ума, острого слова. И здоровья. Да ведь и сам о. Олег начинал бороться с сектами около 20 лет назад. Тогда активно начали выступать о. Андрей Кураев, проф. А.Л. Дворкин и другие. А разве свящ. Даниил Сысоев был пожилым человеком, когда взялся за это дело? Нет. И большинство воспитанных им миссионеров это люди молодые или среднего возраста. Раз мы уже коснулись ума, то можно сказать немало и о богословии. Скажем, конфликт св. Афанасия с Арием начался тогда, когда он был еще молодым александрийским диаконом, в то время как Арий был, говоря современным языком, маститым протоиереем, благочинным одного из округов Александрии и вероятным приемником свят. Александра. Если мы посмотрим на святых Учителей Вселенной, то увидим, что свв. Василий Великий и Иоанн Златоуст вообще не дожили до старости, и все свои труды писали в достаточно молодом возрасте. Что до их «церковной карьеры», то ей мог бы позавидовать любой современный архиерей. Св. Иоанн Златоуст стал Архиепископом Константинопольским в возрасте около 50-ти лет (как и свят. Григорий Богослов), а св. Василий Великий возглавил свою митрополию в 40 лет. Но к этому времени уже были написаны их основные труды, сказаны самые знаменитые проповеди, позади были годы священства. Посмотрим на современную жизнь и увидим, что и сейчас основная масса богословских трудов пишется людьми в молодости и в среднем возрасте. Тут, конечно, дело не только в том, что наука это колоссальный труд, но и в том, что с возрастом на их плечи ложится все больше послушаний. И иерархических, и преподавательских. А уж если кто-то из них становится епископом, то для богословия такой человек часто становится потерянным. Управление средней российской епархией не оставит сил и времени ни на что другое. Наконец, очень немногие способны заниматься богословием без систематического богословского образования. А если начать получать его в сорок лет, то окончить можно лет в 55-60 (семинария - академия - аспирантура), когда на научные труды времени останется совсем не много, да и силы будут уже не те. То есть отказ от молодежи это и отказ от богословия.
Но и это еще не все. Уже триста лет в России семинарии и академии остаются, в том числе, и школой для кандидатов на епископские должности. А учатся в них молодые люди. И хотя учебу в академии и епископскую хиротонию могут разделять десятилетия, если отвернуться от молодежи, то в Церкви не будет образованных, подготовленных кандидатов на кафедры. И кого придется ставить? Пятидесятилетних неофитов? Так они принесут с собой в управление епархией опыт светского начальства, неудовлетворенные в светском мире амбиции, светские принципы работы с кадрами. Ну, и представьте себе, что епископами будут становиться бывшие секретари горкомов КПСС/ВЛКСМ, полковники запаса, отставные чиновники, директора школ и т.п. Порядка, может быть, и станет больше, но церковная жизнь будет напоминать скорее казарму или завод. А что будет делать директор обанкротившегося завода, переквалифицировавшийся в епископа? Уж не пытаться ли вернуть себе уровень жизни директора завода? А потом и перегнать? А там и до губернаторского уровня замахнется. Ведь к этому он стремился всю жизнь, да возможности не имел. И вот теперь.
Следующая вещь, по которой нанесет удар миссионерская стратегия о. Олега это монашество. И вот почему. Молодой человек, приходя в монашество, накапливает собственный опыт борьбы со страстями, которым потом может делиться со своими учениками или приходящими в монастырь паломниками. Но если нет миссии среди молодежи, то не будет и таких людей, обладающих жизненным, а не книжным опытом борьбы со страстями. С тем же блудным влечением, например. А, значит, молодой человек, который вопреки церковной стратегии о. Олега доберется таки до монастыря, окажется один на один со своими страстями. Без опытного духовника. А чем это может быть опасно очень хорошо показано у Пушкина в «Борисе Годунове». Там проживший бурную мирскую юность Пимен оказывается не в силах дать конкретный совет Отрепьеву, отделываясь от него общими фразами. Почему? Потому что тогда, когда у него были искушения, с которыми столкнулся Григорий, он гулял на пирах и воевал. И хотя сам он давно раскаялся в грехах своей молодости, другим бороться с ними он помочь не может. Кстати, на монахов времен преп. Антония и св. Василия Великого (да и всей последующей византийской истории) жаловались на то, что они слишком активно и успешно миссионерствуют среди молодежи, из-за чего лучшие молодые люди уходят в монастыри и оказываются потеряны для государства. Да, среди святых мало молодых людей. Но еще меньше тех, кто не был молодыми христианами, кто не шел к святости через все возрасты своей жизни.
Наконец, ничто не говорит о том, что если люди в возрасте не совершают плотских грехов, то они свободны от действия соответствующих страстей и не делали бы это, имея такую возможность. Ведь можно жить, не впадая в какие-то грехи просто потому, что не имеешь такой возможности. Например, у человека нет денег на блудниц, и поэтому он с ними не общается. Он и любовницу завести не может по этой причине. Живет себе с семьей, работает на заводе и все считают его примерным семьянином. Но желания эти есть. И вот он получает в наследство миллион. Или становится начальником цеха. Вот тут оно и проявится. А когда это станет явным, все будут удивляться, как так, приличный человек был, а что вытворяет. Это касается и власти. Вот милый добрый учитель физики становится завучем или директором и такое творить начинает, что весь преподавательский коллектив содрогнется, а родители детей по другим школам растаскивать начнут. Почему? Потому что человек может быть подвержен действию множества страстей, никак не проявляя их вовне. И в 70 лет человек не святее, чем в 17, просто он не имеет возможности реализовать некоторые страсти. Некоторые, потому что другие проявляться могут очень хорошо. Например, осуждение («Молодые все наркоманы»), гордыня («Мы такими не были») и так далее. Более того, самое страшное состояние, когда человек считает, что он ни в чем не грешен. Человек признает, что есть грехи, но за собой их не видит. Размышляя о себе так, как о пожилых людях размышляет о. Олег. Мол, я не пью, не гуляю, в начальники не рвусь, значит, грехов у меня нет.
С исторической точки зрения неправда здесь в том, что вопрос стоит не так, что мы можем привести это поколение или следующее, или вообще приводить только стариков. Нет. Если Церковь не обратит это или, в крайнем случае, следующее поколение молодежи, России не будет. Во всяком случае, России с объединяющей русской культурой, России как части православной цивилизации не будет. Просто потому, что любое общество, лишенное религии, может воспроизводиться только за счет миграции, но в итоге с каждым поколением оно уходит все дальше от самого себя, воспринимая культуру переселенцев. И дело не в том, что мусульмане или китайцы плохие сами по себе. Они разные, как и все люди. Дело в том, что традиционную культуру Франции или России без возвращения французов или русских к христианству, некому будет передавать. Она вымрет. Кто сейчас из туристов поверит, что Египет был страной христианских монастырей? Пожилые люди не родят детей, не воспитают их в вере. С другой стороны и сам о. Олег пишет, что молодежь вовлекается в секты. Так что, не бороться за нее? А не страшно ли будет проснуться в стране, где большинство людей русские… ваххабиты. Ведь если не проповедуется христианство, то успехом будут пользоваться учения монотеистические, говорящие о милосердии и любви Бога. Что это? Кришнаизм и ислам. Подумайте, одной статьей о. Олег умудрился перечеркнуть свой десятилетний труд по разоблачению кришнаизма, труд свящ. Даниила по проповеди среди мусульман. А это постоянное упоминание слов «преданность Богу», «преданность Господу» во второй статье («Не надо удивляться…»)? Что за странная кришнаитская терминология? Что это за бхакти-йога такая? Может быть, молодой человек и, правда, не способен быть «бхактой (преданным) Господа Кришны», но любить Христа он вполне может. Простите, но об этом говорит хотя бы успех протестантской миссии среди молодежи. Молодость это время поиска истины для очень многих людей. И религиозный выбор, сделанный в молодости, потом меняется с большим трудом. Или вообще не меняется. Так нам ждать, когда человек 40 лет пробудет в адвентизме, а потом пытаться обратить его в православие?
Теперь попробуем посмотреть на аргументы о. Олега с богословской точки зрения. Итак, молодежи бесполезно проповедовать потому, что она подвержена влиянию гормонов и сексуальное влечение затмевает в ней разум. Но это ставит вопрос о происхождении самого такого влечения. Откуда оно в человеке? Само по себе оно - стремление к продолжению рода, которое было дано сначала животным. При чем, им оно дается как благословение. В 7 Беседе на книгу Бытия св. Иоанн Златоуст говорил об этом так: «Благословение состоит в том, чтобы эти животные размножались. Так как созданы были одушевленные твари, и (Творцу) угодно было, чтобы они существовали постоянно, то (Моисей) и присовокупил: и благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь. И это слово (Божие) доселе сохраняет их». В десятой Беседе святитель говорит о том, что слова эти в отношении человека те же, что и сказанные в отношении животных с тем же смыслом. Впрочем, святитель, относит совокупление и вожделение к тем изменениям, которые произошли в человеке после грехопадения, но тогда человек «не обременялся нуждами телесными» (Беседа 15). В 18 Беседе он говорит об этом подробнее: «Так как через преслушание вошел грех и приговор сделал первых людей смертными, то всемогущий Бог, устраивая, по Своей премудрости продолжение человеческого рода, соизволил уже ему умножаться через супружество». Преп. Ефрем Сирин в толковании на книгу Бытия говорит о том, что заповедь человеку «Плодитесь и размножайтесь» дана была до грехопадения, как пророческая, потому как Бог знал, что человек может пасть и заранее благословляет человеку размножение. Итак, супружество установлено Богом, но без влечения оно было бы невозможно. Итак, и влечение это дано Богом. С другой стороны, откуда берется в человеке юность и вообще разница возрастов? Само собой разумеется, что это свойство нашего тела или свойство «кожаных риз», данных Адаму Богом. То есть, разные возрасты это следствие замысла Бога, установленная Им вещь. Да и как может быть иначе? Перемены в теле Адама произошли сами собой? Но тогда Писание так и говорило бы. Их вызвал сатана? Но что это за манихейское учение о создании тела дьяволом? Да и разве Писание не говорит о создании «кожаных риз» Богом? Так Бог создал зло? Или доброе создание извращается злой волей человека, делается грехом. Так стремление к пище, например, становится грехом чревоугодия. Но, может, еда грешна? Словом, выходит, что виноват Бог, который неправильно создал человека. Юность эту зачем-то придумал, влечение дал, супружество. Одни искушения. Вообще то, что Он мужчину и женщину создал это уже явное потворство блудной страсти. Вот ведь к каким выводам вот эта логика о. Олега приводит.
Но дело в том, что даже если мы согласимся с утверждением о. Олега об особой греховности молодых людей, это должно быть скорее аргументом в пользу проповеди именно им. Ведь в спасении нуждаются погибающие. А сколько из современных молодых людей просто не доживет до старости, погибнув в самых разных обстоятельствах от передозировок до падений самолетов. Получается, что, приняв логику о. Олега, мы должны спокойно наблюдать, как отправляются на вечные муки миллионы людей и проповедовать лишь тем, кому посчастливилось дожить до пенсии. Нет. Даже не так. Сначала человек должен достигнуть бесстрастия, а потом креститься, сначала спастись, а потом войти в Церковь. Но это все равно, что поставить телегу впереди лошади. Предложить человеку сначала выздороветь, а потом получить лекарства. Хорошо, если это еще простуда. Но в духовной жизни болезни куда серьезнее. Так предложить больному раком поправиться самому, прежде чем делать ему операцию? Ну, умрет он. А что потом с врачом таким будет? По нашим светским законам к такому должны прийти люди в форме и отправить его во вполне определенные места. Как же Бог будет судить нас, если мы спокойно обрекаем на вечную смерть своих братьев? Не скажет ли он нам «суд без милости не оказавшему милости» (Иак. 2:13)? И если мы посмотрим на вопрос с этой токи зрения, то слова «Миссия или смерть» окажутся уже не просто лозунгом. Оказывается, если человек, призванный у миссионерскому служению не несет его, если кто-то из православных мешает проповеди православия, борется против нее, то он сам себя приближает к вечной смерти, сам себя осуждает, как не оказавший своим ближним самой главной милости - милости к душе этого человека.