"Путник" Василия Григоровича-Барского. 4. Комарно. Вена. Июнь.
Комарно
Пройдя от Будима между горами две мили, мы ночевали в селе Сантов. Утром шли две мили до села Костов и еще милю до местечка Острогона, где немного отдохнули. Ночевали в двух милях оттуда в селе Уйфалов у доброго человека. Там есть прекрасный новый костел с колокольней.
Утром в среду, встав до восхода, шли три мили по-над Дунаем через села Олшамов и Шун и пришли к городу Комарно, стоящему на другой стороне Дуная. Мы внутри не были, т. к. не хотели переезжать на другую сторону реки. Только сидя на берегу и омывая свои ноги, полюбовались на красивую крепость с каменными стенами и пушками.
Покинув Будим, уже не встретили никакого страннолюбия или милости от немцев, по характеру немилосердного народа, потому начали идти и ночью, т. к. в той земле нет разбойников. От Комарна шли всю ночь три очень большие мили, еще раз немного отдохнув на берегу Дуная.
Уже к концу ночи пришли к какому-то селу и там тайно спали до восхода. В четверг шли две мили до града Юр. Там у врат градских стражи взяли наши патенты и отнесли к старейшинам. Но те не разрешили войти. Так там берегутся от всех чужестранцев, особенно из Польши, потому что в 1723 г. какой-то путник из Польши устроил поджог в Буде. Оттуда, немного отдохнув, шли долгую милю до одного села, где ночевали у католического плебана.
В пятницу утром шли две мили до города Старый Град и там переночевали в пригороде. Оттуда шли быстро пять миль, почти без отдыха и без прошения милостыни, потому что слышали, что повелением императора милостынязапрещенапод угрозой такого наказания: просящего арестовывать и отправлять на работы, а подающего штрафовать на пять левов. Произошло это потому, что многие немцы с женами и детьми ходили из города в город и от села до села, прося милостыню, докучая людям, собирая много денег, сребролюбствуя и бесчинствуя. Мы, услышав об этом, ничего ни у кого не просили, шли спешно, имея достаточно с собой хлеба и сыра и довольствуясь этим.
Пришли до места или города Прук, где уже начинается земля немецкая и кончается венгерская. Там нас не только в город не пустили, но и в пригороде не нашли, у кого переночевать. Ночевали на улице с купцами, тогда туда пришедшими с оливковым маслом.
Утром в воскресенье, отстояв службу Божью, встретив и священника, шедшего вместе с нами, шли две мили малых и пришли к прекрасному селу, очень похожему на город Кошице, но неогражденному. Там были у рихтера, т. е. судьи, который, увидев наши патенты, велел предоставить нам шпиталь, т. е. гостиницу. Придя туда, мы купили себе еды и питья (потому что было заговенье перед Петровским постом) и устроили пир, прося Господа, чтобы сохранил нас постом от скоромного - мяс, масла, сыра и прочего, ведь оттуда нам предстояло весь путь идти через немецкую страну, и наевшись, спали на соломе.
Утром в понедельник около полудня шли оттуда две мили очень малые (как полмили полные) к знаменитому городу Вене, столице империи.
Вена. Июнь.
Многие пугали по пути, что нас не только не пустят в город, но и в темницу посадят, потому что не только мирян, но и духовенство жестоко наказывают, и бесполезны будут наши усилия, потому что и сказать ничего не дают. Мы же, не взирая на это, смело пошли, призвав помощь Божию и великого святителя Николая, к которому и шли. Помнили мы, хоть мы и грешные, слова: «Когда поведут вас перед царями и владыками, не беспокойтесь о том, что вам отвечать, дано будет вам, что сказать». Недалеко от города, увидели мы сад императора, как прекрасный замок, огражденный камнем, налюбовавшись которым, пришли к Вене.
Первые врата были еще не перед городом, а перед пригородом. И не пустили бы нас, потому что никого не велено пускать, особенно из Польши, потому что недавно один польский путник много зла натворил, и этим всем навредил, но Божьей помощью и молитвами святителя Николая, все устроилось. Потому что когда стражи начали запрещать нам вход, и мы уже хотели уйти, не умея говорить на их языке, случилось, что шли в город венские студенты, знавшие и немецкий язык, и латынь, и мы их просили перевести наши ответы с латыни на немецкий. Те велели показать наши патенты, и увидев, что они новые и достоверные, поверили нам и поручились за нас, чтобы нас пропустили через пригород.
Шли мы смело через пространный пригород, где нас никто не спрашивал и нам не препятствовал. Там все дома прекрасны, искусно построены, а лучше всех - очень красивый и большой с позолоченным верхом пригородный императорский дворец. Нам уже почудилось, что это уже сам город, но разошлись во мнениях. А когда прошли пригород, увидели и сам город, отстоящий от него на два поприща. Внешняя его красота усладила наши очи и сердца. Видели прекрасные костелы, колокольни, дома, блестевшие сверху золотом. Видели и стражей около городских ворот и на валах стоящих в медных позолоченных доспехах.
Перешли по большому каменному мосту, под которым течет вода, к городским воротам. Там, даже прочитав наши патенты, запретили нам проходить, имея приказ никого не пускать, и велели нам идти ко вторым воротам с другой стороны. Идя туда, мы переживали не будет ли напрасен наш труд, и просили Господа и святителя Николая о помощи, потому что невозможно было бы прийти в Рим или Бар, ведь от многих слышали, что не имеющих венского патента отправляют в узах на галеры, где бы от тяжкого повседневного труда наша жизнь безвременно закончилась. Когда пришли ко вторым воротам, и там нас не пустили и велели идти к иным воротам. Но и там нас не пустили. Хотели отослать нас снова к другим воротам, но Бог, милостивый ко всем призывающим его, нам помог. Какой-то знатный человек, шедший из города, увидев наше положение, ласково посоветовал стражникам отвести одного из нас к нунцию, т. е. архиепископу, поставленному от Папы. И сделали так, и получили ответ, чтобы мы пришли утром в десятом часу. Мы вернулись в пригород, купили хлеба и съели по ломтю, а Иустин Леннецкий купил нам вина, потому что был день его святого, и поздравили его. Просили пустить нас ночевать, но никто не пустил. Тогда мы пошли на берег Дуная и хотели ночевать в пустой лодке, но и оттуда нас хотели сначала прогнать, мы же дали свои патенты, но они еще допрашивали нас, нет ли с нами блудницы или огня, и не курим ли мы трубки. Хотя мы и не могли говорить по-немецки, но один из нас мог говорить по-молдавски, т. е. по-румынски, а я понимал все, что говорят, и так, хоть и с трудом, смогли там переночевать.
Утром во вторник, взяв назад патенты, вернулись к тем же городским воротам. Священник с одним из стражников пошел в город к нунцию, мы же ожидали, сидя у ворот. К полудню он вернулся с патентом от нунция и от епископа итальянского, и мы вошли в город. Пройдя первую и вторую каменные башни, перешли широкий мост, огражденный камнями, и пришли к красивым и крепким каменным вратам с золотой надписью. И вошли в город, как в прекрасный рай. Каменные дома там ровно стоят, прекрасные и добрые, под каждым фонарь, повешен на железном креплении. Были в императорском костеле святого Стефана и видели чудотворную икону Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, стоящую на большом алтаре в златокованном киоте, мраморные столпы на алтарях очень большие, орган изрядный, и нет там ничего, что бы не было чудесно. При том же костеле очень высокая колокольня, каменная, но так искусно и красиво высеченная, как и из дерева не сделать. В высоту 50 сажен, в ширину - 6-7. Еще видели столп каменный, еще больше и красивей, чем в Кошице, стоящий посреди града. Видели источники и красивые каменные фонтаны. Видели лавки, правильно расположенные, и над каждою висит абрис того, что в этой лавке продается. У каждого дома - свой колодец с насосом, чтобы воду качать. Одни насосы на виду, другие спрятаны за стеной, чтобы качать воду через стену. Видев это, мы очень удивлялись. На ночь мы пошли в гостиницу, где пилигримам на три дня место дается с едой и питьем. Там у каждого была своя постель с изголовьем, наполненная соломой. Там такой обычай: еду дают один раз в полдень, но достаточно, всегда не постную, а вечером дают ломоть хлеба и чашу вина. И хотя ели другие путники то, что давали, мы - никогда, только хлеб и вино вечером (ведь тогда был святой Петров пост), и тем, что Бог дал, были довольны.
Император Иосиф I
Утром в среду сидели дома и писали «Путники». В четверг был большой праздник у немцев, прибыл в то время сам император в город, и была очень большая процессия, в которой шли 48 цехов, каждый в особом одеянии и каждый со своей хоругвью; за ними шли одиннадцать монахов со свечами и иконами и различными утварями, и обходили все стогны (площади и главные улицы) града. Потом они возвратились в соборную церковь Святого Стефана. И когда входил и выходи император, перед ним шли воины с обнаженными саблями, а также сенаторы, и спереди, и следом, числом 80, все как на подбор, в одинаковом одеянии, и невозможно было среди них опознать императора, только по проворству и молодости.
Оттуда мы ушли в пятницу до полудня, и пройдя полмили, сидели полчаса под крышей, где делают плинфы (кирпичи), прячась от дождя. Когда же прекратился, шли ровным полем через красивые села, где одни дома из камня, а другие из кирпича. К ночи пришли к одному селу, названия которого не знаем, потому что мы с ними друг друга не понимали. На ночь нас никто не пустил, тогда мы вышли из села и нашли виноградник, огражденный каменной стеной, и там легли под стеной, бодрствуя по очереди.